Клава спешит на помощь…

Очнувшись от грёз, Коля пожалел незнакомого мальчика и намерился было сказать уже ему: «Да ладно, пацан, мы пошутили! Беги себе домой!»…

Но тут появилась Клава.

Неожиданно и эффектно, будто ниоткуда.

В своём кроваво-красном плаще с островерхим капюшоном, с чёрной маской «летучей мыши» на глазах, она затмила своим великолепием жалких грабителей.

Мальчик всхлипнул и раздумал плакать.

– Эй! – звонко воскликнула Клава. – Двое на одного!.. А!? Давно по шее не получали?!..

– Это что за чучело? – удивился Мишка. – А ну, вали отсюда, селёдка недожаренная!

– Что-о-о-о?!!! – презрительно протянула Клава, – Это кто там мяукает?!..

Колька решил также внести свою лепту в дело.

– Ну ты… Летучий голландец! – сказал он, припоминая давешний разговор о каких-то полётах. – Давай-ка, поднимай паруса! Греби отсюда!..

Он хотел прибавить ещё что-нибудь, уже из морской терминологии, вроде «суши вёсла», но было поздно.

Клава развернулась на него.

Мальчик также переместился и спрятался за спину «летучего голландца».

Дождик, будто испугавшись чего-то, прекратил стучать по листьям, и во всём свете наступила тишина.

– Значит, так! – выдержав надлежащую паузу, внушительно проговорила Клава. – Папуасы несчастные… За вашу ничтожную жизнь я не дам и пары стеклянных бус!.. Так что шустренько – ноги в руки, и катитесь отсюда колбаской, в штат Небраска!.. В нос вам подушкой, по темечку дубинкой, не будите лиха, познакомившись с Зинкой!!!– Клава набрала воздуха в лёгкие и прибавила звук на два тона выше. – Чокли-мокли-паровоз, подотри сопливый нос!.. Хабул-бабул-пышка, выросла на лбу шишка! Не дразните кошку, не то позову Тимошку, покрошит он вас в окрошку! Семью восемь апельсин, кто ограбил магазин?! Чок, мок, с крыши скок, повтори за мной урок: лбом о стену постучи, съешь на завтрак кирпичи! С гуталином и халвой завтра будешь сам кривой! Чучело мяучело, мяучь, пока не наскучило! Чучело мяучило, беду намяучило – прилетели чочка с чучилохчичей, да чучулох впридачу. Чучилохчича чукурыкнулась, а чочка чуть не чокнулась, да вовремя чучулох подоспел, они вместе чучилохчичу чукурыкнули да крышкой сверху зачукучикирикнули!.. А потом наоборот, как пошло всё расчукичукикручиваться, да перечукичикикручиваться, тут такие тараканьи бега начались, что просто краковяк, да с пересвистом!

Клава поймала кураж, вдохновенно сопровождая свои загадочные тексты всем имеющимся в её распоряжении арсеналом ужимок, жестов и неподражаемой мимики. Она подпрыгивала и приплясывала, дёргала себя за уши и за нос, оттягивала щёки, показывала язык и корчила такие рожи, какие не могли присниться грабителям и в дурном сне…

Мишка с Колькой, не подозревавшие за своей боевой подругой подобных талантов, застыли на месте, открыв рты.

Ограбляемый мальчик с любопытством выглядывал из-за спины своей спасительницы, дожидаясь конца интермедии.

Клава между тем продолжала:

– Кирики-чуварики, все мы как комарики! Напихали спичек в нос, полетели на покос! Спички чиркнули, чувыркнули, полыхнуло всё вокруг, кто боится, встаньте в круг! Прибегала тётя Валя, всех из лейки поливала. Все промокли до небес и пошли сушиться в лес. А в лесу ходят звери рогатые, Зямка, да Жумка! Зямка за Жумку, вытянули Бужумку. Бужумка сладкая, да глупая была, в Гамбург побежала, да не ту педальку нажала, а оттуда как рявкнет, да фыркнет, да как шарарахнет, да с шароперекатом! Так все вокруг и полетели, да всё по кругу, да по кругу – круг за кругом! Закруглялись, закруглялись, да так закруглились, что все наотмашь и окосели! Зямка да Жумка смеялись, смеялись, а жалости у них Бужумке ни на грош: «Ври, говорят, больше, что не ёж! Верим, верим всякому зверю, а тебе, курдылану курдылановичу курдыпополановичу – курдыкок с переливом, да сверху блям! Ты в бане все тазы перебил, да переломал, лопатой дым гонял, будет тебе отмашка, в лоб тебе промокашка!!!!»… Уфффффффф!…

Клава приостановилась, переводя дух.

