Трит

Трит
Дмитрий Луговой

Фантасты-мечтатели, взгляд которых устремлён в будущее. Меня беспокоит неспособность людей мечтать о чём-то более далёком, чем материальные блага вокруг нас. Порой кажется, что люди просто не знают, о чём ещё бы помечтать. И потом, да, будущее – туманно и, возможно, не светло. Политические распри правителей… война за кормушку, передел поделённого мира. Захватывающий сюжет, интересные характеры, динамичность повествования – все атрибуты добротного романа.

Трит

Дмитрий Луговой

© Дмитрий Луговой, 2016

ISBN 978-5-4483-4821-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Каен Ви Сим управлял своим звездолетом почти вслепую, отключив все приборы, чтобы его одинокий корабль не засекли орбитальные станции, плотным кольцом окружавшие родную для людей планету.

Люди… Как много в этом слове сплелось для Каена… Люди – это и дружба, и самоотверженность, и способность на героический поступок, и еще много чего другого, чего трит не мог понять своим разумом.

Когда-то давно он считал, что именно люди помогут его расе стать лучше, но он ошибался.

Люди – это не только дружба и героизм, но это также и предательство, и вероломство, и жестокость, и беспощадность…

Все это Каен справедливо мог приписать и своей расе, но для тритов, за исключением таких отщепенцев, как он, не существовало этих категорий. Была лишь воля царицы, и стремление исполнить ее любой ценой.

Звездолет Каена вошел в плотные слои атмосферы, и обшивка корабля начала раскаляться. Немногие из работавших приборов тревожно запищали, предупреждая пилота об опасности. Корабль трита предназначался для полетов в открытом космосе и не был рассчитан на приземление на какую-либо планету. Нет, обшивка, конечно, выдержит, да и Каену не так уж легко нанести вред, но любая ошибка может стать роковой.

Температура внутри кабины постепенно росла, и вскоре позади Каена раздался тихий плач.

Обернувшись, трит посмотрел на маленький сверток, лежавший на кресле второго пилота. Существо (назвать его «ребенком» у Каена не поворачивался язык) оказалось более чувствительно к перепадам температуры, чем триты, и теперь решительно сбрасывало с себя пеленки, стремясь хоть немного охладиться.

«Может, это и к лучшему, если оно умрет», – промелькнуло в голове Каена.

Это существо, что он вез на своем корабле, было очень опасно. Ну, то есть, не сейчас, разумеется, когда оно только встало на путь развития. Но в будущем оно несомненно принесет много бед и горестей всем, кто встретится с ним.

Пожалуй, Каен все-таки должен уничтожить это существо пока не поздно. Однако трит не мог найти в себе силы, чтобы сделать это. Он был воином, великолепным воином, на поле брани его боялись и свои, и чужие, но он никогда не убивал детей. И сегодня он не собирался начинать это делать.

Земля приближалась стремительно. Возможно, даже слишком стремительно.

– Черт, – вырвалось из уст Каена одно из любимых людских ругательств.

Ограничитель скорости мигал тревожным красным светом. Каен попытался активировать аварийный тормоз, но и он отказал. Значит, их ждет неконтролируемое падение.

«От моих навыков пилота зависит лишь то, где именно мы упадем», – подумал трит и отпустил штурвал звездолета.

Говорят, некоторые из людей верят в судьбу. Они считают, что все в мире предопределено некой высшей силой, которую в зависимости от убеждений они именуют по-разному.

Сам Каен в судьбу не верил, но решил положиться в этой ситуации именно на нее. В конце концов, какая разница, куда именно упадет корабль?

Если он и существо погибнут при падении, тем лучше: опасность перестанет существовать.

Если погибнет только существо, это будет еще лучше: опасность перестанет существовать, а сам Каен не запятнает себя убийством беззащитного.

Если они оба выживут, то Каен сделает то, что собирался, и будет надеяться, что все обойдется.

Если же погибнет лишь он, а существо останется в живых… Что ж, и люди, и триты заслужили кару, и где-то в глубине души Каен даже будет рад, если они ответят за все, что натворили.

