Господин маг. Выпускник

Сам Тропин был, по всей видимости, каретником, так как к его дому с одной стороны был пристроен большой каретный сарай. А с другой стороны стоял небольшой флигелек в два окошка, с сенями и отдельной печной трубой.

– Что же, по первому впечатлению, сеструха неплохо устроилась, – подумал Петя. – И, судя по всему, скоро отсюда съезжать не собирается.

Только вот дома никого не оказалось, на дверях, ведущих в сени, висел замок. Маленький, совершенно несерьезный с виду, но вполне ясно дающий понять, что хозяйка куда-то вышла.

К счастью, Петин приход заметили хозяева. И соседи. Похоже, его тут все заметили. Развлечений по вечерам мало, вот местные хозяева при первом же гавканье дворовой собаки все в окна выглядывают.

– К Клаве пришли? – послышалось сразу же из-за нескольких заборов. – Так она опять к Селиванихе пошла. Все себе платья новые шьет небось. Разбаловали вы ее, ваше благородие.

Голоса были женские. С трех сторон примерно с одинаковыми речами. И интонациями. Не с осуждением говорили, скорее, с легкой завистью. В принципе, мещане Баяна были, как правило, достаточно зажиточные, и новое платье хотя бы раз в год могла себе позволить каждая женщина.

«А сестра тут уже стала известной личностью, – отметил Петя. – Потому что новенькая или характером в новое общество вписалась?»

Так или иначе, где дом Селивановых, он знал хорошо, туда и направился.

Если между хозяйкой дома Настасьей Павловной и Клавой и существовали какие-то деловые отношения, то сейчас это было незаметно. Они пили чай. За столом и обе младшие сестры Маши присутствовали. Мужа, что характерно, не было. Пете с ним вообще ни разу встретиться не довелось. Впрочем, в этом доме он только второй раз. В первый раз был, когда Мария платье из его шелка демонстрировала. Это было днем, и папаша младших дочек (старшую мать от кадета академии в свое время нагуляла) вполне мог быть на работе. Но вечером… Впрочем, не его это дело.

Кадета без церемоний усадили за стол. Чашка тоже нашлась. Правда, вся посуда была разномастной. Видимо, учеба Маши в академии и получаемая ею стипендия хоть и отразилась положительно на благополучии семьи, но тратиться на сервиз хозяйка еще не решилась. Или не сочла нужным доставать ради Птахиных парадную посуду.

После положенных приветствий и комплиментов хозяйке и ее дочкам Петя наконец спросил сестру:

– С матерью все в порядке? Я думал, ты у нее подольше задержишься.

Сообщать посторонним, что сестру он вовсе не ожидал тут увидеть, юноша счел неправильным.

– Чего там торчать? Деньги привезла, а за мелкими и без меня есть кому приглядеть. Новых, надеюсь, не появится.

Действительно, дети у четы Птахиных были самого разного возраста. Самые старшие уехали, но и следующей за Петей Глаше уже лет четырнадцать-пятнадцать. Замуж пока рановато, а вот по хозяйству матери вполне помогать может. То, что Клаве не захотелось надолго оставаться там, откуда она несколько лет назад сбежала, понятно. Почему именно в Баян подалась, тоже не слишком хитрая загадка. К брату поближе. Старший надежд не оправдал, зато младший успешным оказался. Другой вопрос, а нужна ли она тут самому Пете? И до какой степени ей помогать надо? Впрочем, не гнать же ее, родня все-таки. Лишь бы совсем на шею не села. Но пока держала себя при нем подчеркнуто скромно.

– Где ты устроилась, видел. Как – потом покажешь.

Больше о ее делах вопросов не задавал. Успеет еще обсудить без лишних ушей. Вместо этого спросил:

– Клав, у тебя платье подходящее для занятий танцами есть? Меня куратор обязал навыки подтянуть. Но заниматься придется в доме собраний и группа – малолетки. Ты бы мне в качестве партнерши больше подошла. Может, и самой интересно будет.

Сестра ответила не сразу. Только вот о чем она задумалась, Пете было неясно. Возможно, идея ей не слишком понравилась. Вряд ли она танцует много лучше Пети, и учиться вместе с детьми стесняется. А возможно, прикидывала, сколько под это дело можно с братца денег на платье получить. В результате ее опередила Настасья Павловна.

– Погодите Петя. Клава вам, понятно, не откажет, но давайте я сначала с Машей поговорю. Ей культурному обхождению учиться не меньше вас надо. Странно, что ее куратор учиться не обязал. Но, думаю, она сама все понимает. Так что придет. К тому же за ее обучение вам точно платить не придется, а Клаву на занятия так просто не пустят. Могут и вовсе настаивать, чтобы вы с ней индивидуальные уроки брали, я этого шаромыжника Шильда знаю.

– Шильд – это учитель танцев?

– Ага. Якобы француз. Только, глядя на него, сразу понятно, кого у нас французами называют. С академией у него договор, а с простых горожан дерет немилосердно. Я из-за этого младшеньких своих туда отправить пока так и не решилась. Вроде с Машиной помощью у нас все налаживаться стало, но лишних денег все равно нет.

– Спасибо, понял. Тогда в первый раз один схожу, посмотрю, что там и как. А потом решим, как лучше будет.

Больше на эту тему не говорили. Зато академическими делами Настасья Павловна живо интересовалась и ежеминутно поминала в разговоре старшую дочку, которой явно гордилась.

– Вы бы ей, Петя, при случае помогли бы. У нее же, как и у вас, целительский дар, и тоже не слишком сильный. Вот она на вас все время равняется. Только и слышу: Птахин то, Птахин се… Шестой разряд уже и пятый скоро будет. Правда, еще магия земли у нее есть. Но от этого только больше времени на занятия тратить приходится, а разряд еле-еле седьмой. А хочет тоже пятый. За вами тянется. Если что знаете, не таите. Сама-то она спросить стесняется.