– Гы-гы-гы! – засмеялся мальчик, и прибавил: – Клуто!

Первым опомнился Мишка.

– Что-о-о?!!! – вскричал он. – Курдылан?!… В лоб промокашка?! Ах ты…. Ах ты… селёдка… пережаренная! – скорректировал он на ходу прежнюю обзывалку.

– Давай-давай! – подзадорила Клава. – Чего встал?

– А-а-а-а-а! – закричал Мишка и бросился на обидчицу.

Он картинно занёс кулак, Клава картинно подставила руку, совершила какой-то боевой приём и двинула Мишке под дых. Мишка картинно согнулся и заохал. На помощь товарищу поспешил Колька. Клава проделала с ним ту же операцию.

– Йо-йо-йо-йо-йо!!! – издала победительница боевой клич.

Но тут случилось неожиданное.

Ограбляемый мальчик, вдохновлённый ратными подвигами «летучей мыши», вдруг сорвался с места и, размахивая пакетом с продуктами и подбадривая себя воинственным воплем индейцев племени команчей, бросился на полуповерженных врагов. Не останавливаясь, он со всего размаху нанёс удар пакетом Кольке в ухо, и тот, не ожидавший нападения, повалился набок как подгнивший сноп сена. Следующий удар пришёлся по затылку Мишке и тот, то есть, Мишка, не удержавшись на ногах, носом спикировал на землю.

– Улаааааа!!! – закричал мальчик и, продолжая размахивать своим боевым пакетом, пустился наутёк.

Всё произошло в одно мгновение.

Для того, чтобы опомниться и оценить происшедшее, потребовалось некоторое время.

– Даааа, – протянул Мишка, поднимаясь и потирая ушибленный затылок. – Повеселились, нечего сказать.

– Синяка-то нету? – заботливо спросила Клава.

– Не знаю! – ответил Мишка. – У меня глаза на затылке ещё не выросли!

– Да ладно! – подбодрила товарища Клава. – Скажи спасибо, легко отделались!

– Это точно, – надевая слетевшие очки, подтвердил Колька. – Если б вместо пластиковой бутылки у него там банка шпрот была…

– Повезло!!! – выделяя ударения на гласных, воскликнул Мишка. – Крупно повезло!!!

– Вот именно, – поддакнула Клава, не желая слышать Мишкиной иронии.

– А у меня, кажется, синяк будет, – ощупывая покрасневшее ухо, сказал Колька.

– Ничего, – успокоила Клава, – Считай, боевое ранение…

Затем, подумав несколько мгновений, она произнесла – задумчиво и проникновенно:

– Зато мальчика спасли!!!…

Увертюра – оркестровое вступление к опере, балету, драматическому спектаклю и т. п.

Интермедия – короткая, обычно комическая сценка между основными действиями пьесы.

КАК СЕНЬКУ ПРОВЕДЫВАЛИ

Признаки зимы проявлялись в этом году постепенно, с вежливой осторожностью… Сперва замерзали лужи, и пепельно-жёлтая трава подёргивалась белой плёнкой, затем лужи оттаивали, а трава делалась совершенно седой, мокрой и печальной на вид… Выпадал снежок, но к полудню исчезал куда-то. Потом вдруг возвращался мороз. Серые вороны прыгали по громко хрустящим бурым листьям, выковыривая своими большими носами различные съедобные предметы, после чего, звучно хлопая крыльями, улетали куда-то, чтобы спрятать найденное на чёрный день, впрок.

Коля, Мишка и Клава сидели на скамеечке и разговаривали о разных вещах.

– Что-то мы давно Сеньки не видели, – сказала неожиданно Клава. – Чего он там и как?