Камера видеонаблюдения

Итак, Антон Цветков перевел виртуальный бегунок на время 20:14, выбрал камеры, снимающие второй этаж, и начал изучать их записи. Сначала он поставил медленный режим, затем немного ускорил записи, а потом и вовсе стал смотреть в быстром режиме. Ничего не происходило и никто не появлялся. И вскоре записи показывали время 02:32. Тот час и минуты, когда внизу на первом этаже появился Человек В Саване. Антон даже нажал на паузу и сверился с записями на первом этаже. Действительно в это время показался загадочный самоубийца, отчего Антона снова бросило в дрожь, и он невольно зажмурил глаза. В помещении, как будто похолодало, и его кожу покрыла влага. Цветков отрыл глаза, нервно сглотнул, закрыл окошки камер с первого этажа, отчего он почувствовал себя легче, и вернулся к записям со второго. В этот момент кто-то сильно ударил в окно. Антон резко обернулся и никого не увидел. Он вгляделся в окно и заметил, как ветер гнет деревья. Очевидно, что постучался ветер.

Он перевел дыхание, включил очень медленный режим просмотра, и кое-что все же сумел заметить. Дверь, за которой находился второй этаж. С ней все же что-то произошло. Она едва шелохнулась. Это было похоже на почти незаметное дрожание бумажного листа в кабинете, когда окно неплотно прикрыто и немного сквозит. Вот только Антон знал, что сквозняков в коридоре второго этажа и на лестнице быть не могло. Он замедлил запись настолько, насколько позволяла аппаратура, но кроме легкого дрожания двери больше ничего заметно не было. Антон десятки раз пересматривал запись, отматывал на несколько минут назад, затем вперед, но ничего кроме дрожания не было. Вконец выбившийся из сил, он запустил перемотку вперед, но ничего более увидеть не смог. Посему он имел возможность выдвинуть несколько версий случившегося и сделать заключения. Анализ давался тяжело, но Антон очень старался, хоть и непомерно устал.

Версия первая. В здании поселился призрак и что-то хочет от Антона. Смешно, не правда ли.

Версия вторая. Игорь вставил в записи с камер видеонаблюдения какой-то ролик, чтобы издеваться над Антоном, а дрожание двери – это дефект записи либо действительно мелкий сквозняк. В эту версию Антон верил больше всего.

Версия третья. Большой босс Геннадий Викторович заставил Игоря вставить в записи с камер видеонаблюдения ролик с целью проверить Антона Цветкова. Что-то не очень похоже на правду. Да и зачем ему это делать. Проверки можно устраивать и другим образом. В конце концов в здание можно отправить подставного преступника, чтобы Антон его обезвредил.

Версия четвертая. А нет уже этой версии… Проникновения в здание не было. Теперь Антон в этом четко был уверен. Значит «злобный арендатор», желавший мести, не существовал.

Поэтому Антон заключил, что во всем виноват хитрый Игорь со своими происками. Цветков представлял его злой хохот, потирание ладоней и дьявольски красное от возбуждения лицо. Сидит себе такой в своем кабинете, который завален железяками. У него длинные неухоженные засаленные волосы, серая кофта на молнии под подбородок и черные брюки. Он что-то выбивает по клавиатуре, самодовольно улыбается (вот мерзавец!) и ерзает в кресле. А еще добрым притворяется!

Цветков решил удалить запись Человека В Саване самостоятельно. Он вспомнил, как Игорь советовал позвонить ему, если у него появятся какие-то вопросы, и Антон горько ухмыльнулся. Он сам удалит эту запись, а также ту, где он смотрит эти ужасы и визжит, как недорезанный поросенок. Нет записей, нет обвинений. А то, что хронометраж скачет, так это претензия к Игорю. Это он не доработал. А еще Антон решил, что Игорь вряд ли покажет эти записи Геннадию Викторовичу, так как таким образом сам подставит и скомпрометирует себя. Большой босс его за это накажет. Он рявкнет, что Игорю нечем заняться (и будет прав) и сделает выговор. Поэтому Антон решил, что Геннадий Викторович вряд ли увидит все эти записи. И когда он позвонит Антону, то он отчитается, что день прошел без происшествий. Геннадий Викторович его похвалит и вновь оценит его работу. Осталось только разобраться, как удалить записи. Если же босс сам замешен в подлоге, то разницы никакой нет: удалит ли Цветков записи либо нет.

