Судьба-насмешница. Часть первая: Как это было

Судьба-насмешница. Часть первая: Как это было
Дмитрий Шубин

Как часто судьба определяет наши жизни. Но иногда её насмешки сравнимы лишь с тяжёлыми испытаниями. У каждого есть свой удел.

Судьба-насмешница

Часть первая: Как это было

Дмитрий Шубин

© Дмитрий Шубин, 2020

ISBN 978-5-4498-0510-2 (т. 1)

ISBN 978-5-4498-0511-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ГЛАВА 1. Надежда

А началась эта история в одном небольшом белорусском городишке. Назовём его, как раньше бы загадочно называли великие писатели: город N-ск.

Надежда Степановна, симпатичная женщина преклонного возраста на склоне своих лет имела в этом городке личную недвижимость – большой, красивый и ухоженный дом.

Не смотря на довольно давнюю дату постройки, дом выглядел довольно солидно и богато. Раньше, когда Надежда была моложе, то сама прекрасно справлялась с хозяйством и уходом по дому, чтобы поддерживать его в порядке и чистоте. Ну а теперь, года брали своё: то одно заболит, то другое ломит, на уход за домом уже не хватало ни сил, ни возможностей. И это – совсем не великая новость. Ведь пожилая женщина в своё время сама вырастила двух дочерей. Помогла получить им обеим приличное образование, хотя это было совсем не просто в то не спокойное советское время.

Почему одна? Это уже второй вопрос. Мужа её никто из знакомых не видел и встречал никогда. Поговаривали, что в 41-ом он отправился на фронт, а позже дезертировал и стал служить у немцев полицаем. Потом, когда война закончилась, без вести пропал и муж Надежды. Может, дожил до Победы и остался жить заграницей, а может и был убит в каком-нибудь бою, доподлинно история об этом уже умалчивала. Напрямую же вопросов женщине про её мужа никто не задавал, а сама она на эту тему ни с кем не заговаривала.

Но по всей логике вещей, если бы и в самом деле муж Надежды и служил фашистам, то вряд ли так спокойно его дети могли получить престижное высшее образование и тем более спокойно жить в Союзе. Ведь КГБ работало исправно, и, конечно же, быстро бы навели соответствующий порядок. Хотя……

Но, продолжим с того, что обе девчонки Надежды Степановны благополучно выросли, получили образование и удачно вышли замуж. У каждой из них уже были и детки. Старшая дочь Марина имела специальность товароведа, была замужем за инженером – электриком, который работал в городских энергосетях. У них в семье был сын, которому на время повествования шёл 17 год.

Вторая дочь Алёна, врач-терапевт по специальности также была замужем. Муж у неё был уважаемый врач-гинеколог. И также в этой семье уже подрастала дочь, которой шёл 16 год.

Семьи были очень дружны между собой. Они почти ежедневно встречались в доме матери на семейных ужинах.

Как-то раз, когда все собрались за очередным общим столом, Надежда поднялась и невзначай произнесла странную, как показалось на то время её детям речь:

– Милые мои детки! Я очень рада, что у нас такая большая и дружная семья. Нелегко, поверьте, было мне, одинокой женщине, этого достигнуть. Я как могла, старалась содержать дом в надлежащем порядке, однако, настала пора признаться себе, да и вам, что я уже не в состоянии этого делать. С каждым годом груз лет тяжёлым бременем пригибает меня к земле. Да и здоровье, что греха таить, начало подводить. Мне же уже скоро 80. И мой вам сказ: никуда из своего дома я не уеду. Буду смерть свою здесь встречать. А вас прошу обеспечить мне достойную старость. В один момент я могу слечь и не подняться с кровати. Вот и посмотрим, кто и как отнесётся к моему недугу. А тот, кто досмотрит, доведёт меня до смертного одра, тот получит заслуженную награду. Вот и весь мой сказ. Вы мой характер знаете, никаких обсуждений не будет.

Родственники, сидевшие за семейным столом, только переглянулись между собой. Да, знали они твёрдость материнскую. Знали, как иногда она выходила из, казалось, безвыходных ситуаций.

