Бессмертный

– Только Баба Яга! – кивнул Иванушка. – Она летает на метле и ступе, а живет в избушке на курьих ножках. Ягу все боятся.

– Крайне любопытно. – Компатибул удивленно приподнял брови. – Явное химерическое создание. Я имею в виду избушку.

«Пока я тут попусту мечтаю, другие вовсю воплощают мои идеи в жизнь! – сердито подумал он. – Где справедливость, я вас спрашиваю?!».

– Вернемся к началу! – Компатибул подошел к окну. – Итак, мы прибываем из не колдовского мира и с ходу окунаемся в колдовство всех мастей. С непривычки можно растеряться и наделать глупостей. Стало быть, с колдовством надо познакомиться поближе. А теперь вопрос: с чего бы вы начали знакомство с колдовством, чтобы не ощущать себя не в своей тарелке?

– Я знаю! – поднял руку Иванушка.

– Поделитесь идеей. – меланхолично сказал Компатибул. – Забавно, что это говорите именно вы.

Иванушка встал и затараторил:

– Надо влезть коню Сивке-Бурке в одно ухо, а выскочить из другого!

В классе наступила полная тишина: мухи, и те перестали жужжать. Компатибул растерялся: ничего более экстравагантного ему слышать не приходилось. Ученики уставились на Иванушку.

– Зачем?! – искренне удивился он.

– Тогда человек превратится в царевича, получит кучу волшебных вещей и завоюет сердце царевны! – Иванушка помолчал и, увидев выражение лица учителя, неуверенно добавил: – Так в сказках говорится!

Компатибул встал перед ним и посмотрел прямо в глаза.

– Разве не правда? – удивился Иванушка. – Не завоюет?

– Ммм… – медленно проговорил Компатибул. – Садитесь!

Иванушка сел. Сосед за партой покрутил пальцем у виска. Иванушка показал язык. Щелкнула указка. Ребята выпрямились и уставились на учителя.

– Представленный Иванушкой способ является довольно оригинальным. – заговорил Компатибул после некоторого раздумья. – но не самым удачным с точки зрения здравого смысла. Я бы предпочел знакомиться с заклинаниями в более спокойной обстановке, а не с обязательного завоевания сердца царевны и последующей женитьбы. К тому же ни коней, ни царевен в Столице давным-давно нет. На мой взгляд, удачным началом знакомства с колдовством, а не с царевной, – он сделал ударение на последнем слове. – является посещение волшебного парка или музея волшебства. А теперь скажите мне, что такое колдовство?

– Это когда читаешь заклинание и получаешь то, что хочешь! – сказала девочка с задней парты. Иванушка еще не знал ее имени.

– Это ответ простых людей. – не согласился учитель. – На самом деле, колдовство – это наука об управлении силами мироздания, скрытыми от людских глаз. Внимание! Первая заповедь колдовства гласит: никакого легкомыслия! Многие из вас наивно полагают, что заклинания сделают за вас любое дело. Они сделают, но это первый шаг к самоустранению. Если на все про все будут заклинания, то зачем нужны вы? Поэтому заклинания облегчают жизнь человеку, а не заменяют его полностью. Вторая заповедь: заклинания произносятся строго по правилам классического литературного языка. В противном случае вы одновременно нарушите и вторую, и первую заповедь, и слава Вечности, если в ответ получите обычный кукиш с маслом, а не глобальные разрушения, после которых вряд ли останетесь в живых.

Он сделал паузу, давая ученикам время подумать над последними словами.

– Завтра вы получите в личное пользование концентратор ментальной энергии. – звучало интригующе, но непонятно. – Ученики для простоты называют его волшебной палочкой. Вещь, крайне полезная в вашем возрасте. К пятому шестому классу вы приучитесь концентрировать энергию и без нее. Кстати, ваши любимые детские заклинания являются примитивными, и наличия волшебной палочки не требуют.

Зазвенел звонок.

– Все свободны. – объявил Компатибул. – В четыре часа подходите в прогулочной форме в этот класс: мы пойдем на экскурсию в музей, где собраны материальные свидетельства неудачных и бесполезных опытов с заклинаниями. Там вы сами увидите, что бывает, когда нарушаются заповеди колдовства.

Ученики высыпали в коридор. Узоры на полах под их ногами рассыпались желтыми светящимися квадратиками с пунктирными стрелками, указывающими путь: для новичков работали указатели, помогающие не заблудиться в обширном здании.

– В мою комнату! – приказал Иванушка юркнувшему к нему квадратику. Вращавшаяся вокруг квадратика стрелка выбрала направление и запульсировала, показывая, куда идти. По пути то и дело вспыхивали тусклые стрелки, показывающие на разные двери и превращавшиеся в надписи, объясняющие, что это за кабинеты. Квадратик не отставал и не убегал вперед, передвигаясь с той же скоростью, что и Иванушка. Он вспомнил, как шагал по лесу с царевичем, и невидимый зверек провожал их к деревне. Квадратик выигрывал в объяснении, где и что находится, но проигрывал в мелодичности.

Верхний этаж школы отводился под жилые комнаты для учеников. Каждая комната была рассчитана на двоих, и Иванушку определили в одну комнату с соседом по парте, Эдиком, успевшим самостоятельно сочинить заклинание, заставлявшее шахматы прибирать в комнате.

Иванушка положил тощий портфель к стенке. Эдик досмотрел, как квадратик под ним растекается исчезающей кляксой, запрыгнул на кровать и воскликнул:

– Ну, ты даешь! Я думал, его кондрашка хватит, когда про коня услышал!

