Зона Благодати

взорвались две ракеты, вызвав в ответ протяжный металлический скрип. Давя кирпичи и балки, чужак, наконец, выбрался из-под завала и пополз в сторону больно жалящих его человечков.

Затрещали автоматные очереди, кося выбиравшихся на охоту клякс. С холма почти нечего не

было видно, но Сергей легко представил, что за бой разгорелся в складском секторе промзоны.

Два веера разлетающихся пуль очертили защитный круг вокруг изготовившихся к стрельбе

сержантов, медленно отходящих к подошве холма. Через несколько минут у начала подъема

хлопнули вышибные заряды, выбросив из гранатомётов засветившимися яркими сполохами

ракеты, быстро нашедшие свою цель. Режущий уши скрежет скачком усилился, в него вплелись

новые, яростно визжащие ноты, заглушившие грохот взрывов. Солдаты уже выбрались на

открытое место, побежали по склону. Им осталось до вершины всего сотня – другая метров, как у правой, слегка отстающей по ходу движения двойки захлебнулся огнём автомат и в точке, откуда вниз летели трассирующие пули, в небо рванул факел ракетного выхлопа, мгновенно

подрубленный яростной вспышкой. По ушам Шепетова поминальным эхом ударила взрывная

волна. Кто-то из сержантов не дал утащить себя в чёрном вихляющем коконе.

– Прикрывай! – Сергей уложил ствол ППШ на податливый край бруствера и короткими

очередями начал бить в заполненное мятущимися тенями пространство на склоне холма, ниже

медленно отступающих к вершине солдат. Воспользовавшись поддержкой, сержант разрядил в

подсвеченного прожектором врага последний гранатомёт и, под трассирующей завесой

сменивших уже три автомата Гейгера с Шепетовым, прикрываемый экономным огнем второго

номера, добрался до блиндажа. Расстреляв магазин, следом за Ивановым за бруствер вбежал

Сергиенко.

Слева загрохотала непрерывным огнём ЗСУ. В нарушение всех правил, Юрьев расстрелял

полную, судя по длительности стрельбы, обойму без всякого перерыва на охлаждение

работавших практически на прогар стволов. Занявшие круговую оборону последние защитники

лагеря не жалели патронов, выпуская в окружающую позицию темноту один дисковый магазин

за другим. Благо, слегка успевавших остыть от непрерывного огня автоматов хватало.

Пятнадцать штук на вошедших в ярость стрельбы бойцов. Только израсходовав один ряд

заранее снаряжённых и уложенных в желоба магазинов, сержант спохватился и дал команду

прекратить стрельбу. Навалившаяся после отбоя тишина показалась Сергею верным признаком

глухоты. Он помассировал виски ладонями и сквозь скрип натираемой кожи всё-таки различил

окружающие его звуки. Тяжёлое людское дыхание, тарахтение дизеля и стук упавшего на

бетон автомата.

Сержант матюкнулся, подобрал свалившееся в суматохе оружие. Стукнули по броне

подбитые сапоги, к ним на позицию соскочил Юрьев.

– Спасибо, мужики – слегка надтреснутым голосом сказал лейтенант собравшимся под

фонарём стрелкам – дожили таки мы до рассвета.

Все в едином порыве обернули к востоку. Там, слегка теряясь в громоздящихся у горизонта

облаках, робкой зеленью пробивался к небесам первый рассветный луч.

– Я думал, всего минут двадцать прошло – сказал Гейгер.

Лейтенант посмотрел на светящийся циферблат своих «Командирских».

– Больше часа держались – сказал Юрьев – если быть совсем точным – час семнадцать.

Он посмотрел на слегка отходящих после боя солдат, перевёл взгляд на оружие и резко

подобравшись, скомандовал.

– Перезарядить автоматы! Расслабились, вашу мать!

Торопливо воткнув полные магазины, четвёрка защитников рассредоточилась по

охраняемому периметру. Бывало, кляксы атаковали при первых лучах ещё не полностью

взошедшего солнца. Когда оранжевый диск отрывался от линии горизонта, новых нападений

можно было не опасаться. Но пока, Юрьев был прав, потеря бдительности легко становилась

потерей жизни. Как бы не хотелось верить в подобную мрачную перспективу после пережитых

ужасов ночи.

«Я славлю тебя, Ра величавый, дарующий жизнь всем существам!» – слова древнего гимна, давным-давно прочитанного в одной из популярных исторических книг из библиотеки жены, учителя истории, сами собой всплыли в памяти Шепетова. Над волнистой линией далёких

холмов гигантским щитом поднялся солнечный диск, в полную силу осветив всё так же

безмятежную степь под вечно спокойным небом и муравьиную суету людей на развалинах