Чистильщики пустошей-1

Проф, старый друг, тот человек, что сейчас начал наконец-то организовывать то место, где отряды могли получать квалифицированную помощь, необходимое оборудование, медикаменты и оружие, не так давно общался с ним. Мастер тогда не понял, почему именно к нему обратился с вопросом, который волновал его самого очень давно, этот худой умник, резко и прочно вошедший в только что образованный состав Совета чистильщиков. Но все то, что они тогда проговорили, было правильным, нужным и сказанным вовремя. А потом, подтверждая сказанное, была Москва…

Какое-то время назад, когда уже стало ясно, что человеческая цивилизация вовсе и не собралась отбрасывать ласты и сдаваться на волю такой озлобившейся на нее судьбы, многое вокруг резко стало другим. Единое и могучее государство, погибшее под огненным дождем, не выдержало его напора. Но зато выдержали те, кто и являлись им, люди, населявшие эту землю. И пусть сейчас они грызлись между собой за крохи того, что осталось, за то, без чего жить было невозможно, но и Мастер, и Проф, и все, кто входил в братство людей, борящихся за остатки прошлого, понимали – это не навсегда. И поэтому они и не собирались сдаваться там, где опустились бы руки у других, может и таких же сильных, но более слабо верящих в то, что в жизни должна быть цель.

А эта цель, до которой они, чистильщики, точно не доживут… стоило того, чтобы бороться за нее. И для простого ее достижения подходили все возможности, которые были разбросаны по еще незажившей до конца земле. И вот уже пять последних месяцев Мастер и все, такие же, как и он, рыскали по ней в поисках того, что поможет им стать сильнее, пусть и в будущем. И самое главное – это дети, мальчишки и девчонки, со способностями, слишком сильно отличающими их от обычных детей. Сколько раз чистильщики не успевали, и наталкивались на обуглившиеся, корчащиеся от ран, забитые камнями маленькие фигурки…

Но так было далеко не всегда, и уже сейчас, в том месте, которое для своих называлось Базой, становилось немного тесновато от притока тех, кто должен был стать ядром отрядов в дальнейшем.

– Командир… – Хрипловатый голос Барсука донесся из основного блока станции, висевшего на боку Мастера. – Тут кое-что интересное.

– Тут это где?

– Три дома на самой окраине, почти целые. Подойди, будет интересно.

Когда Мастер наконец-то добрался до указанного одним из младших командиров ориентира, то «интересное» уже было извлечено из подвала. Им оказался небольшой, худощавый мутант, явно бывший последствием собственных экспериментов генноизмененных по выведению потомства. Как он оказался в подполе, что там забыл и почему забыли его самого – Мастера интересовало мало. Намного интереснее было то, что этот трясущийся и пускающий зеленоватую слизь из развороченного ударом кулака одного из чистильщиков носа, задохлик мог выдать то, что они так долго искали. Место, где обреталась одна из самых больших шаек генноизмененных, ведомых ублюдком, который называл сам себя Ящером. А то, что уничтожение Георгиевки его лап дело – сомнений не вызывало. Так любимый уродом знак, выполненный из содранной с живого тела кожи – стоял прямо на деревенской площади.

– Говорить умеешь, чудовище? – Мастер внимательно посмотрел на мутанта.

– Да-а-а-а… – Проблеял тот, глядя на своих так недавно появившихся и ставших самыми главными и злыми, врагов.

– Где Ящера искать, не подскажешь?

– Не-е-е-т… я не могу, ну правда, не могу…

– Барсук, притащи веревки, колья и железо. И костер сделайте, парни. – Мастер нарочно отвернулся от мутанта, громко зевнув и, казалось, полностью потеряв к нему интерес. И тому это очень сильно не понравилось.

– Я-а-а-а скажу! – Дохляк дернулся, удерживаемый двумя здоровяками, увешанными с ног до головы боеприпасами и экипировкой.

– Да умница ты мой… – Мастер ухмыльнулся, довольно и хищно. – А костер сделайте ребята, да побольше. Местных упокоить нужно.

***

Проф сидел перед большим монитором, просматривая статистику по подразделению «Красные-12». Цифры, которые выводились на экран, впечатляли. То, чего достигли воспитанники также постаревшего уже Мастера, давали надежду на то, что работа ведется правильно, и, возможно, что получится-таки возродить то, что чуть не погибло десять лет назад.

Он кашлянул в платок, который постоянно держал в кулаке. Покосился на красные пятна, усеявшие белую ткань, глубоко вдохнул, стараясь унять следующий приступ. Вот так-то, имей под руками одну из лучших лабораторий, оставшихся в этом мире, и не сумей помочь самому себе… жестокая ирония. Но, хотя бы, он успел сделать что-то, после чего не жаль и умереть.

Тщательнейшая селекция воспитанников, отбор, обучение. Специально созданные программы для обычных людей, которых к ним попадало, может и немного, но зато тех, которые понимали, на что и зачем они идут. Созданная практически с нуля научная база, позволившая им стать значимой и серьезной силой. Силой, с которой уже очень давно считались все местные власти. Сама База, находившаяся на сопредельных территориях Альянса «Звезда», Северных земель и Итиля, была одним из главных доказательств этому. Не говоря про Положение о статусе каждого отряда и каждого из его членов, позволяющее чистильщикам многое из того, о чем не могло бы подумать большинство населяющих относительно цивилизованные земли населения.

Техническая и материальная часть, долго и кропотливо собираемая каждым членом тех, самых первых отрядов. Все то, что зачастую рискуя жизнью, вытаскивали эти храбрые мужчины и женщины из заброшенных подземелий, залитых водой бывших секретных объектов, населенных новыми, очень опасными жителями заводов. Оружие, которое смогло дать так необходимое преимущество с созданиями, пытающимися захватить как можно больше пространства для себя и вытеснить людей.

Проф вполне справедливо считал, что жизнь, пусть и идущая к концу, прожита им не зря. Они смогли сделать то, что хотели. Он сам, Мастер, Прапор, Гвидон и другие, не сдавшиеся после страшной бойни у Старой Столицы. И Генерал, тот, кто не сдался, не опустил руки после ужасной неудачи.

Когда погиб тот, кто стал примером, не доведя дело до конца, не сумев отвести угрозу. Когда отряды, только-только созданные и начавшие сплачиваться в единый и мощный кулак, были брошены на убой теми, кто испугался их силы и все более возрастающего влияния. Тогда они ушли оттуда, где все начиналось, начав все с чистого листа и не опустив рук. Или не ударившись в откровенный разбой, как бывший когда-то героем Беркут, которого им же самим и пришлось, в конце концов, останавливать.

«Ну, надо же… – неожиданно подумалось старому и умирающему чистильщику-научнику, – а ведь если бы тогда мы не смогли разговорить того генноизмененного, Ящера, то ведь могло и не получиться ничего… если бы не тот самый случай»

Тогда чистильщики уничтожили большое поселение мутантов, терроризировавших Центр и поселения на Вятке. Тогда они получили первые знаки своего признания и смогли начать создавать будущее. И даже бойня под землей не смогла их остановить, хотя некоторые и подумали, что это закат… глупцы. После каждого заката – всегда придет рассвет, и про это не стоит забывать.

Проф вернулся к монитору, внимательно смотря на показатели, доставленные ассистентом. Глаза автоматически отмечали имена, мелькающие перед ним: Мерлин, Варяг, Волк, Чунга, Кот, Ферзь, Мусорщик, Толстый, Пиноккио, Крот, Рыжий, Оборотень… это их будущее. И это уже не закат…

Outro

– Осторожно, Капитан… – Пророкотал Первый, подняв автомат и выпустив очередь в коридор. Патроны в его пулемете еще не закончились, но тот висел на спине. Близнец тащил на себе брата. – Они очень уж активные какие-то.

– Спасибо. – Кэп поморщился, зацепив раненой рукой за один из каменных выступов. А их здесь, в природных катакомбах, было больше чем достаточно. Он оглянулся, надеясь увидеть темнокожего гиганта и его партнера… но нет. Ребята остались там, позади, прикрывая их проход вперед, когда в узком коридоре на них неожиданно, возникнув из скрытых до времени каверн, бросились подземники.

Какое-то время стрельба была очень активной, но постепенно становилась все более еле слышимой. Капитан надеялся на то, что это сказываются особенности подземелий и то, из каких пород они состояли. Что просто напросто звуки поглощаются и не распространяются дальше. Слишком много он потерял за этот рейд, и слишком много тех, кого он помнил еще совсем юнцами, и ставших ему очень близкими.

