Неисчезнувшие

После минутного молчания, девушка напала на еду. А Николай, стал отвечать на ее поставленные вопросы.

– В ту ночь, в первую черную луну, до того, как произошло что-то странное, я подрабатывал в баре. Первое время, все было, как обычно: играла музыка, шумели посетители, приходили заказы. Ну а спустя час…люди замерли. Все, кроме меня… Они около минуты стояли неподвижно, я сперва растерялся, а потом вышел в зал. И люди, как табун, все быстро выбежали на улицу. Словно их кто-то позвал или испугал. Они не толкались, не кричали. Без паники молчаливо удалились. Когда в заведении остался только я…я ощутил беспокойство, не отпускал пустой стакан из рук. Я следом пошел за ними. Хотелось посмотреть, куда все убежали. «Может что-то на улице случилось?», подумал я. Но там ничего и никого. Пустой город. Ночные фонари погасли в раз. Не просматриваемая тьма окружила меня. Тишина пугала. А над городом нависла луна, точнее, ее контур. Как кольцо. Возможно, затмение или какое-то другое явление закрывало ее тогда. Короче, была такая же темная ночь, как вчера или неделю назад. Только блеклый свет луны, в очертании круга, и не одной звезды. Связи не было. Электронику всю вырубило. Я провел при свечах всю ночь в баре. Ну а под утро, городской свет хаотично замигал. Улицы, дома, заиграли светом, как новогодние гирлянды. Потом свет утих… Но в городе по-прежнему не души. Я побежал домой. Через пару кварталов услышал многочисленные сигналы машин, а после увидел людей, которые спешили куда-то, убегали от чего-то. Тем днем творился хаос, никто не отвечал мне, куда они уезжают. Лишь кричали на меня: «Спасайся! Спасайся!» От чего? Я не понимал. Как сейчас, помню их страх в бешеных глазах и весь испуг внутри себя. Я не смог дозвониться родным, никакой связи не было. Я не знал, что мне делать…это жуткое смятение пугало меня… Черт, тяжело в душе, тяжело даже сейчас об этом говорить…

Полина оставила еду и, испытывая грусть, произнесла:

– Мне это знакомо. После той ночи, в первое утро, я потеряла связь с родителями и с сестрой. Когда муж шептал о каком-то спасении, я держала дочь за руку и не отпускала телефон…мы сели в машину отправились в родительский дом, но там никого не было, только открытая, нараспашку, входная дверь. Мы вернулись в автомобиль, продолжали куда-то ехать, а затем остановились, встряли в пробке. Я не знала, куда меня везет муж, он вел себя очень странно, часто шептал что-то. Я включила местное радио, которое почему-то еще работало, женский голос все твердил о самоспасении, о том, что нужно поскорее убираться из города. Я с раздражением, в страхе, обнимала дочь. Мы простояли в дороге целый день, почти не ехали. Муж не хотел оставлять машину и пешком покидать город. Потом вечер. И так быстро стемнело, за мгновение улицы стали черными. В тот момент я перестала слышать, мои уши заложило, а тело и вовсе перестало слушаться меня, будто превратилось в желе. Я перестала чувствовать, говорить. Больше не ощущала прикосновение дочери. Тогда, во тьме, я потеряла ее, свою дочь Марию… Было мучительно страшно, хотелось кричать, искать ребенка, но… Я просидела на заднем сиденье автомобиля до утра. В итоге мой муж, моя дочь, как и все, кто был рядом, исчезли. Это было ужасно… Я одна осталась стоять в недоумении, средь брошенных машин… Я потеряла ее…свою маленькую принцессу… – Полина недоговорила, слезы быстро скатились из покрасневших глаз по ее нежному лицу.

Николай опустил голову, почесал рыжую щетину на левой щеке. Он вспомнил об отце, о единственном родном человеке. Полина вытерла грустные глаза от влаги, ей хотелось быстрее поговорить о чем-то другом, и она спросила:

– А ты откуда?

Парень поднял голову, посмотрел на Полину.

– Я жил в дальнем районе, в Волотове. А бар был в центре. А основная работа была здесь, в этом помещении…

– А почему ты здесь остался, а не дома? Твой дом стал рушиться?

– Да нет, по началу, город же не исчезал. Но там уже было небезопасно, было много существ, этих тварей. Мне казалось, что я лишь один выжил, не превратился в слизкое, мерзкое существо. Я убежал и спрятался здесь. А там, дома, я пробыл где-то неделю и свалил. Нахватался я тогда разных приключений. Не знаю, как я еще выжил. Но как только я осел здесь, я обрел хоть какое-то спокойствие. Лишь изредка стал натыкаться на неудачи. И представляешь, до нашего знакомства, где-то семь дней я был уверен, что я точно последний выживший нашего города. Я так думал, честно, пока не встретил тебя.

– Погоди, а о ком ты говорил? Тогда, раньше, и вот сейчас о них упомянул, о каких существах? Я тебя не понимаю.

