Проект «Ковчег», Воздушные рабочие войны. Часть 1

– Здравствуйте товарищи!

– Здравствуйте, товарищ подполковник!

Сашка поморщился. Ну вот! Все настроение испортили! Опозорятся завтра перед Сталиным! И его опозорят!

– Вы летчики или на пляже кукурузу продаете?! – на лицах подчиненных читалось удивление. При чем тут кукуруза?! Что это нашло на Стаина, обычно спокойно относящегося к строевым экзерцициям?! – Ну-ка еще раз, громко, слаженно и бодро! Здравствуйте товарищи!

– Здравствуйте товарищ подполковник! – лучше, но все равно работать и работать. Ай, да и ладно! Главное чтоб летали хорошо и врага били, а на параде и без них есть кому маршировать.

– Сегодня у нас продолжается ПХД, – Сашка обвел взглядом потускневшие лица, – вечером баня. Вооо, повеселел народ! – Завтра к нам прибудет командование, для награждения отличившихся красноармейцев и командиров. Прошу всех отнестись к этому мероприятию крайне серьезно, – об этом можно было и не говорить, народ и так проникся. – Форма одежды парадная. Завтрашний день объявляется свободнным от учебно-тренировочной работы. Вечером праздничный ужин в честь награжденных!

– Урррррааааа! – радостно отозвался строй.

– Расположение части покидать запрещаю! Это касается всех! За самоход – трибунал! – да и не получится ни у кого уйти в самоволку. Еще ночью всю прилегающую к заводу, училищу и казармам территорию взяли под контроль бойцы НКВД. Но предупредить людей надо. Сомнительно, что вообще ходят. Однако, мало ли кому какая шлея под хвост попадет. – А сейчас за дело! Командуйте. – Сашка дал отмашку стоящим позади него командирам, а сам отправился на завод, надо было проконтролировать готовность вертолетов, наверняка Сталин захочет увидеть их пролеты. Потом к Максимову. Территорию еще обойти надо, не дай Бог недоглядели что.

Наконец подготовительная горячка спала. Все что можно было привести в порядок – приведено, что нельзя – тщательно спрятано от всевидящего ока начальства. Дорожки и плац очищены от мокрого ноздреватого мартовского снега, ледок сколот, подтаявшие лужицы разметены. Личный состав выспался, помыт и пострижен. Форма выглажена, сапоги начищены. Корпус замер в тревожном ожидании. Что гость у них будет не простой, ясно было всем. Но вот кто?! Догадки множились. Кто-то говорил, что приедет Михаил Иванович Калинин, кто-то стоял за Берию, кто-то за Мехлиса, ведь он у них уже бывал с артистами, да и со Стаиным у Начальника ГлавПУРа были отношения довольно близкие, об этом знали все. А были и робкие предположения, что приедет сам Сталин. Но таких поднимали на смех. Делать нечего Верховному главнокомандующему ездить лично награждать обычных летчиков. Настя тоже пыталась выведать у Сашки, кто же все-таки прибудет к ним в часть, но парень был непреклонен и загадочен. Единственное, о чем он сказал, так это чтобы Федоренко была на построении. И лично принес ей начищенные сапоги на два размера больше, чтоб поместились забинтованные ноги.

– Постоять придется. Сможешь? – заботливо спросил Сашка.

– Смогу, – ей была приятна его забота, за это беспокойство, она готова была стоять на своих больных перемотанных ногах хоть весь день! – Так и не скажешь, кто приедет?

– Не скажу, Медок – светлая улыбка осветила его хмурое лицо, – сюрприз будет.

– Вредный ты, Пчел! – надулась Настя.

– Какой есть, – развел он руки, – ты одевайся, форму Зина тебе приготовила, сейчас принесет, да поможет тебе.

– Вот еще! Сама справлюсь! – вспыхнула девушка.

– Не спорь! Куда ты со своей рукой?! – кивнул он на загипсованную и висящую на перевязи руку, – Все, я побежал у меня еще дел куча, – и выскочил из бокса. Девушка с нежной улыбкой смотрела ему вслед. Все-таки какой он у нее хороший! Заботливый!