Мать, как чувствовала: через пару лет её свалил с ног, какой-то недуг. Она дни и ночи проводила в постели. Дочь, хотя сама и врач, но диагноз поставить не смогла, и начала возила её на обследование и в областной, и в республиканский центр. Однако специалисты только руками разводили. В один голос твердили, что просто у старухи очень истощена нервная система.

Дочери установили график по уходу за матерью, ибо никуда из дому она не хотела не то, что выезжать, а даже и слушать об этом. Труднее всех приходилось Алёне. Врач же всё-таки. Бросить работу? Но тогда прервётся врачебная практика. А что потом? Вот уже она и муж использовали свои отпуска. Дочь во время каникул дежурила у бабушкиной постели. А старшая, Марина, та сразу уволилась и теперь легко управлялась и по дому, и по уходу за матерью по своему графику.

Однако сколько верёвочке не виться, а конец непременно придёт. Так и случилось. Во время дежурства Алёны, тихо скончалась мать. Расстроенная девушка тут же известила сестру. Собралась вся семья. На вскрытие решили не отдавать, мать так распорядилась при жизни. Позвали для омовения соседку, с которой мать была дружна. Через три дня схоронили и после поминального стола стали совещаться о том, что всё сделали, как мать велела, но где же то, о чём она намекала?

Дружно обшарили весь дом, ничего не пропустили. Но так ничего и не нашли. Решили, что мать просто боялась, что дети оставят её одну без помощи, вот и наобещала с три короба.

Время пролетело быстро. В тех краях есть традиция непременно поминать покойника на сороковой день. Говорят, что именно в этот день душа прощается с этим светом и улетает в небеса, к Богу. И снова дети дружно заказали молебен, накрыли в доме стол, пригласили и соседку, которая принимала непосредственное участие в похоронах. Подняли по традиции рюмки за упокой души, а когда алкоголь подействовал, так и начали развязываться языки.

Старший зять, изрядно употребив, улыбаясь, так изрёк:

– Да хитрая у нас тёщечка была. Надо же так провела всех. Ну, ладно, мы зятья. Нас можно было недолюбливать, но вот за что она любимых дочерей так обманула?

Соседка послушала, послушала, да и поинтересовалась о чём речь то идёт? На трезвую голову, конечно, промолчал бы мужчина, а вот тут-то язык развязался, и он поведал о том, как тёща обещала, чуть ли не горы золотые, если дети достойно её досмотрят до смерти.

Старуха вмиг побледнела и всплеснула руками:

– Милые вы мои! Тут такое дело. Я же, когда омывала её, то между ног заметила какой-то мешочек, но не трогала его. Думала, что это у неё, как гигиенический пакет, что ли……

За столом воцарилась гробовая тишина. А вскоре все разошлись по домам.

Материнский дом решили продать, а вырученные деньги разделить между собой.

Так вскоре и сделали.

Не прошёл ещё и год после похорон, как по непонятной причине старший зять уволился со своей работы и, как сказала сестре Марина, уехал в Москву на заработки. Затем и сына забрал, якобы поступил там в ВУЗ. А вскоре и Марина продала свой дом и тихо подалась вслед за мужем и сыном, ничего не объясняя младшей сестре.

У Алёны из головы не выходила мысль:

– Что же такое могло случиться, что когда-то такая, казалось, дружная семья развалилась в одночасье. Стыдно кому признаться, но старшая сестра даже адреса не оставила.

А недалеко от этого небольшого городишки, в семи километрах от него в небольшой деревеньке, вернее около деревеньки, вот уже несколько лет проживал в вырытой землянке какой-то чужак. Деревенские балагуры скоры на дачу всяких прозвищ. Вот и ему кто-то дал – Колчак. И теперь никто по-другому и не называл этого мужчину. И подступа к его жилью не было никакого. Он содержал свору собак. Они там сами плодились, сами себе находили пропитание, но подчинялись хозяину безукоризненно. Иногда Колчак приходил, или приезжал в райцентр. Это был высокий мужчина, весь заросший бородой и волосами, но интересно было то, что не грязный. Одёжка у него не новая, но всегда чистая, и не разило от него нечистотами, что было, конечно, странно. На какие средства он существовал, никто не знал. Бывая в городе, он заходил в небольшое кафе. Покупал батон и бутылку молока. Садился в угол на пол и с аппетитом поедал свой нехитрый обед. Его не раз приглашали работники, что бы тот присел за столик, но тот всегда с улыбкой отвечал, что не привык к барским замашкам. А голос у него был очень приятным. И этот человек нехотя вызывал у окружающих уважение.

