Красный шторм. Октябрьская революция глазами российских историков

Красный шторм. Октябрьская революция глазами российских историков
Егор Яковлев

Дмитрий Юрьевич Пучков

Разведопрос
Новая книга Егора Яковлева содержит ответы ведущих российских историков и специалистов по Октябрьской революции на особенно важные и интересные вопросы, связанные с этим периодом российской истории. Свою точку зрения на без преувеличения судьбоносные для страны события высказали доктор исторических наук Сергей Нефедов, кандидат исторических наук Илья Ратьковский, доктор исторических наук Кирилл Назаренко, доктор исторических наук Александр Пыжиков, кандидат исторических наук Константин Тарасов. Прочитав эту книгу, вы узнаете:

• куда в Петрограде был запрещен вход «собакам и нижним чинам»;

• почему крестьяне взламывали двери помещичьих амбаров всей общиной, а не поодиночке;

• над кем была одержана первая победа отечественного подводного флота;

• каким образом царское правительство пыталось отбить русскую нефть у Нобелей и что из этого вышло;

• чему адмирал Колчак призывал учиться у японцев;

• зачем глава ЧК Феликс Дзержинский побрился налысо и тайно пробрался в воюющий Берлин в 1918 году.

Егор Яковлев, Дмитрий Goblin Пучков

Красный шторм. Октябрьская революция глазами российских историков

© ООО Издательство «Питер», 2017

© Серия «РАЗВЕДОПРОС», 2018

* * *

Предисловие

Эта книга составлена из интервью, взятых Егором Яковлевым у профессиональных российских историков. Содержание ее, возможно, сильно удивит читателя: взгляд специалистов зачастую отличается от той версии прошлого, что излагают в популярных телешоу политики, актеры и блогеры. Но очевидно, что, хотя ученые редко бывают спикерами центральных каналов, именно они заслуживают наибольшего доверия и уж во всяком случае внимания.

Речи дилетантов, пусть экспрессивные и стройные внешне, часто полны ошибок и сомнительных построений. Между тем рассуждать о событиях масштаба русских революций 1917 года можно, только опираясь на проверенные источники и факты. Отсюда желание познакомить читателя, который интересуется историей, с мнением профессионалов.

Нам могут возразить, что среди ученых не меньше споров, чем среди журналистов, и два доктора наук могут придерживаться диаметрально противоположных взглядов. Разумеется, дискуссии всегда присутствуют в академической среде, но это дискуссии иного рода – в них свою точку зрения нужно доказывать с опорой на выявленные источники, а не на громкость голоса. Науке чужда умозрительная конспирология, не имеющая документального подтверждения. В политической публицистике, где одиозные теории являются общим местом, авторы легко уклоняются от использования доказательств. В науке же вряд ли кто-то из современных исследователей будет настаивать на ритуальном характере убийства царской семьи или на связях Владимира Ленина с кураторами из британской разведки. Поэтому при чтении данной книги вы будете застрахованы от ненаучного подхода.

Надеемся, что жанр научно-популярных интервью с историками-профессионалами придется читателю по вкусу. А данная книга станет первым изданием большой серии.

    Егор Яковлев, Дмитрий Goblin Пучков

Аграрное перенаселение и русская революция

Одной из причин русской революции историки называют крестьянское малоземелье и жажду передела помещичьих поместий. Какую роль этот фактор сыграл в событиях 1905–1907 годов, Первой мировой войны и февральского восстания в Петрограде в 1917 году, рассказал ведущий научный сотрудник Института истории и археологии Уральского отделения РАН доктор исторических наук Сергей Нефедов.

Егор Яковлев:Вы считаете, что глубинной причиной революции в России было аграрное перенаселение. Что говорит в пользу этой версии?

Сергей Нефедов: Сначала пару слов о том, что такое аграрное перенаселение. Это ситуация, когда численность населения превосходит экологическую емкость, так называемый current capacity. Она определяется теми пищевыми ресурсами, которые имеются в данной местности или в государстве в целом. Понятно, что эти ресурсы зависят от посевных площадей и от урожайности.

