Между сказкой и дальше

– Я дам тебе отряды моего гнезда – их хватит, тем более что нападать ты будешь неожиданно.

Слушающий Шорлена Раханари нервно сглотнул, понимая, какая ему оказана честь. Он знал, что защитники крепости, которую ящеры осаждали половину лунного возрождения, иногда выбирались из-за стен и рыскали по окрестностям, добывая себе еду. Это значило, что им известен как минимум один подземный проход, а значит, нападение будет не настолько уж внезапным.

– Да, – Шорлен словно угадал его мысли, – возможно, будут потери. Но главное – захватить крепость.

Его слова были прерваны вошедшим в шатер ящером.

– А, Сехек, – тут же обратил на него все внимание Шорлен, – Что-то случилось?

Ящер, одна рука которого была обрезана по локоть, поклонился и ответил:

– По твоему приказу ночью мы взяли пленника. Цроц снова вылезли из подземного хода.

Услышав это, Ранахари приободрился, и вождь тут же озвучил его мысли:

– Теперь, когда цроц только вышли из крепости, их не будут ждать обратно в ближайшее время. А это значит, что у тебя гораздо больше шансов взять Шисихгниис, Раханари.

– А мы? – спросил у Шорлена Сехек.

– А мы, – ответил вождь, скрещивая лапы на груди, – отправляемся на закат, как я и планировал. Раханари, когда ты займешь крепость, то останешься в ней.

Раханари лишь поклонился.

Подул ветер, заставив колыхаться стенки шатра. Висящие на входе амулеты зазвенели, отгоняя духов холода. Шорлен некоторое время смотрел на карту, словно забыв о стоящих рядом с ним, потом встрепенулся и приказал:

– Покажите мне пленника.

Когда они вышли из палатки, взору вождя открылся лагерь его войска, растянувшийся перед крепостными стенами. Скоро оно уйдет отсюда и направится дальше, как того и хотел Шорлен, но для успешного выполнения всех планов ему нужен был цроц – тот самый, который сейчас стоял на коленях в окружении застывших ящеров.

Когда Шорлен подошел ближе, то заметил, что пленный дрожит, со страхом косясь на окружающих его чешуйчатых воинов.

Увидев идущего к нему одноглазого ящера со странным убором на голове, Рунгос (а это был он) задрожал еще сильнее. Противоречивые мысли бессмысленно и неожиданно появлялись и исчезали, из-за чего голова сильно болела. “Поскорее бы уж убили, дерьмоящеры… Хотя нет, взяли ведь они меня в плен, значит, для чего-то да нужен… Нужен, нужен! А коли нужен, то точно жить буду… Да нет, какое там, просто они решили меня пытать, пытать, а уже потом убить… Лучше бы уж там, вместе со всеми…”

Дальнейшие раздумья оборвались, потому что в этот момент страшный одноглазый ящер подошел совсем близко. Кожа на его висках завибрировала, и в голове Рунгоса раздался новый голос – более мелодичный, чем у копьеносца:

– Я хочу, чтобы ты служил нам. Сообщи все, что знаешь о своих одноплеменниках. Опиши стоянки и крепости. Скажи все, что мы потребуем. Иначе – убьем. Думай, и думай быстро.

Надежда в груди Рунгоса снова зажглась. Ему оставят жизнь, он будет жить! Быть может, ему даже удастся сбежать и увидеть тех, кого он любит. Тогда он еще и доставит королю Кратиссу важные сведения. Да, придется рассказывать ящерам то, что они просят, но не проверят же они все его слова…

– Я согласен. Я буду говорить. Только… – голос дрогнул, – только не убивайте…

Глава 4

“Одним из самых красивых зданий в Корлимаре является Лечебница. Это величественное здание ранее служило храмом богини Фридиассы, но после распада Империи пришло в упадок. Во время своего правления Его Величество Дриквельс, сын Хортамека, подарил ее летэве Ифисе в вечное пользование. Медики Лечебницы славятся своей исполнительностью и мастерством… ”

“Достопримечательности города Корлимара и окрестностей”, мастер Зламелст, декан кафедры истории Корлимарского университета

“Во всех книгах и путеводителях прославляется лечебница Фридиассы, или, как ее зачастую называют, просто Лечебница. Хвалятся архитектура, стиль, служащие и прочее. Но на самом деле единственная вещь, на которую действительно стоит посмотреть – глава Лечебницы летэва Ифиса. О ней тоже пишут, называя ее мастером своего дела. Это, конечно, так, но читателю стоит обратить внимание на другое. Ибо Ифиса – что твое яблоко: сладкое, соблазнительное и доступное, только протяни руку да возьми”

“Истинный Корлимар. Полная версия”, автор неизвестен

Солнце поднималось к зениту под стук молотков, скрип лебедок и визг пил. Горожане, пережившие вчерашний налет дракона, чинили и латали свой город – там, где это было возможно и не лишено смысла. В расположенной недалеко от дворца и Императорской площади лечебнице Фридиассы стонали от боли пострадавшие гвардейцы (основные жертвы налета) и простые люди, получившие раны от огня и давки. За пациентами присматривало с два десятка лекарей под предводительством летэвы Ифисы – фигуры в некотором плане легендарной.

