Только в армии понимаешь, насколько безграничны возможности человеческого организма!
– Рота-а-а! Сесть! Приступить к приему пищи! – это уже на камбузе.
Хватаем ложки и начинаем быстро поглощать кашу.
Водянистую жидкость с элементами крупы, больше похожую на суп. Повара подливают в кашу побольше воды. Чтобы вес порции соответствовал норме.
Затем начинаем намазывать масло на хлеб.
Хлеб с маслом в армии – это настоящее лакомство!
Вот сейчас бутербродик с чаем….
– Рота-а-а! Встать! Закончить прием пищи! – эта команда обрывает наш завтрак.
Уже на выходе из-за стола откусываем недомазанные бутерброды, тоскливо глядим на недопитый чай и бежим на выход.
– Завтра поживей будете кушать! – кричит нам вслед Ерохин, – Матрос должен выходить из-за стола с чувством легкого голода!
На выходе с камбуза понимаешь, что ужасно хочется есть.
Теперь дожить бы до обеда…
*****
Бесконечные маршировки на плацу: «делай раз – делай два!».
– Тянем ножку! Тянем! – командует Ерохин.
И ты застываешь как стойкий оловянный солдатик с вытянутой ногой вперед.
Как можно выше.
Уже совсем не чувствую пальцев ног от онемения и мороза. Портянки-то я сбоку в сапог запихал!
– Вечером будет время – надо тренироваться портянки мотать, – думаю я про себя, – А то так и без ног можно остаться!
По трапу (лестнице) по этажам здания все передвижения только бегом.
Представьте себе подъезд четырехэтажного дома.
На каждом этаже расположена рота. В каждой роте 150-200 человек. Целый день моряки носятся по трапу вверх-вниз.
Весь подъезд буквально грохочет от топота сапог.
Одни бегут вниз, другие – вверх.
Все это напоминает какой-то муравейник.
– Внимание на трапе! – кричит кто-то. Бегущие замирают, прислонившись к стене.
Это идет мичман или офицер.
Моряки должны его пропустить.
Занятия, изучение Уставов, обязанностей и инструкций.
В моей постепенно обрастающей волосами голове только две мысли: поесть и поспать.
*****
В «учебке» был у нас такой наряд – ЧК.
Что означает – чистка картофеля.
В наряд на ЧК попадало сразу человек пятнадцать. Нужно было чистить картошку на камбузе на всю «учебку». А это целый полк.
Мы приходили после ужина на камбуз и направлялись к дежурному по столовой.
– Ну что, товарищи «чекисты»! Готовы к ударному труду? – говорил дежурный по столовой.
Он заводил нас в помещение, где стояли ванны, наполненные картофелем и луком.
– Давайте, ребята! Чистим весело и с песнями! – дежурный закрывал нас на ключ и оставлял наедине с картошкой и луком.
Мы разбирали ножи, садились на баночки (табуретки), закуривали и начинали потихоньку чистить овощи.
Из одной ванны брали нечищеную картошку, зачищали от «мундира» и бросали в другую ванну с уже очищенным картофелем.
Тоже самое происходило и с луком.
В помещении дым «стоял столбом».
От табачного дыма вперемешку с запахом очищенного лука пробивало слезу.
За неспешной чисткой овощей мы рассказывали истории из гражданской жизни, анекдоты, опять курили. В роту никто особо не торопился.
– Пацаны! А у меня до армии уже машина была. «Девятка»! Все девчонки мои были! У отца моего бизнес – ларьки по городу. Он мне «тачку» на восемнадцать лет подарил. Я только пару месяцев и успел покататься. Сейчас в гараже стоит моя «ласточка». Ждет меня! – сокрушенно вспоминает Вовчик из Тамбова.
– Вован! Мы к тебе после армии приедем! Покатаешь нас? – говорим мы.
– Обязательно! – Вовчик расплывается в довольной улыбке.
– Ну как успехи, «чекисты»? – открывается дверь и заглядывает дежурный по столовой.
Сквозь дымовую завесу он старается рассмотреть, сколько мы уже почистили.
– Процесс идет, товарищ мичман! – отвечаем.