Они падали на скалы, поросшие высокими деревьями. Наверное, в этом лесу было красиво и спокойно, но Каен все равно не смог бы оценить ни то, ни другого.

Закрыв все три глаза, трит приготовился к удару. Существо позади него также почувствовало опасность и заверещало своим тоненьким голоском, одновременно суча всеми четырьмя конечностями.

«Делай, что должен, и будь, что будет», – мысленно произнес Каен, вспоминая слова одного из узников, которого ему доводилось допрашивать.

Через секунду последовал удар, послышался треск ломаемых деревьев и скрежет веток о металл, трита выбросило из его кресла, припечатало к потолку, а затем швырнуло обратно на пол.

Приблизительно на секунду Каену показалось, что он потерял сознание, но затем он понял, что это лишь иллюзия. Просто в глубинах своего разума он хотел избавиться от тяжелой ноши, выпавшей на его долю, а потеря сознания несла мимолетное забвение.

Тяжело вздохнув, трит поднялся на ноги и, уцепившись за поручень, так как звездолет вонзился в землю практически вертикально, осмотрел кабину в поисках существа.

Тоненький писк из-под приборной панели подсказал Каену, где находится существо. Если самого трита от удара отбросило назад, то существо, наоборот, оказалось впереди, и в эту минуту решительно ползло к Каену, отчаянно вонзая свои длинные когти в металлический пол.

Стиснув все три ряда зубов, трит двинулся навстречу существу и подхватил его на руки в районе кресла второго пилота. Существо тут же потянулось к груди Каена и пребольно вонзилось зубами в его правый сосок прямо сквозь плотную ткань защитного комбинезона.

– Молока там нет, зря стараешься! – зло процедил трит и отвернулся от существа.

Крепко держась за поручень, Каен прошел в хвост корабля и прикосновением семипалой руки открыл сейф.

Внутри изготовленного из неведомого для людей сплава, кусок которого толщиной всего в один миллиметр был способен выдержать прямое попадания ядерной бомбы, лежали все личные вещи Каена: его боевой бластер, в котором оставалось еще три заряда, суточный запас еды, золотой медальон, врученный ему царицей за победу близ Уштрана, и шприц с тоненькой иглой и синим содержимым, химический состав которого знал лишь сам Каен.

Трит несколько минут задумчиво смотрел на свои вещи, затем прицепил на пояс бластер, сунул в нагрудный карман комбинезона шприц и направился к выходу.

Едва Каен открыл люк, как ему в лицо уткнулась ветвь двухсотлетней ели, загораживавшей выход из корабля. Иголки расцарапали лицо трита, и по его шее, подбородку и щекам потекли капли густой зеленой жидкости, представлявшей собой содержимое его кровеносных сосудов.

Отодвинув ветвь, Каен выглянул наружу. Несмотря на густой мрак ночи, он разглядел, что до земли было метров пять, и разумнее было бы спуститься вниз по стволу дерева, но триту хотелось поскорее покончить со своим делом, поэтому он просто прыгнул вниз и полетел напролом, ломая попадающиеся на пути ветки.

Окончился его полет неприятным падением спиной на острый камень, лежавший у корней ели. Трит услышал, как хрустнули его позвонки, и по тому, что перестал чувствовать свои ноги, понял, что его миссия несколько затягивается.

Закрыв глаза, Каен принялся считать. Когда мысленный счет дошел до двадцати тысяч, сломанные при падении позвонки срослись, и трит легко и непринужденно поднялся на ноги.

– Мама! – внезапно произнесло существо и, вытянув вверх руку, провело ею по щеке трита, сдирая пласт кожи своими когтями.

– Я тебе не мама, тварь! – злобно сверкнул глазами Каен, чувствуя, как кровь сильным потоком хлынула ему на плечи.

Существо недоуменно хлопнуло глазами и умолкло, а трит, не обращая внимания ни на него, ни на свою рану, продолжил свой путь.

Около двух часов Каен бродил среди деревьев, прежде чем нашел подходящее место.

Это была пещера, а вернее сказать, система пещер, проникнуть в дальнюю из которых можно было лишь, протиснувшись в узенькую расщелину.