– Ты что не встречала никого до меня?

– Животных только, больных животных… Ты первый человек, которого я встретила за этот долгий месяц.

Вновь замигал свет в небольшом помещении. Полина немного отвлеклась, а затем сказала:

– Странно, что за эти дни я так никого не встретила… Хотя я обошла весь город. Кстати, я же и здесь была, около твоего нового дома. Я ходила здесь в первую неделю после случившегося, видимо, поэтому мы с тобой разминулись. Ты был еще там, на другом конце города… А ты же не о животных говорил, когда упоминал существ?! Тот устрашающий крик, это были они, про них ты говоришь?

– Да, о них. Странно, что ты не встречала существ. Я бы сказал, что тебе повезло. Нет, ну если бы я встретил тебя хотя бы на вторую неделю, то мне бы повезло… А вот существо, это жуть. Непредсказуемое, сильное, бесстрашное. Оно ростом, как я или ты, но выглядит неприятно. Я пытался придумать ему имя, а потом, как бы привык называть по-простому – существо. Я не встречал их слишком много, видел и дрался с ними не только в первую неделю. Они, то по одному, то по двое ходили в моем микрорайоне. Потом толпами, оккупировали район, и я перебрался сюда. Обустроился, смирился с одиночеством и выживанием. Здесь никогда не было существ, в этой части города. Но, я встречал их, разве только отойдя подальше от своего убежища, когда искал продукты. Магазины с продуктами становились все дальше и дальше. Сегодня, ты нашла меня, а существо уже рядом. Возможно, оно следило за тобой…

– Мне показалось, что ты обвиняешь меня, в том, что я привела к тебе…существо, которое я и в глаза не видела?!

– Да мне плевать на существ. Я тебя ни в чем не обвиняю, просто говорю о том, что они теперь захватывают весь город.

– Я почти месяц бродила по городу, но только сегодня впервые услышала крики и узнала о существах. Странно это все… У тебя здесь так светло. А откуда электричество? За первую неделю же все отключилось.

– Здесь, около железнодорожного вокзала, еще есть электричество. Правда сбоит уже, который день. Даже радио работает, шипит иногда, но бывает, что играет музыка, повторяется только одна песня. Вот буквально вчера, оно зашумело, затрещало, а затем вновь замолчало. А после молчания, сквозь помехи, заговорил молодой мужской голос. Я ближе подошел к доносящей хрипоте. Кто-то говорил. Говорил, будто на другом языке. Но я прислушался и разобрался, услышал обращение, которое звучало как-то так: «Внимание! Все кто слышит это! Все кто выжил! Мы ждем вас в Бобруйске. Внимание! В Бобруйске! Бобруйск – город для выживших людей!» Вчера ближе к ночи еще повторялось это сообщение. И сегодняшним ранним утром. Сейчас, включу тебе, сама послушаешь.

Николай достал из-под подушки маленькое красное радио. Подключил его к розетке и тут же затрещал круглый черный динамик. Затем парень вытянул длинную антенну и поставил предмет на полку, как можно выше. Заиграла песня:

«…І не звяртаючы yвагi грому,

Хачу я бачыць твае прамянi!

Каб апынуцца каля дому

І цалавацца ля ракi…»

Николай улыбнулся и посмотрел на девушку радостными глазами. Полина медленно встала из-за стола, когда услышала первые строки.

– Я никогда раньше не слышала эту песню, – сказала она и подошла ближе к парню.

Ее губы вздрогнули. Музыка расслабила душу, былое напряжение пропало на несколько минут. Она не думала больше о недоверии к Николаю, не думала о существах. Полина освободила вредные мысли из капкана памяти, прислушивалась к исполнителю. Внутри появлялась теплота.

Радио прервало тишиной мужской голос исполнителя, замолчали музыкальные инструменты. Ни слов, ни звуков. Девушка посмотрела на Николая, в ее карих глазах отражалась темная мысль. Полина замерла в ожидании услышать какие-то слова от парня. Услышать от него, что сейчас прозвучит обращение. Но Николай тотчас показал недовольное лицо, отвернулся и с досадой произнес:

– Ну вот. Теперь совсем утихло…

Парень покрутил антенной. Вновь зашипело радио, как звук сильного ливня. Услышав только шум и треск помех, Полина стала еще больше прислушиваться, ждала того самого объявления, о котором так искренне и живо говорил Николай. Только шипящий фон, словно рой пчел, ничего более не выдавал. Девушка отошла от радио, вернулась к столу с сосредоточенным взглядом. Она вспомнила о дочери, очень сильно поверила в надежду ее отыскать.

– Это точно! Мы не последние люди. Мы же нашли друг друга, значит и другие объединились. Нам надо в Бобруйск! А что если она там?! Нет, она точно там! Моя дочь Мария. Мы должны, как можно быстрее, направиться к ней, в Бобруйск! Мне нужно туда, – задумчиво, с большим стремлением говорила Полина, поправляя свои мокрые волосы.

