Хранители колодца

Хранители колодца
Дмитрий Сергеевич Сальников

Вы когда-нибудь бывали в Карелии? Ваше подсознание тут же начало формировать образы густых лесов, могучих рек и неприступных гор… Да, все именно так, но только лишь красоту и душевную свободу мы можем ожидать от этих мест? А что если мистика этих просторов реальна? Так и есть, наших путешественников ждет холодный ужас, борьба с истинным злом и много боли. Выживет ли молодая семья в этом кошмаре? Способен ли глава семейства спасти своих родных?

Глава

I

Дорога.

Не люблю ездить за рулем во время тумана. Лежащие на земле облака, врезаясь в лобовое стекло автомобиля, действуют на меня чересчур успокаивающе, даже гипнотически. Вместо того, чтобы сконцентрироваться на дороге, меня неумолимо начинает клонить ко сну. Супруга дремала на переднем пассажирском сиденье, а наш десятилетний сын Артём сидел в наушниках и слушал какую-то современную попсу, ему было довольно комфортно одному на заднем кресле годовалого Toyota Prado. Как и большинству современных детей, Артёму не очень нравился русский рок, сетующий на нашу жизнь из колонок автомобиля и всё-время попадающий «в точку» по вечным житейским вопросам любви и ненависти, верности и предательства, добра и зла…

Дорога была дальняя. В Беломорск мы решили поехать на выходные дни. Хотелось немного отдохнуть от питерской суеты. А городок моих предков в Карелии был идеальным вариантом для осеннего уикенда. Выезжать решили вечером, после плотного ужина, чтобы к утру добраться до дома моих родителей. Дом достался мне от мамы. После трагической гибели моей сестры с супругом, я остался единственным наследником этого небольшого дома на окраине Беломорска. Я не бывал в этих краях с похорон моей матери в 2002 году. Мои родители познакомились в Петрозаводске, они учились в институте Геологии. После окончания института, родители перебрались в Санкт-Петербург. В северной столице у отца была квартира.

После гибели отца в 1998 году во время сплава по реке Тумча, мать вернулась в свой родной Беломорск, а мы с сестрой остались в Петербурге. Сестра была старше меня на шесть лет. В двадцать четыре года удачно вышла замуж, переехала в шикарную квартиру мужа, а наша «двушка» осталась в моем полном распоряжении, а что еще было необходимо для полного счастья студента-первокурсника?

– Саша! – я почувствовал руку жены на своем плече и тут же сконцентрировался на дороге. – Мне кажется, тебе нужно отдохнуть. Из-за тумана мы практически стоим на месте. До рассвета далеко, да и ехать нам еще прилично до города. Давай остановимся в каком-нибудь ближайшем поселке.

– Ань, я даже не знаю, где мы сейчас находимся… Навигатор не ловит, мобильник тоже вне зоны…

– В любом случае тебе нужно отдохнуть, да и я себя чувствую уставшей. Нашей девочке там не очень комфортно, мамочке надо выпрямиться на кровати, – Аня с улыбкой посмотрела на меня, поглаживая свой округлившийся животик.

Тем временем туман становился все гуще и гуще. Разметка на дороге отсутствовала, а ориентироваться по обочине становилось все сложнее. Дорога и обочина от влажности превратились в одноцветное покрытие с неопределенным рельефом. Мы ехали, молча еще часа полтора, во все глаза, таращась на дорогу, дабы не угодить в кювет. Даже Артём не спал.

Вдруг на обочине неожиданно появился какой-то старик. Я его едва не сбил, как призрак он вынырнул из грязно-белого облака тумана в своей, длинной до пола, потрепанной белой рубахе. От резкого поворота руля влево, резина издала короткий недовольный визг.

– Саша! Ты что?! – крикнула Анна.

– Пап, осторожно! Ты его чуть не сбил! – со страхом в голосе отозвался сын.

– Всё хорошо, я вовремя заметил старика, – я старался говорить спокойно, дабы не выдать тот факт, что старику просто повезло.

– Какой старик? О чем вы говорите? Я никого не видела…

Глава

II

Остановка на ночлег.

– Пап смотри! – крикнул сын, указывая на что-то, справа от нас.

На обочине на двух кривых столбцах красовалась старая деревянная доска с надписью: «Шунгитовка».

– Похоже, тут какая-та деревенька, – с радостью крикнула Аня, – давайте заедем, попросимся у кого-нибудь переночевать. Я слышала, местные жители очень доброжелательны и всегда рады редким гостям.

– Впервые слышу об этом месте… – сказал я, углубляясь в воспоминания из детства. – Мы много раз проезжали тут с родителями, но деревни с таким названием я не припоминаю. Да и знак у них какой-то странный. Стандартного дорожного знака я точно не видел.

– Тут есть дорога, давай свернем по ней – Артёму тоже было любопытно, что это за странное место такое.

Мы свернули с трассы на узкоколейную дорогу, никогда не видавшей гравийного покрытия, не говоря уже об асфальте. Дорога уходила довольно глубоко, в сосновый лес. Судя по шороху растительности о днище нашей машины, по этой дороге ездят крайне редко, да и то, похоже только на тракторах и повозках.

Этот озерно-лесной край, поистине одно из самых прекрасных мест нашей страны, да, возможно и всей планеты в целом. Девственные леса Карелии напоминают о первобытности, о нетронутости, кажется, рука неблагодарного технического и компьютерного прогресса никогда не доберется до этих мест. А вечнозеленые гигантские сосны будут стоять тут веками, насыщая воздух сладким наркотически приятным вкусом.

Наконец мы выехали к какой-то поляне с дюжиной старых деревянных домов из брусьев. Зрелище было довольно мрачным. В воображении всплывали картинки из старых русских мультфильмов про бабу ягу, а еще вспомнились гоголевские ужастики. В деревеньке было очень темно, не намного светлее, чем на лесной дороге. Туман расположился здесь очень низко, немного выше колена, а слабый свет от луны практически не долетал до поляны.

– Да уж, жутковатое зрелище, – тихим голосом сказала супруга, как только вышла из автомобиля. Накинув на плечи теплую шерстяную кофту, Аня отправилась по дорожке, идущей вдоль домов.

– Может это заброшенная деревня? – предположил я.