По всему Дестримору от Оргамеонии до Маргитории о ней ходило немало слухов. Их порождал тот факт, что в свою Лечебницу Ифиса принимала исключительно лекарей-мужчин. Праздные размышления о том, почему она поступала именно так, обычно приводили к единственному и довольно пошлому выводу: помощники летэвы не только изготавливали зелья и ухаживали за больными, но и ублажали свою начальницу. Справедливости ради следует отметить, что вывод этот был верный.

Но все сплетники мгновенно затихали, стоило им подхватить какой-либо недуг. Ведь Ифиса умела лечить, и, что важнее, лечила большинство известных болезней, а при крупном везении – даже те, которые принято считать смертельными. При этом летэва, сталкиваясь с самыми жуткими и отвратительными случаями, чувствуя горе многих, оставалась веселой и жизнерадостной. А за успешную работу Лобрив и его предки щедро платили ей, да и вылеченные пациенты обычно не оставались в долгу.

По всему выходило, что не может быть в Дестриморе существа более обласканного жизнью, чем эта летэва, и поэтому для всех была Ифиса легендой, символом и олицетворением легкости бытия.

Сейчас же легенда, символ и олицетворение, заправляя выбившийся светлый локон под золотую сеточку для волос, осматривала одного из гвардейцев Темилиана. Он пострадал достаточно сильно, получив серьезное сотрясение мозга, из-за чего почти не приходил в сознание. Кроме того, Ифисе крайне не нравилась набухающая гематома с темной кровью – ее беспокоило, что это может привести к более серьезным последствиям.

Поэтому лекарка сочла необходимым, чтобы Добек (так звали раненого темилианца) остался на некоторое время в Лечебнице. Но согласие командующего гвардией Ифисе пришлось выбивать с руганью – разумеется, тихой, чтобы не разбудить раненого.

Командир никак не мог с этим согласиться:

– Добек – темилианский гвардеец, – гудел он, глядя на лекарку смущенным и одновременно упрямым взглядом, – Не полагается ему из-за ерунды лежать в Лечебнице. Ему служить надо.

– “Ерунды”? “Ерунды”?! – Ифиса шипела как змея, еле сдерживаясь, чтобы не закричать, а то и огреть собеседника чем-нибудь, – Да у него же сотрясение, и я даже не говорила с ним еще! Может, у него будет наблюдаться потеря памяти, а вы его в седло посадить хотите? Да у него тошнота и слабость будут продолжаться еще долго! Нет, пусть даже приказ от Ансмата придет, я его не отпущу, мне ведь прекрасно известно, какие у вас там в Темилиане коновалы!

– Ну, это вы потише, госпожа лекарша, – командир наклонил голову, как приготовившийся к атаке козел, – И на наших целителей не грешите. Мы того и гляди обратно двинемся, а он, – темилианец указал на спящего раненого, – возлеживать здесь будет, словно король?

Ифиса уперла изящные руки в бока, прищурилась. Ее синие глаза ярко пылали из-под ресниц.

– Пошел вон, кретин, – тихо и властно отчеканила она, – Тут Лечебница. Я – лекарь. Этот гвардеец еще сможет владеть оружием, но для этого некоторое время ему придется по-ле-жать. Понимаешь?

Судя по глазам, понимал он не очень.

– Командир гвардии, – неожиданно улыбнулась Ифиса, обворожительно и одновременно зловеще, – ты готов лишиться своего звания из-за своей же глупости? Как ты думаешь, понравится ли королю Ансмату, если один из членов его почетной гвардии, который смог бы продолжать службу еще долгие, я полагаю, годы, станет калекой по вине своего недалекого начальника? Мне кажется, – как бы между прочим отметила она, с деланной задумчивостью глядя в потолок, – что многие захотят командовать темилианской гвардией… А? Как думаешь? Кстати, как твое имя? Я же должна буду отчитаться королю Ансмату и указать на тебя? Или мне описывать внешность?