Красный утес

Констанция колебалась. Она не могла однозначно решить, мог ли ее супруг поступить с ней подобным образом или нет.

Но кое-что она знала наверняка. Если бы Рейнер не уехал, на нее бы не обрушились все эти злоключения. Ей бы не пришлось терпеть немилость соседей и домогательства старого болвана старосты. Уже только за это она имела полное право злиться.

И брат тоже хорош. Неужели он совсем не забеспокоился, когда она не явилась в назначенный срок? Почему он сам не приехал проведать ее?

От всех этих мыслей Констанции стало тошно в собственном доме. В доме, на который они с Рейнером возлагали столько надежд. В доме, в котором они были счастливы, пусть и недолго.

Констанция распахнула окно и выбралась из дома. Солнечные лучи ласково коснулись ее кожи. Украдкой преодолев сад, Констанция на мгновение остановилась, вдохнула свежий воздух полной грудью, а затем побежала по раскинувшемуся зеленому лугу. Настолько быстро, насколько могла. Она почти не ощущала земли под ногами. Ей чудилось, что еще немного и она воспарит.

Могучий древний лес. Он звал ее. Или ей так только казалось?

Констанция чувствовала, что только там она сможет прийти в себя, осознать, что с ней произошло, и обрести долгожданное спокойствие.

***

Мудрый лес гостеприимно принял Констанцию под свои своды. Долго гуляла она по мягкому мху, сбросив грубые деревянные башмаки, ела ягоды прямо с кустов и собирала цветы.

Сняв запачканный крылатый чепец и распустив волосы, Констанция склонилась к маленькому лесному болотцу и тут же вздрогнула, увидев свое отражение. Сперва она даже не узнала себя. С водной глади на нее смотрело бледное создание с потускневшим взглядом. На осунувшемся лице выделялись только губы, испачканные ягодным соком. В темно-каштановых волосах поблескивали редкие серебристые прядки.

Констанция больно шлепнула ладонью по воде и отвернулась от своего отражения.

«Какой смысл жить, если ты некрасива?» – промелькнуло у нее в голове.

Вскоре тревожные мысли оставили ее, уступив место внезапно навалившейся усталости и другому странному ощущению. Это был голод. Тупой и опустошающий. И сочные дары леса никак не могли утолить его, хотя раньше Констанция могла насытиться и половинкой черствого хлеба.

В таком состоянии моховой покров показался Констанции мягкой колыбелью. Обессилев, она крепко уснула. И сон ее был глубок и безмятежен.

Часть первая. Перерождение

Глава 1. Ангел милосердия

Констанцию разбудил плач младенца. Истошный и жалобный.

Открыв глаза, она обнаружила, что лежит уже не во мху, а на грубой соломенной подстилке в каменном алькове, вырубленном в скале.

Констанция выглянула из ниши, чтобы осмотреть помещение, в котором очутилась, но перед глазами тут же замелькали лишь огни, которые, казалось, как по волшебству зависли у самых стен в причудливом порядке.

Тут же, освещаемый теплым светом, стоял ее избавитель, держа в руках сверток.

– Вы очнулись как раз вовремя, – сказал ученый, подойдя ближе. – Вот, поглядите. – Он отодвинул край свертка, показав младенца. Того мучила лихорадка.

– Чье это дитя? – слабо спросила Констанция.

– Это неважно. Куда важнее то, что он умирает.

– Умирает?!

– Беспечная мать позабыла его у реки. Вы и без меня знаете, какой там может подняться ветер. Хорошо еще, что корзинку не унесло волнами. Так, вероятно, и случилось бы, если бы я не подоспел.

– Я не понимаю… Зачем вы мне все это рассказываете? Зачем вы принесли его сюда? – растерянно проговорила Констанция, а затем, с трудом оторвав взгляд от ребенка, посмотрела ученому прямо в глаза. Она с изумлением осознала, что сейчас один его глаз был ярко-зеленым, а второй черным. Раньше она этого не замечала.

– Затем, что вы, душенька, можете помочь этому несчастному созданию.

– Я? Но как? Я не знаю, где мы. И здесь нет ни мазей, ни настоек, ни даже котла, чтобы вскипятить воду.

– Я все расскажу, но сначала… – Он хотел передать ребенка Констанции, но та резко поднялась с каменного ложа и отошла в сторону.

Дурное предчувствие сковало ей сердце. Констанции почему-то показалось, что если она прикоснется к малютке, то произойдет что-то ужасное и непоправимое.

– Я не могу… Не просите меня… – пробормотала она.

– Я ничего не прошу. Просто возьмите дитя на руки и утешьте. Бедняжка сорвет себе голос, да и наши уши нуждаются в передышке, – сказал он с прежней мягкостью в голосе, но при этом так строго посмотрел на Констанцию, что она не смогла не подчиниться.

Стоило Констанции взять младенца на руки, как тот тут же затих.

– Вот видите, – улыбнулся ученый, – вы – прирожденная мать.

Эти слова больно задели Констанцию, но она не подала виду. Выйдя замуж за Рейнера, Констанция мечтала стать матерью, но их первенец умер, так и не родившись… Чтобы отвлечься от горьких воспоминаний, она спросила:

– Так что это за место?

Они находились в пещере с низкими сводами. А волшебные огни оказались всего лишь масляными светильниками. Специальные углубления помещались прямо в стенах.

– Древнее святилище. Люди покинули его давным-давно. Еще до Вильгельма Завоевателя.

Отойдя в сторону, ученый принялся задумчиво осматривать место, напоминавшее алтарь. Здесь, на стене, в свете свечей переливался барельеф, изображавший божество с оленьими рогами в окружении различных зверей. В одной руке рогатый держал змея, в другой – торквес, ноги его были скрещены, а над головой красовался полумесяц.

– Когда-то он был хозяином лесов. Люди почитали его, приносили дары и жертвы. Но то былое, и нельзя войти в одну и ту же реку дважды, – неопределенно добавил он.

Помолчав какое-то время, ученый обернулся.

– Полагаю, у вас еще много вопросов. Спрашивайте.

– Кто я теперь? – с опаской спросила Констанция, похолодев от страха. – Что вы со мной сделали?

– О, госпожа моя, я не сделал с вами ничего, о чем вам следовало бы жалеть. Считайте, что я вас вылечил.

– Да, но какова цена? Я слышала о живых мертвецах, что спят в своих гробах и иногда покидают их, чтобы пить кровь живых…

Ученый лишь рассмеялся ее словам и с улыбкой заговорил:

– О нет, дорогая. Не волнуйтесь, вы живее всех живых. Только переродились. Во многих созданиях заложена возможность переходить из одной жизненной стадии в другую, вот только немногие этой возможностью пользуются. Вы же, с моей небольшой помощью, перешагнули на другую ступень. Если говорить о людях, то большинство из них всю жизнь ползают по земле, не в силах даже подняться на ноги, или же просто сидят в коконах. Но вы – другое дело. Вы обрели крылья и вольны воспарить над остальными.

– Как вас зовут? – вдруг спросила Констанция, сев на скалистый выступ в алькове.

Она старательно делала вид, что поглощена укачиванием младенца, но то и дело как бы невзначай поглядывала на собеседника. Чуть подрагивающее тусклое освещение, царящее в пещере, странным образом искажало и без того неправильные черты лица. Эта многоликость, созданная игрой света и тени, отталкивала, но в то же время завораживала.

– А вы разве не знаете? – Он пристально посмотрел на нее, хитро улыбнувшись. – У меня так много имен…