Превосходство Неодаренного. Том 1

Выскакиваю из будки. Мне понадобилась доля секунды, чтобы сообразить, где выход. Несусь туда. Выбегаю за дверь. Последний парень выходит из ступора, бежит за мной.

– Стоять, гнида! Ты чего творишь?!

Выскакиваю из туалета. Прячусь за дверью, жду.

Парень выбегает следом, озирается, выискивая меня. А я насаживаю ему на голову корзину. Он пытается ее сорвать, нисколько не заботясь о том, что открылся.

Один быстрый удар ногой, и чувствую, как его маленькие бубенцы растекаются в мошонке под мощью моей тощей ноги. Он падает на пол, воет от боли. Я довольно улыбаюсь, выплевываю на него зубочистку.

Возвращаюсь обратно в туалет, замечаю, что на двери нет замка – закрыться и подольше потолковать с девочкой не получится.

Рыжий сопляк задыхается, пытается выдернуть из себя застрявший ёршик, раздирая себе губы. Другой воет, держась за сломанный нос. Кровь брызжет из него, как из свиньи. Кучерявая девчонка в веснушках трясется, как наложница бога разврата. Она замечает меня, истерично визжит, прикрываясь руками:

– Ах ты дрянь мелкая! Неудачник! Паскуда! Я – исталка! Ты хоть врубаешься, чт…

Быстрым движением я сую ей в пасть припасенный сюрприз – платок бывшего употребления. Легко шлепаю ей по подбородку, заставляя грязный рот закрыться.

– Приятно познакомиться, миледи. Как пережуешь, поговорим.

Широкоплечий парень со сломанным носом булькает, пытается встать. Я размахиваюсь и добиваю его ногой по голове, вдавливая остатки носа в череп. Он хрюкает в последний раз, складывается на полу и больше не шевелится.

Сажусь ему на спину, закидываю ногу на ногу, брезгливо ожидаю, когда девка выблюет остатки завтрака. Или обеда, не знаю.

Смотрю в ее красное и озлобленное лицо, терпеливо жду, когда она окончательно отплюется. Рыжий все еще воюет с ершиком.

Так, времени у меня мало. Слишком уж нашумел.

Девка стоит на четвереньках, пуская слюну, как бешеная кошка:

– Тварь! Гнида! Сука!

– Понравилось блюдо? Как раз для твоего грязного рта. Еще будешь?

– Тебе это так просто…

– Где я? Отвечай. Коротко.

Недолгая пауза. Тонкая струйка слюны стекает по ее подбородку:

– Ты сбрендил что ли?!

Я многозначительно вздыхаю, носочком подпинываю банановую кожуру девушке.

– Ешь, миледи. Или говори. Последнее предупреждение.

И это работает. Она смотрит на кожуру и на, вероятно, дохлого дружка с фаршем вместо лица, бледнеет еще сильнее:

– Мы… в… в… новая эра… то есть в… Школе.

– Школе?

– Да! – истерично срывается ее голос. – В сраной школе для неодаренных!

За дверью слышатся тяжелые приближающие шаги. Как я и думал, на шум прибежали незваные гости. А узнать от девки я успел совсем немного. Но сейчас важнее другое. Что мне будет за избиение трех жалких и странных подростков? Осмотриваю туалет. Ни одного окна, через которое можно было бы пролезть.

Я встаю с тела, подхожу к девке, шепотом говорю:

– Мы слегка повздорили, поняла? Вы вчетвером на меня напали, а я защищался. Скажешь что-то другое, и закончишь так же, – киваю на окровавленного мальчишку.

Девка не отвечает, но поджимает затрясшиеся губы. Вот и правильно. Воняет из ее пасти, как из медвежьей задницы.

Я усмехаюсь, подхожу к умывальнику и…

Резко сгибаюсь, со всей силы впечатываю себя лицом об раковину. Из рассеченной брови течет кровь. Растираю кровь о щеки, сажусь на пол, хватаюсь ладонью за лицо. Корчу обиженную гримасу, вою:

– Как же больно-о-о-о… у-у-у-у… помогите…

Девка дрожит всем телом:

– Что ты… что ты… ты…

– Не забудь, что я сказал.

В помещение врываются двое мужчин в черных жилетах. Судя по звукам, еще один остается снаружи собирать остатки растекшегося парня с корзиной на голове.

Они выглядят странно. Довольно тощие, но судя по движениям, немного тренированные. У одного почти нет волос, а второй с такими глазами, что не понятно, как с таким узкоглазием смотреть.

– Что тут происходит? – гаркает лысый. – Что с Дреком? Кто его… мать моя…

Мужчины замечают беспорядок. Смотрят на бездыханного широкого парня, потом на девку, на меня.

Я вою:

– Больно-о-о-о…

Лысый мужчина подскакивает к парню с лицом-пюре, щупает ему пульс, с облегчением выдыхает:

– Живой.

Рыжий – красный и в слезах, наконец вырывает из себя ершик, пытается что-то сказать, перебарывая рвотный позыв, тыкает в меня пальцем. Но из его глотки врываются только нечленораздельное «гхр-хо-фр-пр!».

Я в ответ тыкаю пальцем в него и говорю:

– Фр-пр-тр, – сильнее прижимая руку к окровавленному лицу, выдавливая побольше крови.

– Вы трое, – рыкнул лысый, переводя взгляд от меня на девку и «ёршика», – до лазарета дойдете? Вставайте, живо.

Мне повторять дважды не надо. Забрав свой телефон, с кучей пропущенных от «мамы», я хмыкаю и выхожу. В коридоре третий охранник «убаюкивает» скулящего на полу парня: