Пока ты накрасишь губы, истлеет дворец
волшебный.
Ведь ты их не помнишь, правда? Ни
капельки.
Совершенно.
* * *
Март уже на подходе. Снегам
всё труднее держать лицо.
Если я не подам сигнал –
всё равно замыкай кольцо,
потому что не то, чтоб я
лишь сейчас начинала жить –
я и так легион бабья
не пополню – наладив быт,
я не стану над ним дрожать,
начадив фитилём свечи:
раз над разумом есть душа –
и тебя ли тому учить,
значит каждый неверный шаг –
лишний шанс приукрасить век.
Так однажды легко дышать –
а вокруг почерневший снег.
Говорят, что девочка без кожи
и в калашный ряд с такой-то рожей.
Мне досталась странная эпоха:
ни пера, ни пуха, ни гороха.
Я не лезу в сложные вопросы –
ветхий домик ждёт смиренно сноса,
дремлет на крошащемся боку.
Данте на троллейбусном кругу,
Дориан на выцветшей картине,
Покормить хромающую псину
половиной булки с ветчиной.
Мы малы – любой величиной.
В одну из антрацитовых ночей
уйду без телефона и ключей.
Без револьвера, пояса, колёс.
Я – облако растрёпанных волос,
окутавшие комнату духи…
Ни слова про любовь и про стихи,
и ждут ли нас великие дела,
зачем на свет нас мама родила.
Поймёт тебя любовник или друг?
Не выходи из комнаты в фэйсбук.
Пора взрослеть – нелепая пора,
кончается весёлая игра.
Теперь в чернилах пачкай рукава
да отвечай за всякие слова.
Весну знобит – сугробов чернота.
Подводится уверенно черта,