– А что такого? – удивился Иванушка. – Обычная сказка! У нас таких видимо-невидимо!

– Говорят, он ненавидит сказки за их… как мне брат говорил-то?… прими… прими… что за дребедень он говорил?… А! За примитивность и легкомыслие! В общем, за их глупость! А ты взял, и с ходу ему целую сказку пересказал! Он тебе это до самого выпускного не забудет!

– Это ненадолго! – убежденно сказал Иванушка. – Меня скоро заберет домой дядя Кащей. Он забрал остальных, остался только я.

«Если он на самом деле бессмертный».

– А кто он, твой дядя? – заинтересовался Эдик.

– Он… – Иванушка задумался. Интересно, а как Кащей отнесется к тому, что его втихаря зачислили в ближайшие родственники? – Он… Даже не знаю, как и сказать… Вообще-то, я его не очень хорошо знаю. Мы редко встречались.

Всего раз в жизни. На дальнем расстоянии друг от друга. А второй раз, когда Иванушка положил цветы на могилку, вообще не считается.

– И ты добровольно уйдешь? – не поверил Эдик. В его понимании каждый, кого определяли в колдовские школы, должен был прыгать от радости, а Иванушка, наоборот, этому совсем не рад. – Почему?

– Да, какой из меня колдун?! – воскликнул Иванушка. – Я совсем не знаю, как это делается! Я ни разу не видел колдунов. Ни одного, кроме Бабы-Яги. А она мне ничего такого не рассказывала. Только эксперименты надо мной проводила.

Он не сказал, что до сих пор чувствовал себя не в своей тарелке, с трудом привыкая к тому, как некоторые вещи норовили показать характер и относились к нему с ироническим снисхождением. Ничего приятного в том, что кровать по утрам говорила, как ее лучше заправлять, или что шкаф постоянно напоминал о закрытии себя на ключ, не было. Иванушка чувствовал себя под неустанным наблюдением и не знал, как избавиться от этого неприятного ощущения.

– Я думаю, колдуны знают о тебе больше, чем ты. – возразил Эдик. – Просто так сюда не попадают!

– Не знаю. – пожал плечами Иванушка. – Я сюда не просился.

Кабинет директора школы.

– Два часа, тридцать минут, сорок семь целых, и шесть десятых секунд! – пропиликали часы. Директор поморщился: всякий раз, когда к нему в кабинет заходил очередной посетитель, включалась прослушивающая аппаратура. СОБ требовал полной отчетности обо всех беседах: уровень заведения обязывал. Посетители об этом не знали и робели оттого, что директору необходимо знать настолько точное время. Единственным посвященным был сам директор. И, чувствуя себя не лучшим образом, старался ограничить общение короткими конкретными фразами, из-за чего дополнительно снискал славу профессионала, не загружающего посетителей пустыми разговорами.

Компатибул уселся в кресло напротив директора. Тот, заранее догадываясь, о чем пойдет речь, сделал протокольное лицо и тайком погрузился в собственные мысли: о любви учителя к пессимистической трактовке событий знала самая последняя тумбочка в школе. Директору такой тип людей был хорошо знаком: их выгоняй в дверь – они влезут через окно, выгонишь через окно – удавятся, но проберутся через дымоход, и при этом будут давить на вас мрачными словоизлияниями.

– Я не понимаю, зачем нам возиться с этим мальчишкой? – спросил Компатибул с такой тоской в глазах и негодованием в речи, что осталось выпить с горя и повеситься на первой попавшейся осине. – Он раздражает меня провинциальной непосредственностью. В один прекрасный момент (директор с тоской отметил, что в учителе погиб талантливый трагический актер), он из-за невероятного любопытства обрушит школу на наши бедные головы! Запомните мои слова! Позавчера, например, он рассказывал о некоем Шишке, и взбудораженные им дети половину ночи стучали по стенам, выясняя, не водятся ли Шишки в нашей школе?! А вчера он стащил шланг у садовода, чтобы делать радугу: видите ли, тот, кто пройдет сквозь нее, станет счастливым человеком! Мало того что ученики натаскали шлангов со всей округи, повторяя его глупости, так они еще и залили цветник на три года вперед! Поверьте мне, как профессионалу: ничего путного из Иванушки не получится! Дикарь – он и есть дикарь!

– А вы сами пробовали пройти сквозь радугу? – неожиданно перебил его директор. Он припоминал утонувшие дорожки вокруг школы и до ужаса довольных учеников. В воздухе действительно висело штук пятнадцать маленьких радуг.

– Нет! – противореча собственному имиджу, коротко ответил учитель. – Глупостями не занимаюсь!

– Обладание фантазией – лучшее доказательство тому, что из мальчика выйдет отличный колдун-составитель! – возразил директор. Хмурый Компатибул сжал кулаки: подобные объяснения его не удовлетворяли. Директор с нарастающей злостью подумал: откуда берутся такие садисты, которые принимают на работу в престижные учебные заведения отпетых пессимистов, и как, в конце концов, избавиться и от тех и от других?

– К тому же он жизненно необходим СОБ! – ввернул директор. Обычно упоминание спецслужбы нужным образом действовало на посетителей. Компатибул оказался сволочным исключением. Он недоверчиво хмыкнул и ехидно поинтересовался:

– А он не может быть жизненно необходим СОБ в другой школе?

– Да вы что?! Ведь это показывает степень доверия к нашей школе со стороны спецслужб!

– Да кто он такой?! – повысил голос недовольный учитель. – Возитесь с ним, как с писаной торбой!