И вот, когда Марина с семьёй бесследно исчезла, Колчак снова появился в городе и подкараулил Алёну, когда та возвращалась с работы. Колчак вежливо поздоровался и попросил, чтобы женщина его выслушала. Алёна вначале растерялась, думала, что человеку нужна медицинская помощь и пригласила обратно в поликлинику. Она его прослушает. Но мужчина засмеялся, показывая ряд белоснежных крепких зубов.

– Извините Алёна Викторовна, но у меня к вам сугубо деловой разговор.

Тогда она пригласила незнакомца зайти в дом. Девушка знала, что муж, как раз там. Колчак поблагодарил, оглядел себя, покачал головой, но согласился.

Пока мужчины знакомились, Алёна приготовила незамысловатый ужин, вскипятила чайник. Мужчины вели о чём-то оживлённый разговор. Было что-то в этом старике, что как магнитом притягивало женщину. Да и муж вон, как свободно вёл с ним диалог. Вслушалась женщина, и была поражена тем, как этот бродяга эрудирован.

А за столом тяжело вздохнув, Колчак поведал о том, что он отец Алёны и Марины, чем немало удивил хозяев квартиры, и рассказал историю работы или вернее службы у фашистов. Там ему пришлось работать по заданию партии.

– Много удалось, работая у немцев на службе, предотвратить трагедий. Однако о моём внедрении знал всего один человек. То был секретарь райкома, который погиб. А доказательств того, что я сделал для своей Родины, у меня не было. Вот с тех пор я под чужими документами и скрываюсь. Вы спросите, за счёт, каких средств я живу? Отвечу. Однажды мне пришлось прихлопнуть начальника полиции. Уж очень он стал подозрительно ко мне относиться, видимо о чём-то догадался. Изымая документы, в кармане обнаружил два бриллиантовых ожерелья. Я их сохранил, они помогли мне выжить, да и матери вашей также. И дом, в котором она жила, и средства, которые тратила на вас, когда получали образование также за счёт этих бриллиантов. У меня был один надёжный человек, через которого я по одному камушку сплавлял. А вот одно, целое ожерелье я передал матери на хранение.

– И о договоре, который она с вами устно заключила, я знаю. Знаю и то, что она унесла его с собой, хотя надеялась, что вы, дочери обязательно догадаетесь, когда будете наряжать её в далёкий путь. Но, видимо, не судьба.

– И ещё я доподлинно знаю о том, что Марина не просто так съехала из города. Негодяйка, не побрезговала ничем святым. Она заставила мужа и малолетнего сына раскопать могилу матери и извлечь бриллианты. Она знала, что ты. Алёна, никогда на это не согласишься. А чтобы не светиться у вас перед глазами, вот и смотались, что подальше. Только, думаю я, что не принесут эти камушки большого счастья их семье, как и всем нам не принесли. Имея такое богатство в руках, разве я был счастлив. Я ведь всю жизнь, после войны так и прожил отшельником. С матерью встречался украдкой. Собаками себя окружил так, что люди стороной обходят меня. Да и на вас, моих дочерей смотрел только издали.

– У меня осталось вот несколько камушков. Возьми их, Алёна себе. Если будет трудно, то продай, а нет, то просто сохрани, как память обо мне. И знай, что тебе нечего стесняться своего отца. Я честен перед вами и перед своей совестью. А теперь мне пора уходить в свою землянку.

Алёна и муж запротестовали. Стали уговаривать Колчака остаться у них жить, но мужчина со слезами благодарности отказался.

– Я не могу вас подвести. Пусть всё останется, как есть. Просто я рад, что вы мне поверили, и я точно знаю теперь, что ты, Алёна, замечательная дочь. Просто, когда я умру, придёшь на мою могилу. Не бросишь отца в одиночестве. Я буду знать, что ты не держишь на меня зла. Такая моя участь.

Колчак откланялся и скрылся в темноте.