Буквально через несколько минут к ней примчалась Зина в новенькой парадке при краповых погонах с крылышками ВВС и медалью на груди. Настя, было, стала отнекиваться от помощи, но куда там! Зинка быстро задавила любые возражения своим мощным жизнеутверждающим напором! Пришлось смириться.

Напряжение ожидания нарастало. Казалось, что воздух наэлектризован. Личный состав слонялся по плацу, ожидая команды к построению. Командиры, то и дело кидая взгляды в сторону КПП, кучковались тут же, у приготовленного для награждения стола, накрытого кумачовой скатертью. Первое теплое солнышко ласкало кожу. Небольшой ветерок трепал красное полотнище на флагштоке. Пахло весной. Землей, освобождающейся от снега, скудной блекло-зеленой травой и еще чем-то таким свежим, непередаваемым, как пахнут первые весенние дни. Как же мирно, спокойно! Лишь в голубом бездонном небе барражируют истребители, жужжа моторами, как рассерженные шмели, напоминая о войне. Сегодня весь 16-ый ИАП был поднят в воздух перекрывая подходы к Люберцам.

Наконец от КПП пришла отмашка и дежурящие там бойцы ринулись открывать свежеокрашенные зеленой краской с алыми звездами ворота. На территорию резво заскочила эмка и высадив Власика умчалась в сторону технических помещений. Николай Сидорович огляделся и двинулся навстречу Сашке, который поспешил к прибывшему начальству.

– Давай без официоза, – остановил доклад Власик, – минут через десять-пятнадцать подъедут. Я специально вперед поехал тебя предупредить, да своих проверить. Ты как? Готов?

– Не знаю. Все время кажется, что что-то не учел, что-то не доделал, – нервно дернул щекой Сашка.

– Не тушуйся, подполковник, – усмехнулся Николай Сидорович, – настроение у Хозяина отличное. На фронте затишье, немцы выдохлись. Так что все хорошо будет.

– Дай бог! Дай бог!

– Ты что это?! Мы большевики в бога не верим! Мракобесие это! – иронично подколол Сашку Власик.

– Так я тоже не верю, – удивленно произнес парень.

– А что тогда поминаешь его?

– Кого? – не понял Стаин.

– Дык бога же, – уже откровенно смеялся Власик.

– Да? Машинально, наверное. По привычке.

– Ты эти привычки брось! – более серьезно произнес Николай Сидорович, – У тебя теперь завистников будет! А Хозяин тоже не всесильный!

Сашка кивнул:

– Спасибо, учту, – пока переговаривались, подошли к плацу. Стаин дал отмашку: – Стройте людей.

Раздались команды и на плацу стали появляться ровные шеренги. Девушки из ночного легкобомбардировочного, представленные к наградам летчики-истребители из полка Матвеева, курсанты, скудная шеренга вертолетчиков во главе с Никифоровым. Среди вертолетчиков стояли и курсанты, побывавшие на фронте. Формально они должны стоять вместе с училищем, но они были практически членами экипажей, так что по договоренности с Максимовым в строй их поставили здесь.

Едва успели построиться, на территорию заскочила колонна легковых автомобилей, сопровождаемая двумя броневиками. Открылись дверцы и стали появляться прибывшие:

– Берия, Мехлис! – пронесся по рядам шорох. И тут в едином порыве строй выдохнул и вытянулся, пожирая фанатично-горящими взглядами человека, грузно выбравшегося из огромного черного лакированного «Паккарда»: – Сталин!

[i] Ивеличи – графский род черногорского происхождения. Наиболее известный представитель Пётр Иванович Ивелич – генерал-майор, участник войны 1812 года. Здесь Ивелич абсолютно вымышленный персонаж.

[ii] Настоящим «прорывом» в истории вертолетостроения и усовершенствования характеристик данных винтокрылых машин явилось создание экспериментального вертолета ЦАГИ 1-ЭА, известного также, как вертолет Черемухина. 14 августа 1932 года данный аппарат под управлением летчика и авиаконструктора Алексея Черемухина поднялся в воздух и достиг высоты в 605 метров. Все работы по разработке данного вертолета держались в абсолютном секрете, поэтому о рекордном полете Черемухина достаточно долгое время не знали не только во всем мире, но и в СССР. В память о совершенном рекордном полете не территории бывшего Ухтомского аэродрома, где в настоящее время располагается известная вертолетная фирма «Камов», был установлен специальный памятный знак.