Спустя три часа тяжелейших поисков Цветков все же разобрался, как удалять записи, а также вырезать их и копировать в папки на компьютер. Он также разобрался, как эти папки можно добавлять в архивы и блокировать к ним доступ, используя пароль. Цветков явно был доволен собой и чувствовал себя победителем. На арене высоких технологий он с деревянными щитом и мечом сумел одолеть война, облаченного в металлическую кольчугу со снайперской винтовкой в руках. Изначально даже сам факт такого боя был абсурдным, но спустя часы плодотворной работы выяснилось, что у кольчуги противника есть бреши, а прицел сбит, поэтому старое доброе дерево, оказалось очень надежным оружием, проверенным годами. Поэтому Антон смог вырезать необходимые записи, поместить в папку на рабочем столе, добавить ее в архив и поставить пароль.

Теперь Цветков ощущал себя спокойнее, чем прежде. Дело сделано, архивы лежат себе спокойно в недрах электронной памяти, и никто их не откроет, так как не знает пароль. Антон не понял, почему подсознание из бездны его души вырвало такое секретное слово, но он был очень доволен. ГЕНЕРАЛ. Довольно замысловато и ни как с ним не связано. Никто не сможет подобрать такое слово, чтобы расшифровать архив. Антон самодовольно улыбнулся.

Спустя мгновение его улыбка пропала. Уголки рта склонились вниз и организм испытал пронизывающий покалывающий холод. Он оторвался от монитора и устремил взгляд над стойкой. Перед его лицом стоял Человек В Саване! Лица по-прежнему не видно, только худощавое тело и странная одежда. Лохмотья были сырыми, с них капала вода. Существо, казалось, смотрело на него из самых глубин Ада и скалило невидимые зубы. От него веяло болотной гнилью и тиной. Пришелец оперся бледно-серыми руками о стойку, и Антон видел, как от пальцев существа расползаются влажные круги. Цветков громко закричал и упал с кресла, ударившись локтем об пол. Когда он встал, потирая руку, никого уже не было: ни следов на стойке, ни Человека В Саване. «Снова галлюцинации», – подумал Антон. Отряхиваясь, он покрылся мурашками от свалившегося понимания – никто не вышел посмотреть на него. Никому не интересно, отчего он кричал и падал. Неужели он настолько жалок, что все готовы принять от него такие выходки? Неужели, настолько обыденно и банально, когда представители охраны внезапно кричат? Не уж-то никому нет до этого дела? «Странно, здесь все очень странно», – думал про себя Цветков и решил сделать обход, чтобы отвлечься.

Он начал с кабинетов ООО «Оптима», тем более что двери в некоторые кабинеты были открыты. Обходя офисные помещения и заглядывая внутрь, он невольно засматривался на черные мешки, лежащие в углах. Казалось, они доверху были чем-то набиты, и Цветков догадывался чем. Неприкрытые двери его смущали, словно полуобнаженные девушки, загорающие на пляже. Они манили, но в то же время ясно давали понять, что смотреть не возбраняется, но трогать чужое нельзя. И тогда сразу же у Антона возникала следующая мысль: зачем соблазнять, если не даешь этим воспользоваться. Неужели, это банальное бахвальство? Или беспечность?

Антон пожимал плечами и шел дальше. Он отгонял от себя мысли и краснел. Щеки пылали, как осенние листья, и он невольно сглатывал корм в горле. И думал о том, что иногда стоит рискнуть, особенно, когда риск оправдан. И снова отгонял от себя постыдные помыслы.

