Кремль 2222. Север

Космосом.

Пустотой…

Внезапно я понял, что вокруг происходит что-то не то. Наверно, так чувствует себя микроб, которого траванули антибиотиком. Только решил, понимаешь, размножиться делением и стать частью одного большого организма, как нечто в разы более могущественное резко прерывает твою кипучую деятельность, и ты вылетаешь из своего обретенного рая вместе с мокротой.

Пространство угрожающе сжалось вокруг меня – и я действительно почувствовал, что лечу…

И лишь чудом, на рефлексах успел сгруппироваться и не приложиться мордой об землю. Перекат – и я вновь стою на ногах, сжимая в ладони рукоять ножа.

На чем стою? На ногах???

Я с опаской посмотрел вниз.

Ноги. Мои. Стоят. Целые. И дырки на камуфляже нет в районе брюха. И крови на мне нет. Ни пятнышка на одежде, ни свернувшейся бурой капли на руках. Интересно, может, я все-таки в Краю вечной войны, и сейчас из-за колонны выйдет Ург, потирая лапки, и скажет: «Ну вот, хомо, я же говорил, что мы встретимся…»

Стоп. Бред. Вряд ли в Краю вечной войны те же декорации, которые я покинул будучи при смерти. Многочисленные трупы дампов никуда не делись. Так же чадили догорающие факелы, воткнутые в стены. И так же мерно колыхалось, играя черным светом, Поле Смерти за моей спиной…

Самая неблагодарная скотина на свете – это человек. Даже если с ним и произошло чудо, то ему немедленно нужно узнать технологию этого необыкновенного происшествия. Докопаться до истины, разобрать эту истину по винтикам, попробовать на зуб и сделать глубокомысленный вывод: «Да не, херня, чудес не бывает». Наверно, за это наших прапращуров из рая и выперли. Чисто за вредность и за неверие в чудеса…

Мне, например, тут же на ум пришло продолжение заумной лекции Японца про Пустоту. Если вкратце, то мой кореш вещал примерно следующее, ковыряя вилкой в банке с тушенкой:

«Пустота не принимает неподготовленных. Для того чтобы стать ее частью, человеку необходимо пройти пять испытаний стихиями Огня, Земли, Ветра, Воды и самой Пустоты. И лишь тогда, возможно, Пустота примет его – если он, конечно, пройдет последнее, самое трудное и страшное испытание».

Угу. Похоже, я прям с ходу вперся в суть мироздания и решил стать ее частью. Ну меня и выперли, неподготовленного, зачем-то починив между делом…

Мой взгляд упал на нож, который я все еще сжимал в руке.

Вот это номер! Клинок «Сталкера» был целым и невредимым. Конечно, не «с нуля», видно, что он не на полке валялся, а работали им как нормальным боевым ножом в экстремальных условиях. Но при этом и заметно, что уход за «Сталкером» был соответствующий. На черном антибликовом покрытии – лишь несколько неглубоких царапин и едва видимые продольные потертости от кожаных ножен…

В голове мелькнула невероятная догадка. Я рванул ворот камуфляжа…

Так и есть! На моей груди висел кожаный мешочек. Одно движение ножом – и мне на ладонь посыпались мелкие серые камешки…

Я снова обернулся.

Итак, чудо получило объяснение. Черное Поле Смерти отбросило меня назад во времени. Часа на два-три, но никак не больше. Объяснение, конечно, было половинчатым. Например, почему я, в отличие от того дампа, не превратился в кистеперую рыбу? Может, потому, что мутант сопротивлялся, с испугу излучал волны панического ужаса, и Поле расценило его как жертву, а не как опасность?

Черт его знает. Я ж не яйцеголовый какой-нибудь, чтобы немедленно расположиться возле черного пятна, из которого столбом поднимается неестественный свет, и начать проводить опыты. Мое дело не опыты, а выводы. Которые я для себя уже сделал. И меня они вполне устраивают, как и то, что я жив, здоров и полон надежд на замечательное будущее. Это я про то, что, когда я найду Сталка и вспорю ему брюхо, тут оно и наступит, это моё личное прекрасное далёко.

Но пока это только мечты. Потому что из оружия у меня только нож и больше ни хрена. И силы на нуле, аж ноги трясутся. Накатило как-то быстро и сразу. Понял вдруг, что идти куда-либо не смогу даже под угрозой расстрела. Оно и понятно, такие пертурбации с организмом здоровья не прибавляют.

В общем, сел я к стеночке, где кровищи было поменьше, и принялся отдыхать. А заодно просчитывать свои шансы на предмет выживания в агрессивной среде. Конечно, можно вернуться обратно в Бутырку – тут идти-то с километр. Но есть одно «но». Из тюремного замка уходил этакий увешанный оружием супермен-победитель-неподойди-всехубью-одиностанусь. А вернется кто? Правильно, лузер, потерявший всё. Нет, конечно, друзья примут, накормят и обогреют. Но это не мой выход из положения. Сам потерял – сам должен и вернуть. Такой вот упрямый я сукин сын, за что частенько и огребаю от судьбы по самые «не хочу».