Но мысли мыслями, а двигаться вперед нужно было как можно быстрее. Его чутье, никогда не подводившее и всегда подсказывающее правильные ходы и выходы, вело вперед. Хотя сейчас, после того, как они ушли под землю так глубоко, Кэпа неустанно дергало какое-то очень нехорошее предчувствие. Насколько бы не стал силен за последнее время Эмират, но он никак бы не мог представить все то, что они оставили позади. Слишком серьезно было все, что осталось позади, начиная от громадных монстров на входе, и заканчивая лабиринтом, из которого не было видно выхода. Хотя больше всего Капитану хотелось бы найти не выход. А его центр. Именно там, как он понимал сейчас, находилось то, что привело в действие это непонятный и страшный механизм, наполнивший каменные галереи страхом и смертью.

Близнеца Второго сумели здорово повредить несколько небольших существ, больше всего похожих на рудничных крыс, только выросших в два или три раза, отрастивших жесткую чешуйчатую защиту по всему телу и зубы с палец длиной. Пять мерзких дряней, затаившихся до времени в тени, накинулись на него все разом, сумев пропороть защитную ткань на сгибе у колена. Первый, увидев то, что происходит с братом, раздумывать не стал. Трех крыс снесло ударами приклада пулемета, закончившихся короткими и точными очередями. Еще одну он сломал пополам ударом ноги, а последней, той самой, что смогла пустить кровь – просто оторвал туловище от головы.

Капитану осталось только успеть наложить жгут поверх хлещущей крови и постараться наложить повязку. Теперь они передвигались очень медленно. Близнец не терял сознания, но и не мог нормально двигаться. Скорее всего, что острые клыки смогли повредить не только сосуды, но и сухожилия со связками. Из-за этого его правая нога постоянно сгибалась в колене, не давая перенести на нее немалый вес. Газовая маска тоже не помогала, но разрешить снимать ее Кэп не решился. Сюрпризов это место преподнесло уже достаточно много.

Они шли вперед, понимая, что на самом деле осталось наверняка немного, так как ни один коридор не может вести в никуда и продолжаться бесконечно. Вот только что было там впереди, что ждало? И, самое главное, что с остальными? Капитан очень надеялся на то, что Мерлин плюнул на все и вывел оставшихся ребят туда, где можно выжить и остаться хотя бы относительно целыми. Но хорошо зная его, становилось ясно, что это вряд ли…

Мерно менялись цифры на дисплее детектора, показывая, что идти остается действительно совсем немного и что скоро все может закончиться. Впереди коридор, который теперь уже вообще ничем не освещался, неожиданно стал светлее.

– Приготовились, парни… – Капитан провел пальцами по разгрузочному жилету, оценивая то, что осталось. А осталось немного, от силы минут на пятнадцать активного огневого контакта, либо на три поединка со средним противником. Или на один с многочисленным и серьезным. Первый аккуратно посадил брата на пол, передвинул пулемет вперед и быстро поменял коробку, достав ее из рюкзака Второго. Заправил ленту, тихо взвел мощную пружину и не стал поднимать флажок предохранителя вверх.

– Последняя полная, Капитан. В той, что отстегнул…патронов двадцать пять, не больше.

– Я понял… попробуем справиться, брат.

– Попробуем…

– Дай мне подняться. – Второй оторвался от камня стены. Достал закрепленный сбоку короткий, как у Кэпа, «Питбуль», вставил магазин. – Здесь не останусь, у меня сил еще хватит.

– Кто ж тебя оставит-то? – Показалось ли Капитану, или во всегда невозмутимом голосе Первого мелькнуло что-то, похожее на горечь и боль?

– Вот и хорошо.

– Прикрой, Енот!!! – Мусорщик торопливо выхватил магазин, пригнувшись, чтобы не попасть под шквал огня, который выпустил поверх его головы молодой чистильщик. Да, теперь уже чистильщик, потому что экзамен выходил серьезным.