Обойдя здание, Антон вернулся на рабочее место. Время бежало быстро, как дикая кошка. Посетители приходили и уходили. Служащие офисов суетились, мелькали. Вероники не было видно. Наверняка, она давно вернулась на свое рабочее место и уже забыла про его существование. Антон ждал звонка большого босса, но к концу дня так и не дождался. Это тревожило его. Геннадий Викторович не звонил уже два дня. Вообще никто из внешнего мира не беспокоил его, если не считать Тетю Шуру, которая довольно быстро расправилась со своими делами и ушла. Собственник здания тоже не звонил. С одной стороны, Антон был горд собой за предоставленное ему доверие, с другой стороны даже он понимал, что тишина от начальства выглядит странной и даже немного зловещей. Он чувствовал себя брошенным. Но ему ничего не оставалось, как выполнять поставленные задачи и скромно влачить свое существование. Сам он звонить боялся. А вдруг большой босс чем-то занят, и Антон навлечет на себя его гнев. А что, если начальника и вовсе не существует?..

* * *

Рабочий день подходил к концу. Люди выстраивались в очередь, чтобы сдать свои ключи и пойти отдыхать домой либо куда-то еще. Большинство сотрудников работали в оптовых и розничных компаниях, поэтому им приходилось работать до восьми вечера. Среди них была и Вероника. И хоть ее рабочий день был до шести, ей приходилось часто задерживаться. Но в отличии от вчерашнего вечера, она учла свою ошибку и оказалась в самой гущи очереди. Поэтому Антону не оставалось больше ничего, как дрожащей рукой принять ее ключ. Его лицо словно облили серой краской, но ее не интересовало самочувствие исполняющего обязанности начальника охраны. Он хотел ей улыбнуться, но губы выстроились в кривые линии. Она повернулась к нему спиной и поспешно вышла, оставив после себя след сладких духов, манящих за собой. Он почти испытал физическую боль от влечения и постарался раствориться в работе.

Наконец Антон Цветков принял последний ключ, заполнил журнал, подбил все галочки, встал с кресла и пошел на второй этаж. Он специально оставил дверь открытой и проверил все окна, чтобы они оставались закрытыми. Чтобы ни одно дуновение ветра не могло просквозить и шелохнуть дверь. Он еще раз проверил все пустующие офисы. Никого и нигде не было. Галлюцинации тоже оставили его. Неожиданно он почувствовал тоску от одиночества, но лишь угрюмо пожал плечами.

После обхода второго этажа Цветков направился в комнату охраны. Он выглянул сквозь прутья решетки в окно. Там умирал день. Остывшее солнце уходило прочь, оставляя после себя черное ничто. Звезды зажмурились. Нервно пряча свой свет, они случайно обнажали его, когда темные облака ускоряли свой путь. И воцарилась тишина. Не было ни звука, только ритмичный стук сердца, царящий в темноте. Раздающийся на сотни километров. Он был везде и нигде. Проникал всюду и вальсировал на ветках деревьях. Раз, два, три. Раз, два, три. Антон дотронулся рукой до груди, почувствовал пульс и пошел переодеваться.

День 3

1

В смятении Антон Цветков подходил к бизнес-центру «Орел». Ночью ему приснился странный сон. Такой живой и натуральный, что казалось, Антон действительно его видел. Вот только кого? На этот вопрос не было ответов, но сон значительно отличался от всех других, что ему снились прежде.

* * *

Антон видел скелет – кость, неприкрытая ничем кроме блестящего глянца. Пустые глазницы смотрели в пространство и в то же время жгли Антона взглядом. Они всматривались в самую глубину его души, хотя Антон понимал, что черепу нечем было смотреть. Челюсть опускалась и поднималась, из горловины доносились звуки, хотя Антон не видел языка и даже во сне понимал, что такое невозможно. Но челюсть говорила или даже вещала. На лысом черепе очень ровно сидела зеленая фуражка, на которой изображался какой-то знак.