Аграрное перенаселение – обычная ситуация для аграрных стран, для стран третьего мира. Что это влечет за собой? Крестьянское малоземелье: когда население увеличивается, то на каждую семью приходится малый надел земли – и со временем он все меньше и меньше. В итоге его становится недостаточно для пропитания. К тому же урожайность непостоянна. Иногда наступают годы неурожая. И в это время часто складывается драматическая ситуация, когда крестьяне продают свой надел за мешок зерна и уходят куда глаза глядят – побираться, пытаясь выжить. Они направляются в города, чтобы попытаться заняться ремеслом или мелкой торговлей, наняться куда-нибудь. Это удается немногим, потому что города перенаселены. Ситуация бывает настолько трагичной, что нищие, живущие на улицах, погибают: в Пекине был случай в 1750-х годах, когда во время морозов до минус восьми градусов на улице погибли 10 000 несчастных люмпенов. В ситуации аграрного перенаселения не только сельская местность перенаселена, но и города. В итоге постоянно падающий уровень потребления приводит к голодным бунтам. Почему они происходят?

Крестьяне, уходя из деревень, продают свой надел помещику или более зажиточным соседям. В деревне появляется крупная собственность. И цель крестьян – поделить ее поровну, осуществить «черный передел». Можно сказать, что это социалистические устремления, имеющие что-то общее с марксистской теорией. Подобные восстания происходили достаточно регулярно и кончались, естественно, гражданской войной. Помещики обладали финансовыми средствами, чтобы призвать наемников и оказать вооруженное сопротивление толпам голодных людей. Так начинается гражданская война, которая сопровождается разрушением производства, обширных территорий и ирригационных систем. Голод усиливается, возникают эпидемии, особенно сыпного тифа, а он уносит еще больше людей, чем сам голод. В итоге происходит демографическая катастрофа. Численность населения может уменьшиться в два-три раза. Междоусобная война, в которой все сражаются за кусок хлеба, иногда продолжается десятки лет. Вот чем заканчивается аграрное перенаселение.

Но это мы осознаем сейчас. В 1960-е годы об этом никто не знал. Когда такие события начались в третьем мире, перед экономистами и политиками встал вопрос о причинах восстаний и революций, сотрясающих развивающиеся страны. И довольно быстро выяснилось, что причина – аграрное перенаселение. В 1959 году президент США Ричард Никсон попросил Организацию Объединенных Наций изучить вопрос и разобраться, что можно сделать, чтобы погасить волну восстаний. Никсона это волновало потому, что восстания имели социалистический оттенок, чем, конечно, пользовался Советский Союз. В Африке и Азии появлялись государства, которые еще нельзя было назвать социалистическими, – их называли идущими по некапиталистическому пути. Во главе их стояли диктаторы. Они либо признавали марксизм, либо не признавали. Но в любом случае это означало конец для буржуазного общества. Даже там, где не было крупных восстаний и революций, признавалась необходимость передела земель.

В Индии прошла аграрная реформа. Джавахарлал Неру – один из лидеров индийского национально-освободительного движения – поставил задачу построить социализм в течение двух пятилеток. Можете себе представить, что это означало для американцев? Конечно, во всем этом нужно было разобраться. И вот специалисты ООН взялись за дело. Были привлечены десятки крупнейших ученых. Они создали многотомный труд «Причины и следствия демографических тенденций» – в нем как раз излагалось все то, о чем мы говорили выше. Конечно, авторы труда взяли за основу мальтузианство – теорию, основанную английским экономистом и демографом Томасом Мальтусом. Однако он не дал ей практического обоснования. Он просто показал, что рост населения приводит к падению потребления и к революциям. Но анализом революций и восстаний он не занимался.

В 1974 году прошел конгресс по народонаселению в Бухаресте, на котором была принята программа по сдерживанию аграрного перенаселения. Фактически это была программа по предотвращению революций, бушевавших в странах третьего мира. Были приняты меры в трех направлениях. Первое (чисто по Мальтусу) – ограничение рождаемости. Был налажен выпуск противозачаточных средств. Второе направление – увеличение урожайности, применение минеральных удобрений. Третье – продовольственная помощь. Также был создан Институт наблюдения за миром во главе с известным экономистом Лестером Брауном. Учреждение должно было отслеживать опасные ситуации в развивающихся странах и давать рекомендации по оказанию экономической помощи. Ее предоставляли в основном США и, естественно, на определенных условиях: консервация существующего строя, недопущение социалистических революций и реформ социалистического толка. Благодаря этому удалось отговорить Индию от построения социализма. Подобные программы были приняты не только в странах третьего мира, но и в Китае (он сам ввел программу ограничения рождаемости).

Разумеется, работали и историки – они стали отслеживать подобные ситуации в прошлом. Этим занималась знаменитая Школа «Анналов», известные специалисты Фернан Бродель, Пьер Шоню, Эрнест Югэ. В Западной Европе подобные ситуации отслеживались с большой тщательностью. Оказалось, что история складывается из демографических циклов. Рост населения постепенно приводит к падению потребления; когда популяция наталкивается на стены геоэкологической ниши, рост замедляется, начинаются голод и восстания. У крестьян уже нет запасов зерна, и в период неурожая это приводит к катастрофическому голоду. Такова общая схема аграрного перенаселения.

Можно ли сказать, что Российская империя столкнулась именно с аграрным перенаселением? Увеличение населения страны на 50 миллионов человек ставят в заслугу Николаю II.

Аграрное перенаселение России усугубилось тем, что рост населения ускорялся некоторыми техническими факторами. Началась так называемая демографическая модернизация: возникли технологии, которые уменьшали смертность (использование мыла, карболки), а рождаемость оставалась прежней. Таким образом, происходил демографический взрыв. В России это началось как раз при императоре Николае II. Рост населения в некоторых регионах, в частности в Центральном Черноземье, достигал 2 % в год. Он не был обеспечен ни природными ресурсами, ни пахотными землями – и ситуация для людей становилась все хуже.

Обширные регионы страны характеризовались аграрным перенаселением: Центрально-Черноземный район (Курская, Воронежская, Орловская, Тамбовская, Тульская, Рязанская губернии), территории в Поволжье и на Украине. Здесь была сосредоточена половина всего населения России, и именно оно страдало из-за нехватки пашен. Использование сельхозугодий шло более интенсивно, чем в Западной Европе. 85 % угодий было распахано, леса вырублены. Наступили необратимые экологические последствия: реки мелели, появлялись огромные овраги, начались суховеи, стали учащаться засухи.

Первый крупный экологический кризис произошел в 1891 году. Зафиксированы три неурожая подряд: 1889, 1890 и 1891 годы. В результате миллионы крестьян оказались обездоленными. Они продавали лошадей, перебирались в города, но это не помогало. Погибло более миллиона человек. Потом природные катаклизмы поутихли, но неурожаи повторялись (в 1897, 1901, 1905, 1911 годах). Их последствия были сравнительно невелики по сравнению с тем, что происходило ранее. Но они тоже влекли за собой голод и смерть для сотен тысяч крестьян. Следующий удар пришелся на 1920–1921 годы. Тогда погибло несколько миллионов человек, потому что ситуацию усугубляли разруха в стране и политика продразверстки. Но основная причина – двухлетняя засуха. У крестьян не было запасов, чтобы пережить ее.

Лозунг «не доедим, но вывезем», авторство которого приписывают царским чиновникам, имел под собой реальные основания?

Мы уже отмечали, что во время аграрного перенаселения появляются крупные землевладения. Возникали они и раньше, когда монархи раздавали своим воинам землю для того, чтобы те могли снарядиться в поход и взять с собой нескольких всадников. Так появлялись феодальные поместья. Потом они переходили в частную собственность (в России и во всем мире). Так что наряду с крестьянскими наделами существовала крупная частная собственность (примерно треть всех земель). И конечно, у помещиков имелся избыток зерна. Но в России, особенно в центральных областях, этот избыток некуда было девать. Помещики содержали огромное количество дворни, поддерживали ремесла, но до поры до времени хлеб оставался в России. Однако затем произошла техническая революция, началось железнодорожное строительство, и помимо решения военных задач первое, что пришло в голову нашему правительству, – организовать вывоз: министр финансов Рейтерн написал записку о том, что нужно построить железные дороги для того, чтобы вывозить продукты сельского хозяйства. Так государство будет получать прибыль от экспорта, а население якобы станет богаче.

И в 1860-х годах были построены вывозные, как их называли, железные дороги. Одна шла от Орла к Риге, а другая от Воронежа на Тамбов и далее на юг, к незамерзающим портам. Начался массовый вывоз хлеба. Вскоре оказалось, что хлеб составляет больше половины экспорта. В 1880-х годах вывозилось около 250 миллионов пудов. Это примерно пятая часть всего чистого сбора, то есть того, что остается после посева. Экономисты писали, что экспорт идет с помещичьих полей и с полей небольшой части зажиточного крестьянства. Конечно, от этого выигрывали помещики: они получали прибыль. В Европе цена на хлеб была вдвое выше, чем в России, и они получали вдвое больше за вычетом транспортных издержек.

