Кремлевский клад: Cosa Nostra в Москве

– Я пришел за русской Таней, – сказал я своей возлюбленной в самое ухо: она обнимала меня и прижимала за шею голову.

– Вы с ней отсюда не выйдете. Ты знаешь.

– С пистолетом выйдем.

– Вас убьют.

– По всякому, убьют. Где комната Джулиано?

– В другой стороне, напротив. Он тебе не поможет.

– Тогда будет жалеть об этом. Кто еще тут по коридору?

– Только Филиппо. Марио рядом с отцом, за кабинетом. Я боюсь за тебя.

– Не выходи из своей комнаты. Я приду с тобой попрощаться. Обязательно приду.

Как это ни удивительно, но Джулиано с Таней крепко спали, когда я поскребся им в дверь: спали одетыми, на узкой кровати. Джулиано пробудился и открыл дверь, узнав мой голос, – но через длинную, как целый час, минуту. В руке он держал трехгранный напильник. Я шагнул в комнату и подошел к кровати. Напуганные глаза девчонки, с опухшего, с синяками, лица, не мигая, глядели а меня.

– Мы с тобой уезжаем. Прямо сейчас, – сказал я ей и снова повернулся к Джулиано. – Если ты остаешься, то советую закопать эту штуку в саду. Она станет уликой, против тебя, номер один.

Джулиано рассеянно посмотрел на напильник в руке.

– Я не останусь.

Чтобы не напугать Таню, я одними глазами показал ему на пистолет в моей руке. Тот кивнул в ответ:

– Я поеду с ней.

– Собирайтесь оба. Потом иди в гараж и выкатывай наши мотоциклы. Таню пока в кусты!

На цыпочках я пошел по коридору прощаться с Анжелой. Я отворил ее дверь без стука, и та сразу повисла у меня на шее:

– Любимый мой, вас с ней убьют, даже не пытайтесь! – влажно зашептала она мне в ухо. – Заставь открыть ворота Филиппо. Пригрози ему. Или Марио…

– Через дверь ему не пригрозишь. Он мне не откроет.

– Мне откроет!

Я нежно отстранил Анжелу, чтобы увидеть ее глаза – смелые глаза дочери мафиози.

– Что будет с тобой?

– Не знаю, и это не важно. Но не убьют, как вас.

– Анжела… твой брат, Марио, мертв.

– Кто?

– Марио. Он убит. Лежит на полу во флигеле.

– Марио? Господи… Ты убил его?

Я не ответил на ее вопрос, сейчас это было неважно – кто из нас убил Марио. Мог это сделать и я, и даже наверняка бы убил, если бы вышел из подвала чуть раньше. Еще я подумал о Джулиано: ведь ему оставаться в Италии, не мне, – а мафия такого не забывает.

– Прощай, Анжела, моя любовь. Нам пора.

– Господи… наш Марио… Я в это не верю

– Смерть приходит в любой дом…

В последний раз я прижал Анжелу к груди и повернулся к двери.

– Нет, не уходи. Я тебе помогу.

– Не ввязывайся в это. Они тебе не простят.

– Мне их прощение не нужно. Я улетаю завтра к дочерям. И сюда никогда не вернусь.

Я не стал ее отговаривать. Мы на цыпочках прошли с ней к спальне Филиппо, и она громко постучала ему в дверь.

Консильери Филиппо проснулся и оделся два часа назад. Теперь он ждал доклада своих людей о выполнении поручения в подвале. Понятно, в глубоком подвале сигнал сети был очень слабый, но те двое должны были подняться и позвонить ему. Еще больше Филиппо беспокоило, что до сих пор не вернулся Марио. Филиппо догадывался, куда и зачем пошел он после ужина. Но уже наступило утро, а ведь Марио сам же хотел выгнать Джулиано еще вечером.

– Филиппо, открой! Это я, – крикнул Анжела, и я даже вздрогнул от ее громкого голоса.

– Что случилось, Анжела?

– Открой скорей! Случилось!

Как только дверь приоткрылась, я со всей силы протолкнул ее внутрь, ударяя и откидывая назад Филиппо. Моя «Беретта» была приподнята, чтобы тот ее сразу увидел. Я мельком оглядел его спальню: оружия не было «на поверхности». Обстановка строже, но и здесь повсюду прелестный загадочный Ренессанс.

– Филиппо, мы хотим уехать, – сказал я. – Мы достаточно погостили. Ты отдашь нам документы и выпустишь за ворота. Если заартачишься, то сразу умрешь, – выложил я ему самое важное, и добавил для убедительности: – Ты хотел меня убить сегодня, и мне бы следовало тебя наказать, но я могу простить. Если все будет гладко. Ты понял, Филиппо?

– Документы не у меня. А выпустить за ворота может только Марио. – Филиппо был совершенно спокоен, и я приподнял пистолет к его лбу, более сильного аргумента у меня не было:

– Тогда мы выйдем сами. Но ты сначала умрешь, чтобы не помешал. Только поэтому, Филиппо, и ничего личного.

Я ткнул ствол ему в лоб. Но стрелять бы все равно не стал: куража, как в подвале, у меня давно не было, и он стоял безоружный. Я только блефовал. Но я почувствовал сбоку мягкое тело Анжелы, ее рука взметнулась перед моим лицом и захватила ствол «Беретты».

– Отдай мне, я сама! Это наше семейное. Не стреляй, я сама, – я увидел, как глаза у Филиппо расширились: он верил ей больше, чем мне. Я выпустил из руки «Беретту», и Анжела умело перехватила ее в свою руку. – Филиппо, наш Марио убит. Мой брат убит! О, Господи… Но ты сейчас умрешь тоже. Или пойдешь с нами в кабинет и откроешь сейф. И выпустишь их на волю. Решай быстрее!

Анжела с Филиппо выросли вместе, они играли детьми: Марио, Анжела, Филиппо… Но Анжела была старшей, и заводилой, ее слушался в те годы даже родной брат Марио. Это не забывается никогда: порой вдруг неожиданно проявляется, даже в разговоре, или просто каждый чувствует это всю жизнь.

– Где Марио? – Филиппо спросил Анжелу, но ответил за нее я:

– Лежит на полу во флигеле, в комнате русской девочки. Но ты им займешься, когда мы уедем. Ему торопиться уже некуда.

– Филиппо, я стреляю! – крикнула Анжела с новой болью и отчаянием.