К черепу приставлялась костлявая шея, а также туловище, ноги и руки. Скелет был облачен в форму, на плечах сидели пагоны с определенным количеством звезд, вот только Антон не служил в армии и не знал, какому званию соответствовали звезды. Скелет с черепом на шее стоял за кафедрой на низком балконе с мраморными балясинами и продолжал что-то вещать. Гул толпы под балконом и в сотнях метрах от него смешивался с жужжанием ветра, флаги по обе стороны скелета, торчавшие из смуглых флагштоков, хлюпали и бились об ветер, словно недавно прошел дождь. От всестороннего шума Антону пришлось закрыть себе уши, но звук все равно сочился в них, проникал в жилы и капилляры, смешивался с кровью и бурлил в ней, словно адский котел на костях грешных людей.

А скелет все вещал и вещал. Он бил костлявым кулаком по перилам и лучи солнца отражались от лакированных пальцев и слепили Антона; бой кулака раздавался так звонко и громко, что Антон свалился на пол, и каждый удар кулака пригвождал его к каменному полу. Толпа скандировала сильнее. Она окружила Антона и в такт бою кулака скелета в форме махала многотысячной рукой, имеющей оттенки кожи всех наций всех людей, проживающих на всех континентах. Толпа свистела, кричала, скрежетала зубами и улюлюкала. Давление нарастало, словно наковальня падала на пружину. Наконец громкий крик разжал ее, отбросив тяжесть предмета. Крик поднимался на октаву выше и выше, превращаясь в ультразвук. Он исходил от Антона. Он не вставал, но кричал, отбрасывая звуковые волны. Они разлетались повсюду, от них камень трещал, а люди разлетались словно угольные крошки, подхватываемые ветром. И скелет, несуразно одетый в зеленую форму замолк, а пол под ним заходил, и стал разламываться на куски балкон. Скелет провалился сквозь пол и упал на обломки, рассыпавшись на отдельные части.

А звук, исходящий от Антона, становился все выше. Он накаливал воздух, частицы воздушной материи раскалились и вспыхнули. Наконец прозвучал взрыв, словно извергался вулкан. Взрыв образовал воронку, всасывающую в себя все живое и неживое. Антон, увлекаемый в нее продолжал кричать, а погрузившись в раскаленную бездну умолк…

Умолк и…

* * *

…И проснулся. Он вспомнил, как простыня буквально прилипла к его телу, как его русые волосы сбились в кучу, как руки с побелевшими костяшками сжимали матрас.

Он вспоминал свой сон, как умирающий солдат прошедшую жизнь, будто прожил ее секунду назад. Антон Цветков подошел к бизнес-центру и смахнул со лба капли пота. Он знал, что на улице царила духота (несмотря на раннее время), но вспотел он не от жары, а от своих воспоминаний и ощущений, которые пришлось перенести во время сна. Введя коды для ГБР, он зашел в КПП, а затем последовал в комнату охраны. Переодевшись, Антон незамедлительно последовал на лестницу, ведущую на второй этаж, чтобы проверить дверь – закрыта ли она.

2

Он поспешно вышел из комнатки охраны, обогнул массивную стойку и перешел на быстрый шаг по коридору. Офисные двери мелькали перед ним, словно клетки на шахматной доске. Весь бизнес-центр представлялся ему игрой в шахматы. Нужно быть внимательным. Прежде, чем ходить, необходимо анализировать, изучать врага, предполагать его ходы, чтобы опережать на несколько шагов вперед. Вчера наверху он сделал ход. Оставил дверь открытой, чтобы проследить за действиями невидимого оппонента. Чем же тот ответит? Внезапно Антон вспомнил отца. Они вместе, бывало, вечерами играли в шахматы. Вернее, отец обучал Антона этой игре. Он был очень умным человеком: начитанным, образованным и сильнейшим математиком. Антону было немного лет, когда отец ушел из семьи, но он помнил награды, которые тот получал за работы и труды. Он помнил, как отец с гордостью развешивал их по стене. Он также помнил и темные прямоугольные следы на стенах, которые после ухода отца, являлись единственным напоминанием, что на них что-то висело.