Что они делали с этими деньгами? В 1907 году от экспорта было получено где-то 470 миллионов рублей. Из них 180 миллионов ушло на ввоз предметов роскоши, качественных потребительских товаров, парижских шляпок, шелковых чулок, кофе, сахара. 150–200 миллионов уходило на расходы «русских путешественников», которые по большей части жили в Ницце и Париже. На ввоз промышленного оборудования ушло около 40 миллионов, на ввоз сельскохозяйственной техники – 18 миллионов. Таким образом, экспорт мало что давал России. Это тоже стало одной из причин голода 1892 года. Крестьяне до поры до времени терпели, но в 1902-м вспыхнули восстания.

Восстания были весьма своеобразными: крестьяне не трогали помещичьи усадьбы, а вскрывали амбары, где хранился хлеб, который собирались отправить на экспорт. Они действовали робко, боялись репрессий, а чтобы власти не могли найти зачинщика, привязывали канат к дверям амбара и все вместе тянули. Вся община вскрывала амбар и уносила зерно! Это было в 1902 году. А уже в 1905-м началась настоящая крестьянская война. В этот год случился неурожай в самом перенаселенном регионе. Эпицентр находился в Саратовской губернии. Крестьяне уже не просто вскрывали амбары: они сжигали поместья. Было уничтожено более половины всех поместий губернии. Петр Столыпин был тогда губернатором, и его дочь Мария фон Бок описывала те события. Она ехала в поезде и видела, как в разных частях степи взмывают ввысь языки пламени от горящих помещичьих усадеб…

В тот раз восстание удалось подавить. У крестьян не было оружия, а на стороне власти выступали казаки, хранившие верность престолу. Казаки – представители военного сословия, которые обязаны были служить, но за это им давали по 50–60 десятин земли. В Оренбургской губернии казаки имели больший надел, а в Сибири еще больший. Поэтому их мало волновали интересы крестьян, и они составили костяк армии, которая подавила крестьянское выступление. Всего было мобилизовано 110 000 казаков. Они окружали деревню, выводили жителей на центральную площадь и пороли до тех пор, пока не узнавали имена зачинщиков. Их потом гнали в Сибирь, а в некоторых случаях расправлялись прямо на месте. Главный итог данных событий состоял в том, что практически все население этого густонаселенного региона было выпорото. И крестьяне это запомнили. Когда через 10 лет началась Первая мировая война, мобилизовали именно этих выпоротых крестьян. И в этот раз они получили в руки оружие.

Насколько эффективна, на ваш взгляд, крестьянская реформа Столыпина?

Мы уже немного сказали о том, какую роль играла община в деревне. Это был символ крестьянской солидарности. Идея Столыпина заключалась в том, чтобы разрушить общину и расслоить крестьянство на зажиточных фермеров и батраков. Столыпин предложил зажиточным крестьянам выходить из общины и становиться фермерами – они будут покупать землю у бедняков и нанимать их в качестве работников. Он надеялся, что новые частные собственники среди крестьян оценят реформу и станут поддерживать существующий строй. Но это вызывало недовольство у большинства крестьян, которые не собирались покидать общину. Со стороны правительства шла агитация, обещали дешевые кредиты тем, кто хочет создать свое фермерское хозяйство. Но крестьянство в целом держалось идеалов общинного равенства и было настроено резко против выделившихся единоличников. Когда в семнадцатом году власть пала, крестьяне сами аннулировали итоги столыпинской реформы: они не только переделили землю, но и переселили крестьян, которые ушли на отруба. Результат оказался нулевым. Восторжествовали крестьянская община и крестьянское равенство: землю теперь делили по едокам поровну.

В начале Первой мировой войны страну охватило патриотическое воодушевление. Можно ли сказать, что крестьянство лояльно встретило весть о мобилизации?

Патриотические настроения действительно наблюдались, особенно в городах среди средних буржуазных слоев. Рабочие в меньшей степени реагировали на это, потому что 1914 год был годом очередного «рабочего» кризиса. В июле, прямо перед началом войны, в Петербурге проходила всеобщая забастовка. Рабочие построили баррикады, которые штурмовала полиция. И это в разгар визита президента Франции Раймона Пуанкаре! В центре города ликовали по поводу приезда высокого гостя, а на окраинах шли настоящие бои.

