Парадоксальная Золушка

– Подловила! – Второе "я" проликовало мягко, без тени злорадства.

– И за что мне это наказание?

– Я не наказание. Твой мозг на столько гениален, что тут помещается целых две личности. И мы можем мыслить критичнее, чем большинство. Признаться, я вообще думала, что после смерти отца, появится третья. Но не свезло.

К этому времени девушка доплела косу, и привязав синюю ленточку, вымазанную в чём-то коричневом, выпорхнула из комнаты, а затем и дома. В пяти десятках метров, в сарае, Золушку встречала разнообразная живность: приветливо кудахтали курицы, мычали коровы, а кони копытами вытанцовывали в денниках. Взамен каждый получал свою порцию корма, внимания, заботы. Хозяйка таскала тяжести и копалась в грязи, но также как при живом отце работала увлечённо и с улыбкой.

На рассвете природа заиграла красками, которые может увидеть только ранняя пташка: первые лучи, зажигающие жёлтым кроны деревьев, блестящие капли свежей росы, зеленые моря бескрайних лугов, погоняемые лёгким ветерком, голубую дымку над полем в свете нового дня. Обычно Золушка посвящала первую часть утра обитателям сарая, а после передавала эстафету нетрадиционным помощникам и возвращалась в особняк. Так произошло и на этот раз: недолго полюбовавшись пейзажем, она выдвинулась в сторону дома. Хотя внутри обитатели ещё спали, девушка из передышки позволила себе лишь мытьё рук до середины предплечья, а после затопила печь и принялась за готовку. Требовательные голоса зазвучали через акустические трубы уже через полчаса:

– Золушка!

– Золушка!

– Неси мне завтрак, да поживей!

– Мне два жареных яйца с зеленью и стакан молока. Да не копайся там.

– Дитя, мне салат с сельдереем и томатный сок. Но сначала девочкам.

– Подумать только, а мы ведь с ними когда-то дружили… – Голос второго "я" в голове прозвучал задумчиво и оборвался усталым вздохом.

– Дружила только одна из нас, а вторая ворчала и подбивала на гадости. – Спокойно отвечая оппонентке внутри, снаружи Золушка сердечком посыпала яичницу зеленью, а правой рукой намазывала круасан.

– Ах перестань. Гадюками они стали…

– Сегила, Терсия, мадам завтрак готов, уже бегу. – Прервав голос альтернативного разума, девушка приветливо отрапортовала в трубу, водрузила блюда на большой продолговатый поднос и выдвинулась из кухни.

Эшп Диюлович Ришман, имевший рост сильно за два метра, замкнутые пространства не любил так решительно, что даже в дождливые дни предпочитал открытые кареты и никогда не пользовался зонтиками. Поэтому, когда обзавестись поместьем позволило финансовое состояние, а общественное положение потребовало, вдали от городской суеты, вблизи крупного транспортного узла возвысились три этажа и ещё два спрятались под землёй. Простой формы сооружение из стали и бетона в эстетическом плане едва могло состязаться с вековыми домами потомственных дворян, однако имело изюминку в виде полной облицовки фасада светло-серым стеклом и невероятным внутренним простором: высота потолков первого уровня составляла внушительные восемь метров, остальных – пять. Выигрыш в объёме сказался на длине лестниц и, как следствие, времени путешествия между этажами.

– Касательно гадостей… – Голос второго "я" зазвучал в голове снова, когда взгляд упёрся в первую секцию ступенек. – Давай их тарелки в коровьей моче помоем как-нибудь или капнем крысиной крови в чай.

– Злобушка, замолчи! Меня сейчас стошнит!

– Тошни на круасан! Кстати, там молоко позавчерашнее осталось. Дашь – избавишься от Сегилы на пол дня.

– Как низко и мелко. Почему ты так опустилась?

– Ну я как бы лет шесть в свет не выходила, поэтому возможностей для духовного роста у меня и не случилось. Эмеральда нас даже на кладбище не пустила с отцом проститься.

– Знаешь, в этом моя вина. Когда узнала про отца, так плохо стало, что ни думать, ни злиться не могла. А после пыталась забыть горе в домашних заботах.

– Судя по чередованию ностальгии с апатией, помогло не очень.

