Осознанная необходимость

Слышен шум садящегося на воду гидроплана.

ДАНЕРУН-ГУРЭ. А вот и братец пожаловал.

Вождь с Аксиньей встречают Какбишьего и Ашита-Батыра.

ДАНЕРУН-ГУРЭ. Брат-на….

АШИТА-БАТЫР. Вождь-на…. Позволь представить президента заморской державы Какбишьего-на….

Данерун-Гурэ одной рукой здоровается, другой ощупывает лицо Какабишьего. Тот хочет, но не может отстраниться.

ДАНЕРУН-ГУРЭ. Вот ты какой-на…, супостат заморский.

АКСИНЬЯ. А может чайку горяченького, да с барсучьим жирком и молочком козьим?

Какбишьего дёргается, сдерживая тошноту.

Ашита-Батыр толкает его в бок.

КАКБИШЬЕГО (сквозь зубы). Пожалуй.

Заходят в землянку. Рассаживаются.

Церемония питья чёрного как дёготь чая с барсучьим жиром и козьим молоком.

ДАНЕРУН-ГУРЭ (всё время обращается к Ашита-Батыру, будто нет за столом Какбишьего). Прослышал я, что охвостье мирового империализма украло у Белого царя его прелесть…

КАКБИШЬЕГО. Это поклёп! Нет на мне вины…

ДАНЕРУН-ГУРЭ (продолжает). … И не хочет отдавать похищенное…

КАКБИШЬЕГО (обиженно). Аита-Батыр, сэр, мы же обо всём договорились!

АШИТА-БАТЫР. Брат, ты не прав. Он выполнил твою просьбу. Вот чемоданчик.

ДАНЕРУН-ГУРЭ. … а ещё Боги сказали, что со своими вассалами удумал на державу великую бомбу сбросить, ядерную…

КАКБИШЬЕГО. Так вы же первые начали, хайли лайкли.

ДАНЕРУН-ГУРЭ. … а теперь лает как пёс нашкодивший…

КАКБИШЬЕГО. Ну, это уже выходит за рамки…

АШИТА-БАТЫР. Брат, ты бы это… помягче, что ли.

ДАНЕРУН-ГУРЭ. Помягче будет, когда оно лично в руки Белому царю чемоданчик отдаст.

КАКБИШЬЕГО. Никогда. Мы так не договаривались. Это признание вины и унижение всего заморского народа, хайли лайкли.

ДАНЕРУН-ГУРЭ. Опять забрехал. Ну тогда не видать тебе нашего бензол-ксилитного «Шаман камня». Аксинья, скажи, чтобы прекратили поставки нашего высоко-технологичного продукта.

КАКБИШЬЕГО. Смилуйся вождь. Нам без него никак нельзя. Ни одна ракета, ни один самолёт не взлетит. Я на всё согласен.

ДАНЕРУН-ГУРЭ. Вот и ладушки. Брат, заводи свой аппарат.

КАКБИШЬЕГО. Благодарю, вождь. Но есть ещё одна просьба, личного, так сказать содержания.

ДАНЕРУН-ГУРЭ (в первый раз поворачивается к Какбишьего). Проси.

КАКБИШЬЕГО. Мне бы ещё настоечки «Шаман-Камня». Очень надо пообщаться с Линкольном и Джеферсоном. Избирательная система Заморской державы начинает давать сбои – хотелось бы посоветоваться на счёт изменения Конституции.

Вождь, его брат и Какбишьего с флаконом настойки в руках выходят из землянки. Данерун-Гурэ и Какбишьего позируют в рукопожатии перед снимающим их на камеру Ашитой-Батыром.

В самый момент спуска затвора камеры Данерун-Гурэ и Какбишьего резко поворачивают головы в сторону пригорка на въезде в деревню. Ашита-Батыр громко ругается по-вогуннски.

За пригорком слышится натуженный гул моторов. Через секунду к землянке подбегают Федя, Неврозова и Татьяна. За ними бегут Гвардин и Брилка.

ГВАРДИН (наставляет «стечкин»). Ага, вся шайка в сборе!

Все поднимают руки вверх. Кроме загадочно улыбающегося Какбишьего.

ГВАРДИН. А тебе что, особое приглашение нужно.

ТАТЬЯНА. Успокойтесь, пожалуйста, Александр Силыч. Мне кажется, я его узнаю.

ГВАРДИН. Уж ты то помолчала бы. Отец там волнуется, мать рвёт и мечет. (Неврозовой) А ты, лейтенант, куда смотрела. У тебя под носом такое творится.

НЕВРОЗОВА. А я уже не лейтенант.

ГВАРДИН. Вот те на!

НЕВРОЗОВА. Я дочь Рюрика Феодорыча.

ГВАРДИН. Чтоб меня! А ведь точно, я и забыл. Но это ещё доказать надо.

НЕВРОЗОВА. А ничего не надо доказывать…

Она обнимает Татьяну.

… Правда, сестричка?

ГВАРДИН. Ладно, девоньки, вы можете руки опустить. А этих…

ТАТЬЯНА. Я вспомнила. Это же президент заморской державы Какбишьего. Папа меня с ним знакомил.

ГВАРДИН. Сбылась мечта идиота.

ФЕДЯ. Вот это добыча! Свободу Анжеле Дэвис!