Власть ожидала от начавшейся войны снижения числа городских и крестьянских выступлений на волне национализма. Такая волна прокатилась во всех странах: депутаты парламентов от социал-демократии почти везде голосовали за военный кредит. Россия была единственной страной, где рабочие-депутаты (это были члены РСДРП(б)) проголосовали против военного кредита и вообще выступили против войны. Их арестовали. У нас раскол в обществе был гораздо сильнее, чем на Западе.

Что до крестьян, то они отнеслись к мобилизации достаточно покорно. Более 90 %явились на призывные пункты и ушли в армию. Единственное, на этих пунктах произошло немало инцидентов. Крестьяне протестовали против того, что на проводах не разрешают выпивать: с началом войны был введен сухой закон (запрет на продажу водки). Новобранцы громили лавки в поисках вина и водки, иногда это заканчивалось трагически. Но в целом мобилизация прошла эффективно.

Другое дело, что крестьяне думали, будто война продлится недолго. Но она все продолжалась и продолжалась, и ситуация на фронте после громкой победы в Галицийской битве резко ухудшилась. Началось Великое отступление 1915 года, запасы снарядов в русской армии были исчерпаны, винтовок не хватало примерно для трети солдат. Случалось, половина полка шла в атаку, а другая половина ждала, когда можно будет взять оружие у убитых. Немцы прорвали фронт и начали наступление. И тогда впервые масштабно проявилось нежелание крестьян воевать. Они массово сдавались в плен взводами, ротами в течение всей войны. В плену оказалось около четырех с половиной миллионов солдат русской армии.[1 - В историографии ведется дискуссия относительно численности пленных Российской империи в годы Первой мировой войны. Часть исследователей принимает цифры эмигрантского историка Н.Н. Головина, который на основании информации, полученной от немецких и австрийских коллег, оценил общее число пленных в 2 417 000. Эти данные, пришедшие к Головину от третьих лиц, никогда, однако, не проверялись. Генерал В.И. Гурко на открытии союзнической конференции в Петрограде 19 января 1917 года сообщил представителям Антанты, что к этому моменту Россия уже потеряла 2 миллиона пленными. В 1919 году Центробежплен, занимавшийся организацией возвращения пленных в Россию, имел на учете 3 911 100 пленных, а в 1920 это число увеличилось до 4 260 775 человек. Е.З. Волков обосновал, что к окончанию войны на территории Центральных держав содержалось около 5 миллионов граждан бывшей Российской империи. Однако из них 400–500 тысяч были интернированными в начале войны мужчинами призывного возраста, в основном поляками из Привисленского края, и не могут считаться военнопленными в классическом смысле этого слова. Таким образом, остается около 4, 5 млн пленных. Данный показатель принимается С.А. Нефедовым.] Некоторые генералы, например Николай Янушкевич, предлагали провести земельную реформу, «уговорить крестьян землей», но это предложение не было претворено в жизнь.

Наступил 1916 год. К этому времени снабжение улучшилось, и у солдат уже имелись и винтовки, и снаряды, однако накопилась усталость. Наступление генерала Брусилова в Галиции увенчалось новой победой, которая родила надежду на скорое окончание войны, но в итоге брусиловские войска уткнулись в оборонительную линию немцев и австро-венгров: развить успех не удалось. Параллельно произошло сражение при Ковеле. Туда были брошены отборные гвардейские корпуса русской армии, но потери оказались столь чудовищными, что некоторые английские историки пишут, будто это стало причиной Февральской революции. Дело в том, что огромное число раненых под Ковелем поступило в Петроград, где размещались госпитали. Выздоровевшие составили значительную часть Петроградского гарнизона. Побывав в мясорубке, они были настроены резко антивоенно и не хотели возвращаться на фронт.

Появились и другие симптомы надвигающегося кризиса. Получили распространение так называемые «уходы в плен». Когда на фронте установилось затишье, вдруг обнаружилось, что 100–120 тысяч солдат в месяц уходят к противнику по ночам или даже днем: поодиночке, взводами, ротами. В декабре началось Митавское наступление в районе Риги, продемонстрировавшее моральный кризис войск. Солдаты нескольких полков 12-й армии отказались идти в атаку. Волнения охватили и другие корпуса. Само наступление при этом не достигло цели: Митаву взять не удалось.