Позднее, много лет спустя после данного полета известный советский авиаконструктор А. Н. Туполев говорил: «В свое время нам не удалось опубликовать рекордный полет Черемухина, что, бесспорно, могло принести российскому вертолету мировую известность». Первый отечественный вертолет был построен под руководством А. М. Черемухина. Вертолет, который пилотировался самим конструктором, впервые поднялся в небо в 1930 году. Уже в сентябре 1930 года летчик мог свободно выполнять различные маневры на высоте 10-15 метров от земли, поздней осенью того же года он летал уже на высоте в 40-50 метров. А это уже в 2-2,5 раза выше, чем официальный мировой рекорд, который был установлен на итальянском вертолете Асканио. 14 августа 1932 года, поднявшись на высоту в 605 метров, Черемухин превзошел официальный мировой рекорд сразу в 34 раза. https://topwar.ru/25275-vertolet-cheremuhin.html

[iii] ПХД – Парко-хозяйственный день (или парково-хозяйственный день) – день недели, выделяемый для наведения порядка на закреплённых территориях и объектах, уборки помещений, а также обслуживания техники и решения других хозяйственно-бытовых вопросов, проводившийся в Вооружённых Силах и военизированных формированиях СССР, а ныне – РФ и стран СНГ.

[iv] Стандарт 1940 года позволял советской женщине иметь только три размера груди: 1,2,3. Остальные размеры шили в ателье. Ну, или сами. Благо, шить тогда умели почти все женщины.

IV

Люди стояли, вытянув шеи, восторженно глядя на человека, который для них был олицетворением революции, ближайшим соратником Ленина, подхватившим знамя борьбы после смерти Ильича. Это для Сашки он был просто главой государства, неоднозначным, хитрым, жестоким, подавляющим окружающих своим хищным величием и в то же время внимательным и располагающим к себе. А для большинства стоящих сейчас в строю, Сталин был Вождем. Именно так с большой буквы. Непререкаемым авторитетом, за которого каждый из них не раздумывая отдаст жизнь. Именно это фанатичное поклонение для парня было непонятным, непривычным и даже пугающим. Сашка почувствовал, как рядом с ним плечом к плечу оказался Максимов. Откуда-то выскочили двое мужчин с кинокамерой и один с фотоаппаратом и стали снимать.

– Иван Андреевич, Вы по званию старше, Вам первому и рапортовать, – тихо прошептал Сашка, едва шевеля губами.

– А ты по должности выше и, вообще, это к тебе такая делегация.

– Иван Андреич! – возмущенно зашипел Сашка, вызвав подавленный смешок Максимова.

– Эх, ладно! – он обернулся к строю курсантов, – Училище, смирно! Равнение на середину! Вторя Максимову, для своих команду повторил и Сашка. Раздалось шипение граммофона, ну, нет у них пока оркестра, и над плацем зазвучали звуки «Интернационала».

Сталин довольно щурясь на теплое мартовское солнышко, с улыбкой поглядывал на вытянувшийся строй. От него не укрылась легкая пикировка командиров. Усмехнувшись, Иосиф Виссарионович уставился на Стаина с Максимовым. Сашке этот гипнотизирующий взгляд был уже знаком, почти привычен, а вот Ивана Андреевича проняло. Он как-то еще сильнее вытянулся и на негнущихся ногах шагнул вперед. Отстав на шаг, вслед за ним последовал Сашка. При звуках гимна, Иосиф Виссарионович улыбаться перестал, приняв подобие стойки смирно. «Интернационал» смолк.

– Товарищ Верховный Главнокомандующий, личный состав Люберецкого летно-технического училища для встречи вас построен! Начальник училища, полковник государственной безопасности Максимов.

– Товарищ Верховный Главнокомандующий, личный состав Первого отдельного смешанного авиакорпуса особого назначения НКВД СССР для встречи вас построен! Командир корпуса, подполковник государственной безопасности Стаин.

Оба командира синхронно сделали шаг в сторону и, зайдя за спину Сталину, замерли. Иосиф Виссарионович еще раз с улыбкой оглядел строй и шагнул вперед.