– Годы ушли, а боль осталась. Но это уже послезнание. Так одиноко, что иногда даже руки на себя наложить хочется.

– Скипидар тебе в копчик! – Злобушка выпалила надменно и грубо. – Хочешь умереть так ни разу и не трахнувшись? В конце концов, ты здесь не одна.

– Трах-нув-шись. – Золушка произнесла вслух медленно и без эмоций. – Наверное, в романтических отношениях при определенном уровне сноровки это очень приятно. После разговора ранним утром я часто об этом задумывалась. А звучит то как магически – повтори ещё раз.

– Так ни разу и не трахнувшись! – Второе "я" отчеканило с демонстративной злостью.

– Почти. Удивительно, как от грязных мыслей на душе становится светлей. Но ещё более удивительно слышать разговоры про секс от той, которая принципиально не терпит людей. Тебе известно, что для полового акта нужен ещё хотя бы один.

– Представления об уровне моей мизантропии сильно… Хотя бы один? – Злобушка резко перешла на бас. – А мы второго сразу пристроим или он будет, постукивая в циферблат, кряхтеть рядом?

– Я оговорилась. Без "хотя бы".

– Нельзя оговориться внутри собственного сознания.

– А вот и можно!

– Что нам следующий раз сниться будет? Два сантехника? Три?

– Я просто абстрактно рассуждала. Да и с чего ты решила, что они все обязательно мужики?

– Хм. Чертовски логично. Похоже теперь оправдываться прийдется мне.

– Не стоит. – Губы сжались и широко растянулись по настоящему лицу. – Спасибо, что ты есть. Мне так повезло. Только ты знаешь, что живёт за стенами внешнего спокойствия, и чего стоит каждая улыбка, когда твою личность так настойчиво втаптывают в грязь. Однако если ты снова сможешь действовать, не сдерживайся – поступай как желаешь, за лишнее я потом обязательно извинюсь.

– Я не подведу, дорогая! Уж будь спокойна, я не подведу.

В увлекательнейшем разговоре восхождение на второй этаж прошло незаметно, и перед глазами уже ждала отражающая лаком дубовая дверь с геометрически простым рельефом. Постучав и дождавшись высокомерного "войди", Золушка последовала внутрь. Комната порядком не отличалась: домашнее платье валялось прямо перед шкафом, рукав ещё одного торчал из-за полуоткрытой дверцы, на полу у кровати смятое и перекрученное лежало одеяло. Сама хозяйка с растрёпанными каштановыми волосами в длинной ночной рубашке сидела с опущенными веками недалеко от изголовья в позе лотоса.

– Доброе утро, госпожа Сегила, надеюсь ночью вам приснилось нечто приятное.

– Ночью я слышала пронизывающий крик внизу. – Сестрица начала вкрадчиво с лёгким недовольством. – Кого ты там пытала?

– Полагаю, крысы кота поймали. К сожалению, войну в подвале мы проигрываем. Но хорошая новость в том, что кошек там больше нет, значит и орать никто не будет.

– По-твоему это забавно?

– Скорее, справедливо: пострадал только провинившийся. Он там три недели скрывался. Наверное, на сметану поймали. Зато пока у крыс мясо есть они к нам не сунутся.

Глаза Сегилы открылись, оголив немного удивлённый взгляд, в момент, когда как бы служанка большим подносом аккуратно стала пододвигать пару книг в ярких обложках и разномастные мелочи, расчищая место на столике. Надёжно установив ношу, Золушка подхватила образовавшуюся горку вещей и с инженерной точностью очертила траекторию между комодом, шкафом и полкой, за секунды организовав порядок и освободив руки от добра.

– Так сделай уже что-нибудь с этими крысами, пока они за мясом к нам не пришли! – Сегила крикнула грубо и сердито сложила губы.

– Конечно, госпожа, сделаю всё, что в моих силах. – Как ни в чём не бывало на лице Золушки появилась приветливая улыбка.

– Дурёха, почему раньше не вывела. Тогда б коты по ночам не орали.

– Простите, котов и не хватало. Но сейчас в сарае завершается подготовка целой армии.

– В сарае говоришь…

– В бывшей овчарне.

– Армии говоришь…