Судьба наизнанку

– Печать у секретаря.

– Спасибо за сотрудничество, вторые экземпляры завтра можно будет получить в городской администрации. В отделе мобресурсов на втором этаже.

Когда посетители ушли, Петр некоторое время сидел в кресле, запрокинув голову. Мысли путались и цеплялись друг за друга, настроение совсем испортилось. Просидев так минут пять, он вздохнул и рывком поднялся из кресла. Выйдя из-за стола, он подошёл к окну, проводил взглядом усаживающихся в служебный микроавтобус 'Форд' эсбушиков. Когда наследники «советской гэбни» уехали, он вернулся к своему рабочему месту. Нажав кнопку на селекторе, вызвал бухгалтерию.

– Анну Владимировну, пожалуйста.

– Её нет на месте – прощебетал девичий голосок – но она через пять минут будет.

– Как придёт, попросите её зайти ко мне.

– Обязательно, Пётр Викторович.

Не дожидаясь главбуха Пётр достал мобильник, быстрым набором вызвал абонента. "Абонент временно недоступен" ответил кусок пластмассы. Со вторым номером приключилась та же история. Третий он набрать не успел. Дверь без стука и слов секретарши открылась, впустив в кабинет ухоженную женщину на вид слегка старше среднего возраста в дорогом брючном костюме светло-кремового тона. Она уверенно прошла к директорскому столу и села на ближайший к нему стул – в углу, образованном столом Петра и столом для совещаний.

– Петя, кто это такие? Я пришла, когда они уже всю фирму прошли. Кто они?

– Эсбешники, мама – Пётр скривился, как будто подавился лимоном – компы переписывали.

– Зачем? Что им от нас надо? У нас ведь всё в порядке!

– Что, что, сказал же – компьютеры! – Пётр зло крутил в руках дорогой мобильник – наши новые власти озаботились созданием собственного "золотого запаса".

– Золотого?

– В смысле стратегического резерва и обеспечения новых денег. Давно один умник мудро заметил "Покупайте землю, её больше не производят". В нашем случае эта мысль упростилась, звучит она так "Собирайте под одной крышей то, что больше не производят и не произведут никогда при нашей жизни". Вот они и начали. Пока перепись, учёт и контроль. Затем – "Граждане, сдавайте валюту", тьфу, компьютеры. Хотя у них может хватить ума и доллары с евро обобществить.

Женщина слушала этот монолог, растерянно глядя на старшего сына.

– Что же нам делать? – спросила она.

– Что, что – как всегда. Отнестись к государству так, как оно относится к нам. Ладно, давай о деле поговорим. Машкин ноут вы уже успели на учёт поставить, а мой и Ольгин? В списке их не было, но может вы успели их в базу завести?

– Нет ещё, до отчёта неделя, успеем.

– Ну, уж нет. Все первичные документы надо изъять и уничтожить. Мы ведь их за наличку брали?

– Да, платёжка не прошла, в реквизитах ошиблись, пришлось Маше деньги из кассы брать.

– Кассу так же надо подправить. Заодно посмотреть, что ещё такого же ценного из учёта выдернуть – не провести, списать задним числом.

В кабинет без стука заглянула светловолосая девушка лет двадцати – двадцати пяти, одетая в консервативном офис-стиле. Светлая блузка и тёмно-серая юбка дополнялись чёрными туфельками на низком каблуке.

– Петя, домой поедешь?

– Нет, Маша. Антоха скоро приедет, у него ещё осталось.. – Пётр посмотрел на часы – нет, он уже всё развёз, едет обратно. Езжайте с ним. Я останусь.

Девушка сморщила носик.

– На "Газели", фи.

– А кому сейчас легко? – сказал Пётр с интонацией эсбешника – скоро все пешком ходить будем. Маршем и с песнями.

– Ладно, ворчун, пока – Маша упорхнула в приёмную, не забыв закрыть дверь.

– Пока, пока – сказал Пётр закрытой двери. Дождался ухода главбуха, подошёл к стоящему слева от входа большому аквариуму, включил подсветку и стал, засунув руки в брючные карманы, наблюдать за рыбками. Мысли лениво роились, всё время, возвращаясь к проклятой дате переноса в этот чуждый для многих мир.