Отдушиной же и возможностью передохнуть для отца служила игра в шахматы. И он жаждал обучить этой игре сына. Антон не сопротивлялся, напротив он любил эту игру. Тогда он этого не осознавал, но сейчас он ясно понимал истинные мотивы любви к этой игре. Только в ней Антон мог побыть наедине с отцом, поговорить, рассказать свои мысли, поделиться делами в школе. А поскольку игра в шахматы могла продлиться несколько часов, то и наслаждаться общением получалось довольно долго. В остальное время они с отцом мало виделись, так как Цветков-старший много работал, и его научные труды занимали много времени.

«В шахматах нельзя торопиться», – говаривал отец, – «Нужно тщательно продумать дебют, чтобы задать определенный тон игре и выстроить свою атаку. Давай попробуем начать с испанской партии…» Антон вспоминал обучение с теплыми ностальгическими чувствами. У него появилась легкость на душе – воспоминания подарили уверенность. Цветков представил оставленной открытую дверь на второй этаж, словно пешку, сдвинутую на две клетки вперед. Вторым его ходом служил конь, представляющий собой вновь вырезанные записи с камер видеонаблюдения (Антон не сомневался, что Игорь снова попытается вставить в записи вчерашнюю сцену самоубийства неизвестного человека). Третий же ход, завершающий классический дебют испанской партии, это вывод слона, который являлся накопленными вырезанными записями, показанными большому боссу. Ну, а там уже недалеко и до шаха и мата, так как Антон расскажет Геннадию Викторовичу следующее: Игорь издевался над Антоном, подвергал в целом сомнению репутацию охраны бизнес-центра «Орел» перед собственником и, в частности, репутацию большого босса, а вырезанные записи эту репутацию не позволили бы испортить. Геннадий Викторович обязательно его похвалит и возможно оставит настоящим начальником охраны.

Антон подошел к лестнице и начал подниматься по ступеням, продолжая вспоминать шахматы, чтобы меньше волноваться. Ступенька, еще ступенька, очередная ступенька вверх. Море ступенек, океан ступенек, бездна ступенек. Сердце его трепыхалось, словно мотылек в закрытой банке, наполовину наполненной водой. Руки на перилах влажные от пота. Ноги подкашиваются, но идут, как раненый солдат на поле боя, спешащий в сторону врага. Весь Антон в пучине мыслей о том, как же сработает пешка. Слова на губах застывают, как воск на свече: дверь должна быть открыта, должна быть открыта. Ночью никого не было, сквозняков нет. Она должна быть открыта, дверь должна быть открыта. Что значат эти слова? Гипноз? Надежда? Спасение?

Антон поднялся по лестнице и… потерял дар речи – даже внутренний голос замолк, уступив место безрассудному страху. Первобытному страху. Цветков не верил своим глазам, но дверь оказалась закрытой. Дверной портал по всем углам заполнился изделием из дерева, спрессованным, с ручкой посередине и выкрашенным в серую краску. Лицо Антона обрело мышиный оттенок. Его замутило и затошнило. Лицо исказилось в гримасе, его буквально согнуло пополам и безудержно начало рвать. Скромный завтрак, состоящий из черствого хлеба и старого сыра, не полностью переваренный вырвался наружу, представ перед глазами Антона.

Желудок, немного успокоившись и перестав быть таким раздраженным, прекратил отправлять наверх свое содержимое. Антон вытер рот рукой и брезгливо на нее взглянул. На ватных ногах он спустился вниз и направился в комнату рядом с туалетом, где хранились тряпки, химия и прочая утварь, которой орудовала тетя Шура. Словно напившийся вдрызг, Цветков шел, иногда останавливаясь и хватаясь за живот – слишком грубо его вывернуло, неестественно, неправильно. А затем отдохнув, он шел дальше. Дойдя до технической комнатки, вытерев руку, намочив тряпку, он вспомнил, что первый раз поднимаясь, не захватил даже связку ключей.

Дойдя до комнаты охраны, он взял ключи и взглянул на время: 07:43. Еще слишком рано. Пока никого не будет. Время есть. Идя обратно, Антон пытался понять, что происходит и не мог. Мысли путались в хаосе, сплетаясь в клубок. В черный рваный клубок. Он боялся, что за дверью второго этажа окажется тело. На этот раз настоящее. Но оно не записано на камеру, а напротив незаметно для электронных безмолвных свидетелей подброшено в бизнес-центр.

Второй раз Антон поднялся по лестнице. Он постарался двигаться как можно быстрее, он мечтал, чтобы чертовщина закончилась. Цветков подошел к тому месту, где оставил свой утренний завтрак, убрал его сырой тряпкой и бросил ее на лестнице. А затем подошел к двери, за которой прятался коридор на втором этаже. Он никак не мог взять себя в руки и найти нужный ключ. Его бил озноб, в его тело проник сырой холод. Ему даже показалось, что ключ пропал, но спустя секунду он попался на глаза. Рука Антона тряслась. Он смотрел на нее с удивлением, она не повиновалась ему. Он даже схватил ее второй рукой, чтобы не выронить связку, но она все равно выпала и звякнула об холодный пол. Звон застыл в ушах Антона и эхом распространился на лестнице. Эхо тоже было странным: не объемным, но гулким. Словно это была не лестница, а чулан. Он опустился на корточки и поднял связку ключей. Она оказалась такой ледяной, что он снова ее выронил, будто получил ожег. Прежде Цветков никогда не ощущал такого холода. В его душе поселились удивление и тревога. Он собрал всю свою волю и поднял ключи. Теперь они ощущались теплее. В этот момент Антон осознал, что камера видеонаблюдения снова записала все его движения и то, что произошло десять минут назад. Решив удалить из записей свой позор, но сделать это позже, он снова попытался вставить ключ в замочную скважину. Теперь это действие удалось. Он, как и в прошлый раз находясь здесь с картавым занудой, надавил на дверь, провернул ключ два раза против часовой стрелки и неспешно открыл дверь. Он боялся заглянуть за нее. Дежурный свет мрачно доносился оттуда, неприветливо моргая флуоресцентным огнем.

Но выбора не было. Антону пришлось настежь открыть дверь и заглянуть сквозь дверной проем. Сначала его нос услышал знакомый запах гнили, а потом из мерцающей бездны на него набросился тощий труп, одетый в серые рваные лохмотья. Антон отпрянул назад, на миг успев заметить мутное пятно вместо лица, и кубарем покатился вниз по лестнице. Почему-то в его сознании разверзлась ясность, и он понимал, что несомненно должен сломать себе шею или руки, или ноги, но, приземлившись, Цветков чувствовал лишь ушиб. Лоб немного саднило, а голова кружилась. Антон представлял себя песчинкой. Такой маленькой и невесомой, ее уносило в ледяную морскую воронку, и уже не разобрать, где верх, а где низ. Когда головокружение остановилось, Антон вновь испытал страх. Он не знал, где окажется, когда откроет глаза, а самое страшное, кто его встретит. Наверняка он уже умер, а болевые ощущения во лбу, это лишь фантом, который тоже скоро исчезнет и останется лишь одна бесконечная тоска. И вечность он проведет в обществе странного ужасного существа, которое будет держать его на расстоянии, но никогда не отпустит.

