Осознанная необходимость

ГУБЕРНАТОР. Майор, немедленно погасить свет.

Майор машет рукой, свет пропадает. Теперь звук мотора слышен над головой Даши, там где вершина горы. Появляются солдаты и устанавливают большую тарелку антенны.

ГУБЕРНАТОР. Майор, ты уверен, что глушилка сработает

МАЙОР. Так точно, проверено в Афгане.

Майор уходит. Оттуда слышен звук мотора, снова зажигаются фары. Свет медленно меркнет по мере того как машина сдаёт задом и уезжает.

Даши привстаёт, чтобы уйти, но тут же падает обратно на землю. Справа появляется человек в одежде дорожного рабочего и в строительной каске.

ГУБЕРНАТОР (человеку). Порфирий, метрах в ста отсюда дорогу перекопать.

ПОРФИРИЙ (насмешливо и нагло). Как скажете, ваше превосходительство Пётр Иванович…

ГУБЕРНАТОР. На вот держи…

Отдаёт Порфирию пачку денег, полученных от Рудака.

…Что хочешь делай, но чтобы без моего разрешения ни одна мышь в город не проскользнула.

ПОРФИРИЙ. Даже Брилка.

ГУБЕРНАТОР. А эта крыса – особенно.

Губернатор убегает. Даши следует за ним.

Сцена 4. Обкомовская дача - ночь

Рюрик сидит у стены на скамье напротив Ширмыдведевицы. Рядом стоит Гвардин. За сценой слышны возбуждённые голоса членов команды Рюрика, идущих в баню.

Пионеров, последний из команды, в банном халате, с тюрбаном из полотенца на голове спускается по лестнице сверху, проходит мимо Рюрика.

ПИОНЕРОВ. Рюрик Феодорович, родной, ну что же вы. Без вас не начнём.

РЮРИК. Иди уж, заботливый ты наш.

Пионеров выбегает. Рюрик возбуждён и довольно сильно пьян. Скидывает ботинки, начинает раздеваться.

ГВАРДИН. Рюрик Феодорыч, ваш номер наверху…

Из-за Ширмыдведевицы появляется огромный рыжий кот. Оттуда же слышен приглушённый девичий смех. Гвардин видит кота, зажмуривается и трясёт головой.

ГВАРДИН (удивлённо и немного испуганно). И здесь мы не одни.

РЮРИК. Вижу. (щурится, вглядываясь в кота) Ага, рыжий! Авангардушка, подлец, а ты что здесь делаешь? Марш в баню. Брысь! Пошёл!.

Кот исчезает за ширмой, оставляя снаружи только подрагивающий кончик хвоста. Опять слышен тот же смех. Гвардин выхватывает «стечкин» и бросается к ширме. Заглядывает за неё. Кот фыркает и бежит вверх по лестнице.

ГВАРДИН. Кроме кота – никого. Ничего не понимаю.

РЮРИК. (продолжает раздеваться). Саша, чемоданчик с тобой? Не потерял?

ГВАРДИН. (протягивает сумку с чемоданчиком). Боже упаси, товарищ Президент.

РЮРИК. (с подозрением) Не открывал?

ГВАРДИН. Нас в Кремлёвском полку учили: на посту номер один крышку саркофага не вскрывать, пальцы в рот не совать, в ноздри не заглядывать.

РЮРИК. Вот и я ни разу не заглядывал.

ГВАРДИН. А чего так?

РЮРИК. А я, Саша, всей этой электроники жуть как боюсь. И Ричард Заморский мне как-то признался, что даже инструкцию к своему ни разу не читал.

ГВАРДИН. Ну и махнулись бы, не глядя. И сразу мир во всём мире: перезагрузка, понимашь.

РЮРИК. Саша, не дерзи и не обезьянничай… Представь, мы с ним сколько лет – он без галстука и я без него, и я ему не знамо что всучу. Нельзя так, не по-товарищески это.

ГВАРДИН. Так ведь и он в полной непонятке, что у него там под крышкой. Может батарейки давно сели.

РЮРИК. Всё равно, обманывать нехорошо, недостойно главы великой державы. Однако в каждой твоей шутке всегда есть что-то, понимашь, такое… Я тут прикинул недавно… Похоже, что и Таракан, и Кукурузник, и Бровастый, и Меченый, однозначно, ларец не открывали. А создатель его, Лаврентий Павлович, с самого начала в несознанку ушёл. Такие дела.

ГВАРДИН. Мистика какая-то.

РЮРИК. И я про то же…

Берёт чемоданчик. Тот в его руках начинает как бы светиться. Рюрик ласково поглаживает его.

РЮРИК (продолжает). …Прелесть моя! Знаешь, Саша, я как к чемоданчику прикасаюсь, так у меня такие мысли возникают, и ясные такие, чистые, о Родине, о просторах наших, (грозно) и о врагах наших…

Гладит чемоданчик, обращается к нему:

РЮРИК (продолжает). …Мне тебя будет не хватать!

ГВАРДИН. Не извольте беспокоиться. Дом охранять остаётся лейтенант Неврозова.

Из-за барной стойки появляется голова Неврозовой. Рюрик и Гвардин её не замечают.

РЮРИК. Дочка моя? Ну что ж, она девушка смышлёная и крепкая – вся в отца.

Голова Неврозовой исчезает.

ГВАРДИН (удивлённо и настороженно). А что это вы, Рюрик Феодорыч, её всё время дочкой называете? Там, за столом, и вот сейчас. Это как-то, знаете ли… будоражит общественное мнение.

РЮРИК (пьяно и хитро улыбаясь). Шокирует! А я ведь не зря попросил тебя Собакину идею подбросить, чтобы он её с собой взял. Эх, Саша,– молодость! В Катибурге, тогда ещё Мордовске, мамаша её у меня секретарём работала. Обрусевшая немочка. Белая такая, живенькая. Ну я её и… Тут меня Рябой, бывший первый секретарь, в Москву зовёт, а она в слёзы: возьми с собой. Да куда, я же женатый человек, коммунист, понимашь. А она: я беременна. Вот те на!

ГВАРДИН. Не знал.