Сам момент переноса никто не заметил. В субботу,21 июня утром, Пётр с семьёй заехал на служебном 'Соболе' к родителям и все вместе они отправились на дачу, отдыхать. День выдался жарким и безветренным, близнецы под присмотром жены и младшей сестры бултыхалась в синем надувном бассейне. Мама пропалывала грядки, а отец, сам Пётр и младший брат Антон, погодок Маши, занимались перекладкой шифера на крыше дачного домика.

– Пап, сколько раз тебе говорил – давай что-нибудь современное положим, нафиг с этим барахлом возится – говорил Пётр отцу, подтягивая на верёвке шиферные листы.

– Тебя послушать, у нас всё барахло – отвечал отец, заколачивая шиферные гвозди. – устаревшее, несовременное. Только с тем, что ты предлагаешь, я работать не умею. Ай, бл..!

Молоток скользнул и врезал отцу по указательному пальцу.

– Это что за выражения! – немедленно отозвалась с грядок мама – здесь дети, Витя!

– Дети, внуки – отец подул на ушибленный ноготь, помахал рукой – они сами нам такое расскажут, что мы и не знаем. Да, Аня?

Но его жены уже не было на участке, она вышла на межу и увлечённо обсуждала капустные перспективы с соседкой.

– Так вот – он наставил ушибленный палец в сторону сидевшего на коньке Петра – ты, что нам с матерью в прошлом году насоветовал, бизнесмен ты наш? Баню металлочерепицей покрыть, мол современно и красиво. Чуть подороже шифера выйдет. А что получилось?

– Красиво получилось – Пётр кивнул на стоявшую в углу участка баню, покрытую тёмно-зелёной металлочерепицей, из крыши поднималась высокая блестящая труба с петухом на флюгере– плохо что ли?

Ответил он без особой уверенности в голосе, уже понимая, куда клонит его отец.

– Красота эта нам с матерью в такие деньги обошлась! Не знаешь сколько всё стоить будет – не лезь с советами! Ещё ведь переделывать пришлось! Спасибо Алексею, приехал, посмотрел, нормальных специалистов пригласил, а так в дождь залило бы всё – он оглянулся, жена вернулась к грядкам – нафиг.

– Анто-о-он – позвал он, не найдя внизу у стопки шиферных листов младшего сына. Антон появился через минуту, прижимая к уху сотовый телефон, и вид имел весьма недовольный – Цепляй ещё, надо к ужину закончить.

– Батя, я в город поеду – Антон подошёл к дубовому столу на лужайке у бани, за которым собралось всё семейство.

– Куда? Двенадцатый час и ты, того, выпил уже – ответил отец, разливая ещё по стакану пива. Дети уже спали, вдоволь накупавшись и наигравшись, взрослые после вводно-парных процедур умиротворённо сидели под разборным навесом и наблюдали закат. Солнце уже закатилось за горизонт, светилось небо на западе и редкие облака на востоке затеняли первые звёзды.

– Серёга с тридцать второго участка едет, я с ним – ответил Антон

– Да что тебе в городе надо, не надоело пыль глотать, только приехали и уже всё, обратно собрался – отец разлил по высоким стеклянным бокалам последнюю полторашку 'Оболони' – ну вот, опять мне в магазин идти.

– Куда? – мама погрозила отцу пальцем – спать тебе пора, старый. Что к ребёнку пристал? Надо ехать – пускай едет. Вы ведь всё сделали?

– Ну – Виктор Андреевич задумчиво осмотрел новую крышу – вроде всё. Конёк осталось прибить.

– Завтра с Петей поставите – ответила мама, повернувшись к старшему сыну. Он кивнул, пряча улыбку в пивной пене. О причине столь позднего отъезда он догадывался.

Ночью резкие порывы ветра и завывшие собаки не смогли вытащить из дачного домика семейство Аркадьевых. Погода поменялась? Это не повод для беспокойства, особенно после хорошего проведённого вечера. Полярное сияние они просто проспали. Как очень многие жители Харьковской области они не заметили, как закончилась прежняя жизнь и началась для них новая, а для доживших до 21 века ветеранов войны – до физической боли знакомая.

*