Енот торопливо сбил выстрелом метнувшихся к ним двух подземников, встретил третьего ударом приклада в голову и… и покатился по земле, сбитый прыжком просто огромной крысы, которой он успел подставить перед пастью собственную руку, закрытую бронещитком. Ее немедленно сдавило, и еще и еще раз. Тварь скалилась и брызгала слюной, старательно грызя защитные пластины, прикрывающее такое вкусное и сладкое человеческое мясо. Она яростно смотрела вперед черными горошинами глаз, топорщила ставшую острой и жесткой щетину и наверняка сейчас яростно шипела, хотя этого и не было слышно. Вокруг грохотало, ревело и рычало.

Мерлин вел группу вперед без каких-либо происшествий до того самого момента, пока пол под ногами неожиданно не пошел под уклон. Датчики и детекторы, встроенные в шлемы, немедленно залились в бешеном писке, сходя с ума и показывая, что впереди очень много целей. Но для начала на них напали с тыла, вынуждая идти вперед.

Не очень узкий коридор немедленно заполнился темными силуэтами. Они возникли из спрятанных до времени потайных ходов, укрытых хитрой механикой, заполнив собой высокую и темную галерею. В воздухе мгновенно повис острый и будоражащий запах сгоревшего и сгораемого пороха, выталкивающего вперед тяжелые куски свинца. Цель нашел каждый, некоторые из пуль наверняка нашли сразу нескольких последних адресатов, пройдя навылет, так тесно было в темном пространстве. Но отступить группе все же пришлось, нападающие добились того, чего хотели.

И здесь, в месте, где собрались, наверное, все оставшиеся твари, бой распался. Вольно или невольно, но не получилось сохранить монолитного и цельного построения, при котором шансы на победу намного возрастали.

Распластавшись в прыжке, Толстого сбила с ног единственное на первый взгляд вытянутое и приземистое тело, обладающее длиннющими лапами и головой, чьему оскалу мог позавидовать любой крокодил, которого Енот, понятное дело, видел только на картинках в старых школьных книжках. Чистильщик откатился в сторону, успел сделать выпад пулеметом, чей ствол моментально оказался в захвате выгнутых и длинных челюстей. Толстый пинками, несколько раз, ударил твари в мощную шею, стараясь отпихнуть ее подальше от себя. Задача удалась, и очередь срезала «крокодила» во время прыжка повторной попытки добраться до цели. Массивные пластины, закрывающие грудь и шею не выдержали, брызнув осколками и густой, темно-багровой кровью.

Ган, Енот и Мусорщик, оказавшиеся вместе, пробились к нему, отстрелявшись и отбив попытку подземников достать их. Хотя попытка могла завершиться успехом, когда накоротке, пробуя вклиниться между ними, на помощь худых силуэтам пришел человеко-медведь, похожий на тех, что были в самом начале. На него, рыкнувшего и повисшего над не успевающим Ганом, Енот выпустил практически весь магазин, разнеся в клочья голову и подставив самого себя под удар. И этим не замелила воспользоваться ближайшая к нему тварь.

Мощный толчок сбил его с ног, заставив потерять из поля зрения все творившееся вокруг. Следующий, пришедшийся в голову, кинул Енота на колени. Он успел повернуться, когда прямо перед забралом, забрызгав слюной и слизью, щелкнули торчащие вперед кривые и загнутые зубы. А потом глаза человека встретились с глазами того, кто пытался уничтожить его. На миг, растянувшийся на долгое время…

Нет, тварь никак не могла быть отцом, якобы погибшим в шахте и потом вернувшимся к себе домой. Слишком было бы даже для жестоких вершительниц судеб, постоянно крутящих свою пряжу и думающих только о том, как ее посильнее запутать. Но глаза, бывшие напротив Енота, были когда-то человеческими. И сейчас, сквозь пелену злобы и ненависти, где-то там, в самой их глубине, померещились боль и страдания. Они накатывали волной, физически ощущаясь всем телом, пробирая до последнего нерва, отдаваясь глубоко внутрь. Енот всхлипнул, чувствуя, как глубоко-глубоко, там, где на самом деле нет никаких внутренних органов, а есть только пустота и отчаяние, заворочался ледяной ком. Он становился все больше, толкаясь, разрывая что-то по дороге, пытаясь вырваться, растя сам по себе, выпуская острые холодные иглы, проникающие везде, заставляющие слабеть и чувствовать ту боль, что сейчас испытывало существо, замершее напротив… какая же боль, какая пустота, какое одиночество, незаполненное ничем, кроме отчаяния…