Николай приглушил радио, затем выключил его. Он видел, как сияла девушка от появившейся надежды. Прочел по ее выражению лица, что она полна решительности покинуть Гомель, даже больше, чем он сам. Парень промолчал, пропустил все вопросы Полины и присел на постель, погладил собаку. Затем, он вновь посмотрел в оживленные глаза девушки и сам заразился ее уверенностью. «Вот она, возможность вернуться к людям!» – подумал он и произнес в слуг другие слова:

– Нам нужно придумать, как добраться до Бобруйска. Нужен план. Я не раз подумывал о том, что наш город может совсем исчезнуть…и что я буду делать потом?! Мне в голову приходили мысли перебраться куда-нибудь, посмотреть, что творится за пределами Гомеля. Но я все отлаживал, надеялся, что весь этот необъяснимый бред прекратиться. Но как-то серьезно я не рассматривал свой уход, боялся, что за городом будет еще хуже, чем здесь, боялся погибнуть быстрее, чем доберусь куда-либо. Но когда я услышал по радио обращение, это стало для меня, как первый шаг к спасению. Я решил все хорошо продумать, время у меня было. Запасы и крыша пока тоже есть. Это же нужно будет преодолеть где-то половину страны. А это не малое расстояние, от Гомеля до Бобруйска…

– Да, ты прав. Нужно все хорошо обдумать, а главное, поскорее. Ведь если мы будем медлить, то воздух может стать еще грязнее. А еда еще быстрее станет исчезать с полок, будет портиться… Многоэтажные дома вон, тоже рушатся. За эту ночь сразу несколько этажей исчезли, прям надо мной. И, как ты говорил, существ здесь становиться больше. Может вот он, наш шанс покинуть город?! У тебя есть карта? Поищем в ней кратчайший путь.

– Нет. Нет бумажной. Была электронная, но сама понимаешь, батарейки в первые же дни быстро потеряли свой заряд, превратились в порошок. Я обошел все магазины электроники, что были поблизости, хотел что-то соорудить, но нет такой батареи, что держала бы заряд. Сегодня я планировал пройтись по автомобилям, найти что-то стоящее, а затем посетить железнодорожный вокзал… Кстати, там явно должны быть карты из бумаги. Я сейчас туда схожу, пока не стемнело. Я уже бывал там, так что, я быстро, – увлекся планом Николай.

– А как же твой квадрокоптер? Я видела, как ты его запускал сегодня утром. Как он мог работать? – спрашивала Полина.

– Это был ворон, кружил надо мной. Пристал. Куда я, туда и он. Но потом отстал от меня, когда я спрятался от него в здании. Получается, ты меня нашла благодаря птице?!

– Не совсем. Я и твой силуэт видела, – говорила она, – Я хочу с тобой пойти, за картой!

Парень уже стоял у выхода. Он собирался и рефлекторно, слегка улыбаясь, поглядывал на Полину.

– Нет! Не стоит, – говорил он, торопясь к вокзалу. – Оставайся здесь. Отдохни. Я не знаю, где и как ты провела прошлые дни, но тебе стоит остаться здесь. Присмотри за Яшем или скорее, он за тобой присмотрит. Познакомитесь поближе. Бери здесь что хочешь, ешь что хочешь. Все равно нам уходить. Так что, собирай сумки, ищи все необходимое. Я уверен, ты не из тех, кто будет грабить меня, не из тех, кто задумал плохое. Оставайся здесь. Так будет безопаснее для тебя.

Николаю хотелось понравиться девушке, поэтому он готов был делиться с ней всем и идти на рискованные подвиги.

Полина тревожно посмотрела на собаку, затем подняла глаза на парня и произнесла:

– Аккуратнее…

Николай был уже в черной верхней одежде. Он спрятал свою легкую улыбку под маской, защитил глаза строительными широкими очками. Парень кивнул и быстро вышел из помещения.

Яша в тот же момент вскочил, подбежал к двери, сел напротив ее и стал дожидаться хозяина.

– Надеюсь, он вернется. Здесь же недалеко… – спокойно сказала Полина глядя на преданную собаку, словно говорила это ей.

Яша сидел смирно, он не поворачивался на звонкий голос, только слегка пошевелил левым черным ухом.

IV

В этот час солнце лишь слегка задевала своими прямыми лучами голову Николая, все больше теплый свет растворялся в тяжелом воздухе, в прохладном порыве вредного ветра, который был мрачным и непредсказуемым. К середине дня летний теплый ветер еще больше усилился. Он рассерженно гнал серую пыль во все стороны, шумел и резвился на каждом углу, скрывал всю мелочь, что пала к самой земле. Грозный ветер летал, словно растерял все свое спокойствие и злился только на одного Николая. Он дразнил парня сильными порывами, когда тот только появился на улице. Щедро осыпал его тело мелкими песчинками.