Драконовы сны

– Бывай и ты.

Сопровождаемая беззлобными насмешками, троица проверяющих прошествовала к выходу. Дверь за ними закрылась. Воодушевленные результатом проверки, посетители по двое, по трое задвигались к стойке.

– Мне светленького налей.

– Плесни и мне кружечку, Пауль.

Вальтер повертел в руках пергамент, обернулся и встретился взглядом с травником. Жуга отхлебнул из кружки и с понимающим видом ухмыльнулся:

– Лакрица?

Кабатчик помедлил, прежде чем ответить.

– Больно умный ты, Лис, – сказал он наконец. – Не боишься, что побью?

– А я соломенный, – с усмешкой глядя Вальтеру в глаза, сказал Жуга, – но со смолой. Как тот бычок. Смотри, не прилипни.

Он поставил на стойку опустевшую кружку, пришлепнул рядом менку.

– Поговорить надумаешь, – сказал он, – знаешь, где меня искать.

И с этими словами повернулся и ушел.

До дому травник добрался уже вечером, расстроенный, злой и раздувшийся от выпитого пива, и долго стучался в дверь, прежде чем его впустили.

– Вы что, с ума посходили? – буркнул он, входя. – Полчаса стучу.

– Ты же сам сказал – никого не пускать… – пролепетал Телли.

– Но я же не себя имел в виду!

– Так я ж не знал, что это ты!

– Спросить-то можно было, – Жуга закрыл дверь и повесил кожух на гвоздь. Взъерошил волосы рукой. – Повязки Бликсе поменял?

– Поменял.

– Не загноились раны?

– Вроде, нет.

Травник подошел к камину. Приподнял крышку, заглянул в котел.

– С обеда не осталось ничего?

Рудольф покачал головой:

– Нет. Все подъели. Нас же четверо теперь.

– Я хотел на рынок сбегать, да деньги кончились, – прибавил Телли. – Ты дал бы, что ли, а то с пустым брюхом спать придется.

– Придется, что ж поделать, – хмыкнул травник. – Куда ж ты сейчас пойдешь-то, на ночь глядя?

– Места надо знать, – ухмыльнулся тот. – У Франца Хальфа лавка дотемна открыта. И пекарня там рядом, а хлеб ведь завсегда с ночи пекут. Тесто, небось, уже подошло… Давай, короче.

Жуга устал и потому предпочел не спорить, молча вынул кошелек и отсчитал в подставленную ладонь пяток медяков. Замешкался на миг, рассматривая одну монетку, нахмурился и сунул ее обратно. Достал взамен другую.

– На. Купишь хлеба и колбасы.

– Кровавой?

– Ливерной, она дешевле. Да поосторожней там, слышь? Не нарывайся.

– Я быстро.

Телли оттолкнул вертевшегося под ногами Рика и умчался, только дверь хлопнула. Жуга помедлил, затем сел и высыпал на стол содержимое кошелька. Разложил монеты по ранжиру. Здесь были только менки: пфенниги, патары, шляхетские гроши, полугроши, орены и геллеры, и даже парочка неведомо как затесавшихся сюда турецких динаров с дырочкой посередине как у медальона – причудливая денежная смесь, имевшая хожденье в Лиссбурге. Последней Жуга вынул ту самую монетку, что привлекла его внимание. Поднес ее поближе к пламени свечи и вновь нахмурился.

Странный медяк не походил ни на что, начиная хотя бы с того, что монетка была не круглой, а семиугольной. На одной стороне была выбита в профиль чья-то голова на фоне гнутого трезубца, другую сторону сплошь покрывали письмена. Читать Жуга умел плохо, но все же, сравнивая с прочими монетами, не обнаружил среди надписей на них ничего похожего. То были даже не буквы, а какая-то нелепая путаница угловатых черточек и точек. Не походило это и на арабскую вязь, вдобавок, травник как-то слышал краем уха, будто ислам запрещает изображения людей где бы то ни было. Он перевернул монетку и вновь вгляделся в резкий скуластый профиль лица на другой стороне. Как ни крути, а это, все-таки, была именно чья-то голова.

Почему-то травника не покидало ощущение, что подобные монеты он уже где-то видел. Жуга отложил монетку и потер глаза. Голова была тяжелая, хотелось спать – поход по кабакам во всех смыслах не прошел для него даром. Быть может…

– Рудольф, – окликнул травник старика.

– Что? – поднял голову тот.

– Помнишь, ты убрал в кладовку вещи сверху? Там была коробка. Черная такая, в две ладони шириной.

Старик помедлил.

– Не помню. Может, и была… Погоди, сейчас взгляну.

Он встал, взял свечку и ушел в чулан, с минуту шумно там возился, передвигая разный хлам, и вскоре появился вновь, неся в руках лакированную, всю в царапинах шкатулку.

– Эта?

– Да, – Жуга кивнул, открыл крышку и сразу понял, что память его не подвела: среди резных безделушек лежали две монеты. Старые, покрытые зеленоватой патиной, но в точности такие же, как та, что на столе. Рудольф и Жуга переглянулись.

– Откуда они у тебя? – спросил травник.

– Да разве ж я сейчас вспомню, – пожал плечами тот. Потер ладонью подбородок. – Должно быть, вместе со шкатулкой и купил когда-то…

– Хм… – Жуга помедлил, заглянул в шкатулку и вытащил оттуда резную фигурку. Повертел ее в пальцах и поставил на стол.

– А это что такое?

Тяжелая, изжелта-белой кости статуэтка изображала воина и высотой была примерно с палец. Указательный. Работа была мастерской – нож резчика с дотошностью изобразил и меч и шлем и прочие детали амуниции и даже звенья кольчуги. Плечи и спину скрывали складки длинного, почти до пят плаща. Черты маленького лица поражали тщательностью отделки, а самые мелкие детали – брови, ноздри, зрачки глаз были выжжены железом. Несмотря на это, сосредоточиться на нем Жуга не смог. В нем было что-то очень знакомое, и в то же время неведомый мастер ухитрился вырезать на редкость неприметную персону. Сквозь полупрозрачную кость чуть красновато просвечивало пламя свечи. Заинтригованный, Жуга отставил статуэтку в сторону и потянул из шкатулки следующую. Рудольф следил за ним с не меньшим интересом.

На сей раз это была ладья. Под вздутым парусом, на круглой маленькой подставке, она, как и воин, тоже была вырезана с исключительным старанием. За костяной ладьей последовал дракон. Длинношеий, чуть пригнувшийся и свивший хвост кольцом. Зубастая пасть была распахнута в атаке, хребет, макушка головы и холка щетинились остроконечным гребнем.