Антон Цветков собрался с духом и приоткрыл глаза. Перед ними стояла плотная влажная пелена, которая окутала весь свет, весь мир. Все еще находясь в полузабытье, он сел на пол, вытянув вперед ноги. Он осмелился до такой степени, что стал разводить руками, пытаясь нащупать Человека В Саване. Но, к облегчению Антона, попытки оказались тщетными. Он потер глаза и в зрачках появился фокус. Он осознал, что сидит в огромном брюхе коридора второго этажа. Этот толстый и вытянутый зверь проглотил его в то время, как лестница, ведущая на второй этаж, выплюнула, не желая пожирать инородный предмет. Антон был очень обескуражен и удивлен. Ему казалось, что он летит вниз по лестнице в пропасть, а на самом деле он рухнул на пол вперед лицом. Его глаза рыскали по коридору, но так никого и не смогли обнаружить. Опять галлюцинация – бесконечная игра воображения его воспаленного мозга.

Он встал, едва держась на ногах. Голова болела и кружилась. Ноги не слушались и подкашивались. Медленно идя, опираясь руками о стену, он дошел до выключателя. Затем нажал на светлую заляпанную клавишу. В коридор обрушился водопад света, смывая все тени и сомнения. Антон решил, что сходит с ума. Ожившего элемента с записи камеры видеонаблюдения нигде не было. Здесь находился только он один. Его мучал вопрос, каким образом закрылась дверь. Если все остальное, что с ним произошло, это результат его мозговой деятельности, то закрытая дверь, это нечто реальное. Такое реальное, что хочется пуститься в бега, никогда сюда не возвращаться и где-нибудь спрятаться навеки. Но Антон решил повременить с принятием решения подобного рода. У него имелся один замечательный прибор – оплот современного прогресса – видеорегистратор, с подключенными к нему камерами видеонаблюдения.

3

Цветков, прихватив испачканную тряпку с пола, медленно спускался по лестнице, щупая набухающую шишку на лбу и всматриваясь в ступени. Они напоминали спящие закрытые челюсти, и Антон боялся их разбудить. Он чувствовал себя в ловушке. Цветков представлял, что лишь один неверный шаг, одна оплошность – и ноги раздроблены под действием механического движения челюстей. Он не сомневался, что челюсти голодны. Но пока они спят, Антон в безопасности. Когда его ноги коснулись надежного и ровного пола первого этажа, он взглянул вверх на лестницу и живо представил себе, как падает с нее. Как хрустит его шея, как ломаются кости ног, как трещат кости рук. И звук такой яркий и выраженный, похожий на тот, что создает собака, когда хрустит костью и дробит ее зубами. А затем Антон видел себя на полу в луже крови. Все это могло быть и даже должно быть, но он всего лишь упал вперед в коридор и ушиб лоб.

Он плавно передвигался по первому этажу. По пути заглянул в туалет и брезгливо выбросил тряпку, сполоснув руки. Пошел дальше в начало коридора. Зашел в КПП. Обогнул стойку и сел в кресло, включив монитор. Часы показывали 08:16. То есть он пролежал без сознания больше получаса. Его мышление оцепенело. Оно застыло на долю секунду, а затем раскололось на части и взорвалось тысячей осколков. Он вскрикнул, но ополоумевший язык тут же угас, словно в него вонзили иглу – необходимо держать себя в руках. Нельзя так много записей вырезать из общего видеоряда, это подозрительно. Тем временем за окном снова пошел дождь. Он не проникал в здание, но делал его изнутри еще более серым и тоскливым. Антон почувствовал себя взаперти и даже испытал доселе неизведанный страх клаустрофобии. На потолке свет по-прежнему горел желтым светом, равномерно освещая тусклый контрольно-пропускной пункт. Антон на мониторе включил записи с камер, которые находились на втором этаже. При этом он вслушивался в звуки за дверью КПП, которая была сбоку от него – скоро начнут приходить работники.