Петя что-то особой стеснительности за Машей не замечал. Скорее наоборот. Вот с людьми ладить у нее и впрямь не очень получается, но тут Птахин ей не помощник. Да и к нему она совсем не так относится, как Настасья показать пытается. Специально несколько раз подчеркивала, что слабосилки из мещан теперь не ее уровень. Ей графов да князей подавай.

Вслух такого говорить не стал. Конечно, чем сможет, всегда поможет, если надо будет. Но Маше по большому счету особо напрягаться совершенно ни к чему. Даже если она с шестым разрядом выпустится, а за два года всяко развиться должна, как магиня она очень даже завидная невеста будет.

– Вот и я ей о том же говорю, – поддержала его хозяйка. – Но вбила себе в голову, что у нее и мажеская карьера должна сложиться. Как будто муж ей позволит самой прием больных вести, силы и время на это тратить. Тут о семье думать надо, а не о посторонних людях.

Ну и хорошо. А то у Пети было возникло подозрение, не сватает ли Селиванова за него свою дочку. Нет, тоже выше метит. Хотя не так уверенно, как сама Маша. Видимо, натерпелась сама в свое время из-за дочки от кадета. Вот на всякий случай и его прощупывает. Даже забавно. Но не слишком интересно.

Так что сменил тему разговора и стал рассказывать, что такого интересного ему в Тьмутаракани удалось повидать. Заодно и сестру в разговор вовлек, а то что-то она совсем притихла.

Особо не засиживались. Извинился, сказал, что хочет все-таки посмотреть, как Клава тут устроилась.

– Вот решила, что нехорошо тебе в чужом городе совсем одному, без семьи, без уюта, без ухода. На себе почувствовала. А тут будет, куда в любой момент прийти можно, отдохнуть, домашнего поесть.

Утверждение было спорное, но Петя не стал возражать. Как-то он с появлением сестры быстро смирился. Не сказать, чтобы они когда-нибудь особо близки были, но все-таки родня. Так что только спросил:

– Ты матери сколько денег оставила?

– Так почти все. Только и хватило на билет да комнату снять до лета.

– Дорогое жилье?

– Двадцать рубликов в месяц. Без кормежки. Только водой из колодца пользоваться можно.

Все понятно. Еще и деньги ей на жизнь давать надо. И никуда не денешься. Городок маленький, нехорошо будет, если слух пойдет, что сестра кадета бедствует.

– Клав, у меня стипендия сто двадцать рублей. – Про обязательную выплату за клуб решил не говорить, так проще. – Не пью, не гуляю, деньгами не сорю, но расходы есть. Одет всегда должен быть прилично и среди других кадетов поведением не слишком выделяться. Так что буду тебе половину отдавать, а матери ты сама уже деньги отправлять будешь. Справишься?

– Тут бы еще на хозяйство хоть немного надо. А то ни тарелки, ни ложки нет, не говоря уж о самоваре.

Врет ведь, что денег совсем нет. Наверняка не больше половины от выделенной тысячи матери отдала. Но Петя вздохнул и дал еще пятьдесят рублей. Мужа бы, что ли, себе подыскала и своим хозяйством жить стала… Хотя тогда на приданое небось кучу денег попросит. Пусть уж пока так будет.

Оказалось, что похожие мысли крутились и в голове Клавы. Только о Пете.

– Ты ведь жениться пока не собираешься? Правильно. И эту Настасью не слушай. Не пара тебе Машка. Магиня, а голь перекатная. Никакого приданого за ней нет, только государево жалованье. А у тебя свое, поди, побольше будет. Тебе бы купчиху какую богатую, да и то спешить некуда. Если что, я поглядывать буду, плохого не посоветую.

Увидав, что ее не гонят и не ругают, сестра стала держать себя много увереннее.

Флигель оказался действительно небольшим. Сени, кухня с комнатой, разделенные печью. С одной стороны – готовить, с другой с полатями для сна. Отхожее место во дворе.

Из мебели небольшой стол на кухне и одна лавка в комнате, привезенные Клавой с собой вещи так и сложены в углу нераспакованными. Специально так, что ли? Показать, как скромно живет?

Петя усмехнулся и повел сестру ужинать в трактир. За столом о матери и знакомых из Песта расспросил. Но почти ничего интересного не услышал. Сонный какой-то его родной городок, ничего в нем не меняется. Отец вот помер. Но как-то никто по нему не плачет. А что приветы передают, так положено. В общем, ничего интересного не услышал и оставил Клаву свой флигель обживать. Обещал через несколько дней еще раз зайти, посмотреть, как она тут жизнь налаживает.

Ушел неожиданно довольный. Не ситуацией, собой. Вроде поступил правильно, как и должен был. Теперь можно со спокойной душой снова на учебе сосредоточиться.

Пару дней ничего серьезного не происходило. В маготрон Ульратачи Наталья Юрьевна снова чуть ли не за ухо притащила, но сеанс Петю снова не слишком порадовал. Не давал Трегубов большой нагрузки, вот и прогресс был слабый. Лучше, чем от обычной медитации, но такими шагами пятого разряда еще не скоро достичь удастся. И темной энергии от шамана совсем немного перепало. Как-то он ее лучше контролировать стал. Учится. Ему хорошо, а вот Пете не очень.

И еще в лаборатории появился Волохов. Весь из себя возмущенный. Как же так, Птахину дополнительные сеансы дают, а ему нет? Даже на Наталью Юрьевну голос повысил.