Между сказкой и дальше

Между сказкой и дальше
Дмитрий Образцов

Что делать, если прекрасную принцессу похитил дракон? Разумеется, найти благородного рыцаря и отправить его за ней! Но что делать, если принцесса для многих далеко не прекрасна, рыцарь благороден только по происхождению, да и дракон – не совсем дракон? Чего ждать, если спасение девушки из лап чудовища становится политической игрой, где многие кукловоды и их куклы норовят ухватить свой кусок? Это уже не сюжет сказки или легенды – это то, что потом укажут в исторических хрониках как события, послужившие началом чего-то великого. Это не сказка и не реальность – это нечто дальше. Содержит нецензурную брань.

Пролог

“Благодаря долгому и тщательному изучению истории королевств, я смело могу утверждать, что драконы и им подобные чудовища никогда не обитали в Дестриморе. И потому встретить их можно только в легендах и сказках”

“История и обычаи королевств людей”, Гральдо Пинрад

“Когда я только приехала жить в Корлимар, то не расставалась с книгой Пинрада, полностью ей доверяя. Но уже через две недели я поняла, что все, написанное в этой книге – либо бред, либо ложь”

Ифиса

Когда пройдет время, и от этих грозных событий останутся лишь воспоминания, будут говорить, что все начиналось именно так:

…По голубому безоблачному небу, освещенному лучами восходящего солнца, летел дракон. Иссиня-черный, с темно-фиолетовым чешуйчатым брюхом, он был огромен. Его крылья – как и положено всем драконам, перепончатые, будто у летучей мыши – лениво рассекали холодный воздух. Птицы, пролетающие под его покрытым грубой кожей брюхом, с испуганным клекотом стремились убраться куда подальше. Но он не обращал на них внимания.

Вообще-то драконы в Дестриморе встречались редко. Настолько редко, что многие считали их, вместе с прочими чудовищами, вымыслом. Но вымысел – понятие относительное, поэтому наиболее глупые, а также – парадокс! – наиболее умные не отрицали существования чего бы то ни было. Вторые лишь осторожно указывали на отсутствие доказательств, а первые и не задумывались о таких вещах.

Дракону было скучно, но оно и понятно – ведь он летел уже вторые сутки. Это не являлось для него чем-то трудным, но утомляло – как, впрочем, утомляло любое однообразие. А единственным его развлечением было смотреть вниз, наблюдая за меняющимися пейзажами.

Дракон миновал территорию Сважгеры, о чем свидетельствовали оставшиеся позади заросшие соснами холмы, и сейчас рассекал небо над королевством Темилиан. Под его брюхом мелькали нитки рек, поля и луга, обширные леса. То и дело дракон различал темные пятна городов, но не волновался, что люди внизу увидят его – он летел на такой высоте, что его можно было принять за птицу.

Далеко на востоке что-то ярко заискрилось. Скорее всего, дракону это показалось – отсюда он не мог увидеть находящуюся в тех местах реку Нивдин, одну из крупнейших рек Дестримора, вдоль которой растянулось соседствующее с Темилианом королевство Оргамеония. Нет, ему определенно померещилось.

Сама по себе Оргамеония была королевством небогатым, ведь располагалась в весьма незавидном месте. Растянувшись в линию от самого севера до крайних восточных отрогов Дольних гор, она служила щитом, загораживающим королевства, расположенные западнее. А защищаться, стоит отметить, было от кого. Ведь территория, которая начиналась за Нивдином, была очень опасной. И… неправильной.

За Нивдином начинался желтоватый простор сухих трав, тянувшийся, казалось, бесконечно. Это место, которым с научной точки зрения интересовались уже давно, называли Степью. Ученые всех королевств, изучая рассказы путешественников – в основном храбрых оргамеонцев – почти сразу обратили внимание на большую странность. Местность Степи, северной или южной, всегда описывалась одинаково, будто на нее не действовали обычные законы географии. И климат, судя по всему, везде был одинаковым. О, немало ученых отправлялось лично исследовать этот феномен и найти разгадку, но ни один из них не возвращался.

Зачастую причиной этому были свирепые злычи, что обитали в Степи и кочевали с места на место на огромных передвижных деревянных крепостях, движимых могучими великанами-волотами. Много горя принесли людям эти жестокие варвары, их опасались и ненавидели. Но ученых это не останавливало: они шли в Степь и – пропадали.

Большинство их приезжало из соседнего с Оргамеонией южного государства – Корлимара – самого богатого и спокойного во всем Дестриморе.

Таким оно являлось еще со времен Империи, существовавшей на месте нынешних королевств. Тогда территория Корлимара была ее центром, и в него съезжались лучшие люди из провинций. Кроме того эта местность обладала плодородной почвой и теплым климатом, позволявшим получать по несколько обильных урожаев в год.

Но земли этого богатого королевства дракон увидел лишь на следующий день, когда перелетел через Одрен, один из притоков Нивдина, разделявший на севере Корлимар с Темилианом. Узнать его было нетрудно по окружающим реку болотам.

Когда дракон оставил Одрен позади, он стал опускаться ближе к земле. Теперь ему стали видны отдельные дворы в деревнях и отряды людей на дорогах, обширные стада коров на зеленых лугах. Крестьяне, замечая несущееся над ними черное чудовище, тут же стремились спрятаться.

На такую реакцию дракон и рассчитывал. Он уже наблюдал ее в первый день полета, дав себя увидеть на границе между Сважгерой и Оргамеонией перед тем как свернуть в сторону Темилиана. Но так и должно быть: волна слухов о прилетевшем с севера драконе должна расти вместе с его приближением к цели.