Из всех камер, записывающих происходящее на втором этаже, он выбрал две, которые смотрели почти друг на друга. Одна камера снимала дверь изнутри, из коридора, другая камера снимала снаружи, с лестницы. Цветков выставил время, когда оставлял дверь открытой (записи это подтвердили) и включил перемотку. Продолжительное время опять ничего не происходило, но вот часы показали 02:32. Яркая вспышка света, освещающая всю лестницу и весь коридор, и дверь молниеносно закрылась, словно гонимая дьявольским ветром. Невидимый ветер напоминал резкий порыв, похожий на пулю, выпущенную из пистолета. Если бы камера давала звук, то был бы слышен громкий хлопок, с которым закрылась дверь. Даже, если бы на втором этаже и был сквозняк, то все равно он не смог бы заставить с такой скоростью закрыться дверь. А еще был и замок, который самостоятельно закрылся. Фантастическое событие. Сквозняков нет. Людей нет. Только стены, потолок, пол и дверь, которая сама приходит в движение и запирается самостоятельно. Антон не знал, что и предположить. Его сердце упало, спрятавшись где-то в области пяток.

Заодно он решил посмотреть свое изначально предполагаемое падение по лестнице вниз. Но камера доказала ему, что он действительно упал в коридор на втором этаже. Какую же яркую и насыщенную галлюцинацию он испытал. Интересно, кроме безликих чудовищ и падений, были еще галлюцинации или нет? Вообще все, что происходит с ним, правда? Или его сознание так заигрывает с ним?

Он посмотрел на монитор и с ужасом понял, что ему еще предстоит посмотреть записи с первого этажа. Антон слышал невидимый голос за окном, который шуршал в каплях дождя и объявлял ему «шах и мат». Пока он строил свою стратегию в партии в шахматы, кто-то невидимый по другую сторону доски, уже давно все продумал, а теперь потирал свои влажные ладони.

Антон Цветков отмотал записи назад, снова выставил время, где он закрывает бизнес-центр и вводит коды для ГБР, и переключился на наружные камеры с первого этажа. Поначалу снова ничего необычного не было. Вот он выходит из здания, закрывает за собой дверь, вводит коды для ГБР и уходит в ночь. Камеры выхватывают происходящее лишь только рядом с бизнес-центром, поэтому Антон Цветков просто растворяется и исчезает. По всему периметру снаружи здания ничего и никого не видно. Несколько фонарей неспособных дать хорошее освещение для качественной картинки одиноко стоят и мерзнут на прохладном ночном воздухе. Антон решил пролистать в быстром темпе весь период времени записи с наружных камер, начиная от 19:30 и вплоть до его сегодняшнего прихода на работу в 07:27. К счастью или, к сожалению, Антон еще не решил для себя, он вообще ничего не увидел. Таким образом, можно сделать вывод, что в здание, никто, кроме него не входил. Он специально пересчитал всех вышедших из здания, три раза сверил с журналом ключей и с записями, в каком офисе и сколько людей должно работать, и в итоге у него подтвердилось, что в здании никто не остался. То есть проникновения не было, все сотрудники и посетители из здания вышли. Он вчера несколько раз делал обходы, проверял двери и замки. Внутри бизнес-центра никого не могло быть.

И все же дверь на второй этаж оказалась закрыта. Настоящая загадка для детектива из великолепных книг, вот только Антон понимал, что такого умнейшего детектива он не найдет. А делиться своими переживаниями с простыми людьми он не мог, да никого и не было, кто бы смог его выслушать. Он иногда виделся со своим знакомым с прошлой работы, они встречались где-нибудь в баре, чтобы попить пива, но уже месяца два не общались. Видимо, обоим было некогда. Да и дружба их выглядела странной: редкие встречи, бахвальство друга, тяжелое похмелье. Его знакомый, Вася Юдин, работал в магазине, из которого уволили Антона за украденный неизвестным воришкой коньяк. Там они познакомились и начали общаться. Вася, конечно, являлся не самым приятным типом, но все же у Антона больше никого не было, поэтому он решил пригласить его в бар и отправил с телефона сообщение с приглашением, чтобы попить пива и поделиться с ним происходящими событиями. Закончив набирать текст и отправив послание, Цветков тут же о нем забыл и решил вернуться к своим проблемам.