Только вот вопрос – возвращать-то как? Напомню сам себе – из оружия только «Сталкер» и остался. Прям как в компьютерной игрушке: нож в руке и здоровье почти на нуле. Погано, однако…

Внезапно в темноте зала мне послышалось какое-то жужжание. Я непроизвольно сжал рукоять ножа, как будто в моем состоянии он мог чем-то помочь в случае нападения любого хищника этого мира, даже самого занюханного. Сжал – и вдруг, усмехнувшись, расслабился и неторопливо засунул «Сталкер» обратно в ножны.

В пятно света от догорающего факела вплыло нечто, смахивающее на небольшую летающую тарелку, отрастившую суставчатые металлические ноги. Вплыло осторожно и воровато. Ясно, что при малейшей опасности существо готово дать деру на максимально возможной скорости. И хотя я не был уверен, что это тот самый механизм, о котором я думаю – хрен знает, сколько их таких шляется по развалинам! – я на всякий случай тихонько произнес:

– Здорово, Колян.

Существо вздрогнуло, замерло, осторожно поводило мощными стальными жвалами туда-сюда… и, наконец обнаружив в глубокой тени источник звука, то есть меня, подпрыгнуло – и со всех ног чесануло ко мне.

– Хэллоу, хозяин! – заверещало оно. – Мой искать тебя, а твой не подавать сигнал! Но я найти тебя сам! Мой знать – если сильно пахнет едой, значит, хозяин близко!

Вот, значит, как. Понятно. Чудес не бывает. Упорно считающий меня своим хозяином робот обслуги, серв номер 864Col765А, которого я прозвал Коляном, искал вовсе не меня. Просто приперся на запах свежего мяса, а сейчас машет хвостом, демонстрируя верноподданнические чувства.

– Уйди, предатель, – сказал я. – За кусок мертвечины мать родную продашь.

– Материнский плата стоит много больше, чем кусок еда, – деловито произнес робот, подходя ко мне вплотную. – Хозяин говорить флуд. Хозяин болеет?

– Выдохся хозяин, – признался я. – Отстань, жывотное механическое, не до тебя. Дай отдохнуть спокойно.

Однако «жывотное» и не подумало отстать. Вместо этого в его брюхе что-то загудело. Оттуда выехал маленький лифт, в котором стояла какая-то фиговина, похожая на распиленную надвое гильзу от тридцатимиллиметровой автоматической пушки. Эту фиговину Колян ловко подцепил гибким манипулятором и сунул мне под нос:

– Пей, хозяин.

От фиговины шел характерный запах, который никакой вояка никогда ни с чем не спутает. Но я все-таки поинтересовался на всякий случай:

– Это что? И… откуда?

– Э-э-э…

Робот замялся. Или застеснялся, или просто в его словаре обнаружился пробел.

– Дух… Личность… Вдохновение… – бормотал он, подбирая подходящее слово для перевода.

– Короче, спирт, – кивнул я. – У вас, пиндосов, и вдохновение, и бухло одним и тем же словом обозначается. С этим ясно. Второй вопрос – откуда?

– Мой уже говорить, что сервы серии «Col» уметь оказывать первый помощь свой биологический охранный отряд. Это есть дезинфектор C2 H5 OH, который я способный синтезировать и очищать…

Дальше я слушать не стал – а то, глядишь, нафантазирую, из чего Колян «синтезировать» свой дезинфектор, а с химией у меня очень плохо. Короче, я просто взял стальную мензурку и опрокинул в себя.

Н-да, судя по вонючести примесей, «очищать» свою продукцию серв умел из рук вон плохо. Ладно, авось не сдохну.

Пока я жмурился после принятия вовнутрь дезинфектора и нюхал рукав, Колян смотался в темноту и очень быстро вернулся, довольно пощелкивая челюстями. Внутри него что-то пыхтело.

– Ты чего задумал, членистоногий? – подозрительно поинтересовался я. Запах от серва шел такой, что мой желудок непроизвольно свернуло в спираль.

– Держи, хозяин, – довольно произнес Колян, доставая из своего лифта смачную, хорошо прожаренную отбивную. – Твой надо много питаться. Иначе у твоя сдохнет и материнский плата, и процессор, и память…

Память у меня однажды уже подыхала, ощущение, признаться, не из приятных. Но это не значит, что я должен жрать кусок дампа, пусть даже хорошо прожаренного.

– Это не дамп, – сказал Колян. – Это хоммут из мой запас.

– Брешешь небось? – сказал я, беря отбивную и впиваясь в нее зубами. Спирт уже ударил мне в голову, и, признаться, сейчас мне было все равно, чем закусывать. В Легионе червей жрали с лягушками в рамках программы по выживанию, причем сырыми. А тут кусок постного мяса максимальной степени прожарки. Кстати, я только такое и предпочитаю: при моем образе жизни любить мясо с кровью – это уже перебор.

– А это сейчас важно? – поинтересовался серв. Я готов был поклясться, что в его голосе проскользнули вполне по-человечески ехидные нотки.