Первые и Вторые. Второй сезон. Корнеслов

– Великий царь! Позволь мне выразить свое мнение.

Птолемей II раздраженно посмотрел на него, но кивнул, предоставляя такую возможность.

Манефон с поклоном сказал:

– Великий царь! В Александрии множество мудрецов, которые без сомнения могут сделать перевод иудейских писаний, в том числе и твой покорный слуга. Но позволь предложить тебе, чтобы перевод сделали именно иудейские мудрецы из Иерусалима.

Птолемей II, не поворачивая головы, перевел глаза на Деметрия Фалерского – одного из основателей Александрийской библиотеки, до сих пор стоявшего в небольшом отдалении.

Тот низко поклонился:

– Великий царь! Теперь я понимаю, зачем ты призвал меня.

Птолемей II кивнул ему на Манефона.

Деметрий поклонился еще ниже:

– Великий царь! Я согласен с Манефоном – пусть перевод сделают иудеи из Иерусалима. Первосвященник Элеазар побоится передать тебе искаженный перевод, и ты будешь уверен в его истинности.

Птолемей II недолго был в раздумье:

– Будет так. Но пусть перевод будет сделан здесь – в Александрии.

Ты, Деметрий, напиши письмо в Иерусалим, чтобы Элеазар прислал ученых мужей.

А тебе, Манефон, поручаю проследить за их работой.

* * *

Когда Царь поднялся, чтобы уйти, Манефон и Деметрий одновременно упали наземь.

Глядя ему вслед, они переглянулись…

* * *

Птолемей II с гордо поднятой головой прошел мимо статуи Таис Афинской, так люто ненавидимой всеми женами его отца. Когда-то он пообещал отцу – Птолемею I Сотеру, другу и полководцу великого Александра Македонского, основателю династии царей Египта Птолемеев – сберечь скульптуру великого Праксителя от посягательств родни.

* * *

Манефон и Деметрий продолжали молчаливо стоять. Когда в дальнем углу дворца появилась тень, они с опаской низко поклонились.

– Ты все слышал. Мы сделали так, как ты велел, – сдавленно произнес Манефон.

25 числа македонского месяца Диос, то есть 27 января 245 года до Р. Х. Птолемей II Филадельф скончался в возрасте почти шестидесяти трех лет. Перед смертью он, властитель, превративший Египет в сильнейшую державу Восточного Средиземноморья, был полностью разо-чарован жизнью. Однажды он посмотрел в окно своего дворца и увидел у одного из каналов группу египтян самого бедного сословия, которые ели собранные ими объедки и беззаботно нежились на горячем песке, и заплакал в огорчении, что он не рожден одним из них.

Эпизод 3. Септуагинта

Тихомир вопросительно смотрел на Тимофея.

Тимофей объяснил:

– Иерусалимский первосвященник Элеазар очень рьяно взялся за дело и превзошел все ожидания царя Птолемея II.

В Александрию прибыли семьдесят два ученых, по двенадцать от каждого колена Израилева, которые привезли с собой для перевода подлинник Торы. Каждый переводчик получил отдельную комнату и не мог общаться с другими переводчиками. На удивление Манефона и Деметрия, по окончании переводов выяснилось, что все семьдесят два перевода совершенно одинаковы. Этот перевод получил название Септуагинта – «перевод семидесяти».

Тихомир спросил:

– Это был истинный перевод Торы – Ветхого Завета на древнегреческий язык?

Тимофей ответил:

– Да, Септуагинта была истинным переводом Торы на древнегреческий!

Тихомир спросил:

– А Новый Завет – это новый договор?

Тимофей ответил:

– После воскресения Христа начали появляться Евангелия – Евангелие от Марка, от Луки, от Матфея… которые мы знаем как Новый Завет. Первая часть Священных Писаний признается как иудаизмом, так и христианством и называется Ветхий Завет, другая часть получила название Новый Завет, она прибавлена христианами и признается только ими. Считается, что договор – Ветхий Завет, заключенный Всевышним с иудейским народом через Моисея, – сменен, благодаря явлению Исуса Христа, Новым Заветом, заключенным уже со всеми народами.

Тихомир и Марфа молча слушали.

Тимофей посмотрел на их заинтересованные лица и продолжил:

– Во времена Исуса Христа, которые сейчас знаменуются началом новой эры, Иудея оказалась под властью Рима.

Иудея страдала под римским гнетом, что приводило к многочисленным восстаниям, а после – к Иудейским войнам. Последнюю из них, по приказу римского императора Нерона, начал полководец Тит Флавий Веспасиан, а закончил его сын, получивший при рождении имя своего отца – Тит Флавий Веспасиан. Так, через сорок лет после воскресения Христа, или в 70 году новой эры, в результате войны был разрушен Иерусалим.

Тихомир сказал:

– А какое отношение это имеет к подмене?

Эпизод 4. Раввин

Утренний порывистый ветер ещё не успел разогнать дымку, перемешанную с ядовито-черным воздухом пожарищ Иерусалима – почти полностью разрушенной крепости, еще недавно защищенной величественной тройной линией стен с четырехугольными массивными башнями из белого мрамора, окруженной скалистыми обрывами и рвами.

* * *

На время начала осады Иерусалим населяло более полумиллиона жителей, включая толпы беженцев.

Но даже огромные запасы продовольствия не смогли обеспечить потребности, и город голодал. Иерусалим представлял собой чудовищную картину. Люди тысячами умирали от голода и эпидемий. Тит неоднократно предлагал осажденным жителям Иерусалима сдаться. Один из его военачальников – иудей Иосиф Флавий – чуть ли не ежедневно подходил к стенам и призывал соплеменников к рассудительности. Если бы не распри между иудейской элитой, город бы держался еще долго или сдался на милость победителя. Фанатичные зилоты, будучи непримиримыми противниками римлян, решили бороться до конца и не оставлять Иерусалим. Раздраженный Тит велел распинать на кресте всех захватываемых в плен. Мучимые голодом, люди выходили из города за стены рвать траву для пищи, а римляне хватали и распинали их. Защитники Иерусалима смотрели на это ужасное зрелище, повторявшееся каждый день, что ввергало их в ужас.

Чтобы никто не посмел говорить о покорности римлянам, зилоты казнили многих знатных людей, подозреваемых в склонности к миру. Они запретили выход из города под страхом смертной казни.

Из походного шатра у подножья Елеонской горы вышел сын великого полководца Тит Флавий Веспасиан – в недалеком будущем второй римский император из династии Флавиев. Тит осмотрел разрушенные метательными машинами стены крепости.

Перевел взгляд на свою армию, переданную ему отцом полгода назад. Армия стояла тремя лагерями – двумя на севере и третьим на юге – и включала в себя четыре тысячи легионов и большое количество союзников-сирийцев. Это было более шестидесяти тысяч человек против городского гарнизона в двадцать четыре тысячи в начале осады.