А целью его был Корлимар – столица одноименного королевства.

Глава 1

“И тогда позвал старик своих детей, и положил перед ними четыре ветви дубовых, все разной длины. И сказал король: ”Дети мои любимые, не могу я никого из вас обидеть, обделив кого землею имперской. А потому тяните вы ветви, и кому какой попадется, тот и будет править землей, и чем длиннее прут – тем богаче земля”

И, помолившись, достали дети по пруту, и выпало каждому по земле имперской…”

Легенда о разделе Империи, отрывок

– Ну и орут же они, – Крено Мандер, стройный и осанистый мужчина приятной наружности, которую портили лишь холодные глаза, брезгливо поморщился, глядя в бойницу. Салют вновь временно утих – видимо, заряжали очередную партию. Вместе с ним перестала шуметь и собравшаяся на площади толпа, благодаря чему можно было говорить и быть уверенным, что твой собеседник тебя услышит.

Стоявший рядом Хандор Брог, пожилой и известный корлимарский полководец, добродушно усмехнулся в усы:

– Ну так дивятся, ясное же дело. Его Величество много денег потратил – на турнир, салют этот, пиршества для простого народа. Да и на гостей затраты большие, все венценосные соседи пожаловали. И свита у каждого немалая…

– Так ради принцессы, – прищурился его собеседник, – Лобрив никогда не скупился.

– Но ведь сегодня не обычный День Рождения, – помотал головой Хандор, – Шестнадцать лет принцессе исполняется. Пора и женихов искать.

– Сложновато будет найти подходящую партию для нашей-то принцессы, – произнес Крено, внимательно глядя, не слышит ли их кто-то из пронырливых слуг. Но коридор был пуст.

– Его Величеству нет необходимости выгодно выдавать ее замуж.

– Значит, можно позволить себе поиск истинной любви, – последние слова Мандера были сказаны со смесью брезгливости и насмешки.

– А почему нет?

– Да потому что мало найдется людей, которые полюбят принцессу без приданного, – скептически промолвил Крено, – Ведь известно, что она со многими… хм, странностями. Думаю, и ты об этом слышал.

– Слышать слышал, – лицо Хандора посуровело, – Но сплетен повторять не буду.

– Но спорить со мной не станешь? Об ее увлечениях известно всем, да и поступает принцесса, как ей вздумается. Даже отец ей не указ.

– Он любит ее, – весомо заметил Хандор, – поэтому – все ради дочери.

– Увы, это так.

Салют и крики возобновились, и говорить вновь стало невозможно.

* * *

В ночное небо с грохотом взлетали дымящиеся огни, которые через мгновение с треском превращались в яркие, сияющие цветы – красные, золотистые, зеленые… Ночь перестала казаться ночью, Корлимар посветлел, и люди могли видеть лица друг друга – радостные и удивленные, у некоторых, что явно выдавало приехавших в столицу крестьян, испуганные. В свежем воздухе все отчетливее чувствовались запахи дыма и серы, но на это никто не обращал внимания.

В столице праздновали. Праздновали роскошно, без оглядки на затраты, почти как в прежние, благословенные имперские времена. Простой люд шатался от площади к площади, распевая песни и гуляя напропалую. Кто-то, однако, уже не мог гулять, так как спал в кустах возле домов или во дворах, и разбудить их не смогли даже залпы салюта, каждый из которых неизменно сопровождался ревом множества глоток.

Поводом подобного торжества было 23 зарева[1 -

августа.]* – шестнадцатилетие принцессы Гейары Дестирской, дочери короля Корлимара Лобрива VII Дестирского. Из-за этого в столицу было приглашено огромное количество гостей. Самые знатные из них жили во дворце – здании красивом и древнем, со множеством пузатых, но не лишенных изящности башен. Нижние его этажи, королевский парк и большой внутренний двор окружала толстая стена, служившая явно не для украшения. Да и вообще, дворец удивительным образом сочетал в себе прочность и красоту, и, несмотря на обилие статуй возле куполов и барельефов на стенах главной части комплекса, взять его штурмом было бы очень непросто. И история знала несколько подтверждений этому.

Сейчас гости Лобрива наслаждались салютами, стоя на широком балконе, расположенном в верхней части дворца. Отсюда можно было войти в огромную залу с каменными колоннами. Свет сотен свечей в хрустальных люстрах отражался от золотых узоров на стенах, заливая собой разноцветные плиты пола и три длинных стола из резного дерева, на которых сверкали тарелки и кубки, наполненные изысканными едой и напитками. По желанию принцессы решили обойтись без предписанных традициями объявлений перемен блюд – слуги, неслышными тенями скользившие по зале, безмолвно приносили и уносили угощения, одно другого причудливее.

Радовали взгляд пирующих куски свинины с горчицей, вальдшнепы с зеленью, мортрус[2 -

блюдо из курицы и свинины c тертым хлебом и специями.]* и похлебки. Аисты и дрофы соседствовали с фруктами и овощами, а кролики и олени – с редким и очень дорогим осетром. Говоря о рыбе, нельзя не упомянуть о запеченной сельди с сахаром, лососе под соусом и щуке с галантином[3 -

в Средние века галантином назывался соус из сухарей, уксуса и специй.]*. Дополняли это разнообразие дорогие сорта пшеничного хлеба, морепродукты, привезенные из далекой Маргитории, и, разумеется, всевозможные напитки.