Первые и Вторые. Второй сезон. Корнеслов

Другой из семерых, смуглокожий испанец с иудейскими чертами, обратится к Игнатию:

– Игнатий, ты знаешь – я всегда буду с тобой!

Игнатий подошел к нему и положил руку на плечо:

– Диего Лаийнес, ты будешь моей правой рукой!

Все остальные наперебой начали говорить слова одобрения.

Игнатий посмотрел на каждого и торжественно произнес:

– Я, Игнатий де Лойола, на этом святом месте даю обет в нестяжании, целомудрии и паломничества в Святую землю!

Диего Лаийнес выступил вперед:

– Присоединяюсь к данному обету, и пусть меня ждет геенна огненная, если нарушу эту клятву!

За ним выступил богато одетый испанец:

– Я, Франциск Ксаверий, уповаю на Царство Небесное и отрицаю все земные богатства, все имущество!

После него продолжил еще один испанец, красавец, на которого то и дело поглядывали проходящие мимо молодые парижанки:

– Я, Альфонсо Сальмерон, даю обет моральной добродетели в полном воздержании и избавляю себя от рабства похоти плоти!

Следующий, и видно, что самый горячий из них испанец, энергично топчущийся на месте в ожидании слова, эмоционально выкрикнул:

– Николас де Бобадилья присоединяется к обету. Я совершу паломничество в Святую землю! Буду миссионером! Буду обращать в христианство неверующих везде, куда пошлет меня Христос.

Все шестеро обнялись.

Петр подошел к замкнутому кругу и, обняв всех широко раскинутыми руками, проговорил:

– Клянусь.

* * *

Спускаясь с самого высокого холма Парижа, они прошли рядом с четырьмя античными колоннами с коринфскими капителями, чудом сохранившимися после разрушения римского храма бога Марса, где была возведена церковь.

Игнатий остановился, подошел к ближайшей капители. Порыскав глазами вокруг, он поднял кусок обугленной головешки и начертал на основании три большие латинские буквы – J. H. S.

Развернувшись к остальным, он выкрикнул на латыни:

– Наш девиз: «Jesus Hominum Salvator».

Друзья повторили:

– Иисус людей Спаситель!

Соратники еще не знали, что выполнение обета миссионерства в Святой земле будет невозможным. Из-за начавшейся войны Венеции с османами отплыть в Палестину будет невозможно. Но обет, данный на Монмартре, обяжет их отправиться в Ватикан.

Эпизод 3. Орден

Когда Игнатий и его немногочисленные соратники были рукоположены в священники, состоялось общее собрание.

Все внимательно слушали красноречивого Лойолу:

– Небо закрыло нам путь в Землю обетованную с той целью, чтобы отдать нам весь мир. Немного нас для такого дела, но мы умножаем наши силы. Однако никогда отдельные члены не окрепнут в достаточной степени, если между ними не будет общей связи. Поэтому необходимо создать Устав для семьи, собранной здесь во имя Бога, и дать не только жизнь новорожденному обществу, но и вечность. Помолимся же вместе и каждый отдельно, чтобы воля Божья исполнилась. Мы, рыцари, призваны самим Богом, чтобы духовно покорить весь мир, чтобы наше товарищество образовало боевую дружину, способную просуществовать до конца мира. Сомневаться же в вечности мы не имеем права, потому что она обещана нам Богом и Иисусом Христом. Решено – создать орден. Если вы мне доверяете, то мы назовем наше товарищество Обществом Иисуса. Это название выше других, и оно внушено мне свыше в видении. Поэтому, дорогие братья, не ищите другого названия.

Раздались взволнованные голоса:

– Игнатий! Мы с тобой. Но найдем мы поддержку наместника Господа на земле?

Эпизод 4. Аудиенция

В глубине высоких папских апартаментов раздались гулкие шаги.

Двое швейцарских гвардейцев в полосатых красно-сине-желтых камзолах под кирасами, подняв головы в шлемах «морион» с красным плюмажем, раскрестили алебарды перед выходящим из дверей личной библиотеки Папы.

Человек в длинном черном одеянии нахлобучивал на себя черную шляпу с очень широкими полями, когда увидел поджидающего его кардинала.

Тот нетерпеливо теребил одну из тридцати трех пуговиц красной сутаны – «по числу лет земной жизни Иисуса».

Человек гордо поднял голову и пронзительно посмотрел на кардинала. По всему было видно, что он полностью удовлетворен аудиенцией Папы.

Кардинал кивнул ему – тот кивнул в ответ и, по-военному чеканя шаг, поспешил на выход.

Кардинал еще немного постоял, поразмыслив, и сделал знак гвардейцам впустить его.

* * *

Папа Павел III, стоявший у окна, обернулся и приветствовал гостя:

– Кардинал Джанпьетро Караффа!

Кардинал подошел и, приложившись губами к кольцу Рыбака, взволновано сказал:

– Ваше Святейшество, вы говорили с этим человеком больше часа. Я уповаю на вашу мудрость! Еще нет и трех лет, как вы пребываете на престоле святого Петра, а уже принялись за реформы, которые никто не поддерживает. Кардиналы находятся в недоумении и считают, что вы нарушаете договоренности, данные на конклаве – никаких реформ обычаев папской курии. Кардиналы закрывают глаза на привилегии, которые вы дали своим родственникам. Начиная с того, что доверили вашему сыну Пьетро Луиджи должность гонфалоньера, и теперь он главнокомандующий папской армией…

Папа жестом велел ему замолчать. Он медленно отошел от окна и уселся в резное высокое кресло, обитое нежнейшим красным бархатом.

Расправив белоснежную сутану, Павел III с ехидной улыбкой посмотрел на кардинала:

– Я понимаю, что вы пришли, в первую очередь радея за себя.

Кардинал стушевался.

Папа еще шире улыбнулся: