Деловая история

Испытывать унижения Хрущеву от Сталина приходилось и после войны. В 1951 году Никита Сергеевич опубликовал в «Правде» большую статью о развитии агрогородов. Сталин подверг ее критике и дал указание поправить автора. Узнав об этом, Хрущев обратился к Иосифу Виссарионовичу с раболепным письмом – иначе такое и не назовешь:

«Дорогой товарищ Сталин! Вы совершенно правильно указали на допущенные мною ошибки в опубликованном 4 марта с.г. выступлении «О строительстве и благоустройстве колхозов». После Ваших указаний я старался глубже продумать эти вопросы. Продумав, я понял, что все выступление в целом в своей основе является неправильным. Опубликовав неправильное выступление, я совершил грубую ошибку и тем самым нанес ущерб партии. Этого ущерба для партии можно было бы не допустить, если бы я посоветовался в Центральном Комитете. Этого я не сделал хотя имел возможность обменяться мнениями в ЦК. Это я также считаю своей грубой ошибкой. Глубоко переживая допущенную ошибку, я думаю, как лучше ее исправить. Я решил просить Вас разрешить мне самому исправить эту ошибку. Я готов выступить в печати и раскритиковать свою статью, опубликованную 4 марта, подробно разобрать ее ошибочные положения. Если это будет мне разрешено, я постараюсь хорошо продумать эти вопросы и подготовить статью с критикой своих ошибок. Прошу до опубликования посмотреть статью в ЦК.

Прошу Вас, товарищ Сталин, помочь мне исправить допущенную мною грубую ошибку и тем самым, насколько это возможно, уменьшить ущерб, который я нанес партии своим неправильным выступлением.

Н. Хрущев. 6 марта 1951 г.»

На этом письме Сталин сделал резолюцию: «В архив ЦК. Ст.». Вместо покаянного выступления в «Правде» была опубликована редакционная статья, по-иному трактовавшая затронутые Хрущевым проблемы. Между прочим, та злополучная статья сыграла очень важную роль в карьере А.Н. Яковлева. Как инструктор ЦК, он был в группе, готовившей выступление секретаря ЦК Л.Ф. Ильичева на XXII съезде партии. Александр Николаевич «откопал» и «раскрутил» эпопею этой статьи с учетом «развития культа Хрущева». Ведь в ту пору главным редактором «Правды» был Ильичев, рассказ которого на съезде об этом забытом эпизоде был настоящим бальзамом для Хрущева. Ильичев оказался в фаворе, стал академиком. В знак благодарности при первой же возможности Яковлев был назначен заведующим непрофильного для него Сектора телерадиовещания. А вскоре заместителем, а затем и первым заместителем заведующего Отделом пропаганды ЦК. После освобождения Хрущева от должности на первом же Пленуме ЦК Ильичева освободили от обязанностей секретаря ЦК. Лишившись высокого покровителя, А.Н. Яковлев просидел десять лет на одной должности, пока не получил назначение послом в Канаду. Здесь и «открыл» его Горбачев, возглавлявший советскую делегацию в эту страну. Дальнейшая головокружительная карьера этого политического хамелеона у всех, как говорится, на виду. Даже выйдя в тираж, этот «архитектор перестройки» и один из идеологов ельцинских реформ до последних дней своих мелькал на экранах телевидения.

Хрущевские зигзаги в конечном счете вели к тому, что социально-экономическая ситуация с начала 60-х годов неуклонно ухудшалась и обострялась. Особенно негативно на благосостоянии народа отразилось двукратное повышение цен на мясо в 1962 году, выдававшееся за временную меру. Но известно: ничто не бывает так долговечно, как временные решения и сооружения. Свои неудачи Хрущев сваливал на Сталина. В этих условиях и был востребован А. И. Солженицын, которого он решил использовать как тяжелую артиллерию для дискредитации Сталина.

О Солженицыне написано много. Но со временем выработался определенный штамп: или писать о нем только хорошее, или ничего. Помнится, большой шум вызвала небольшая заметка в «Независимой газете», где ее автор Г. Амелин позволил себе ряд справедливых характеристик мэтра, типа: «Александра Исаевича знают все, но никто не читает»; «вельможа с непомерной гордыней». Напор защитников был столь велик, что газета вынуждена была отвести целую полосу для откликов, авторы которых восхваляли мужество Солженицына, требовали почтения к человеку, прошедшему ГУЛАГ. Но при этом они обходили вопрос: почему Солженицын стал узником? Опубликованные ныне материалы позволяют твердо предполагать, что в лагере он оказался… по доброй воле, а в последующей его деятельности много лжи и лицемерия.

Судоплатов описывает такой эпизод. Заместитель председателя Комиссии партийного контроля Сердюк в беседе с бывшими ответственными работниками КГБ Свердловым и Матусовым в 1963 году пригрозил, что если они не прекратят «бомбить» КПК, требуя реабилитации (в чем им уже было отказано), «то их сверх всего еще накажут и за незаконное преследование знаменитого писателя». При этом Сердюк показал его письмо, адресованное Хрущеву, которое «является доказательством того, что Солженицын всегда был несгибаемым ленинцем». Решительно отвергнув эту угрозу, они заявили, что дело Солженицына проходило совсем по другому ведомству.

В этой связи вспоминается эпизод из мемуаров первой жены писателя. Александр Исаевич служил в тылу, но когда его часть стали готовить к отправке на фронт, тогда он, по словам жены, написал письмо с критикой советской системы, лично Сталина и ожидал ареста. Дни идут, срок отправки на фронт приближается, а никто и не думает его арестовывать. Видимо, недобросовестный работник проштамповал письмо «проверено военной цензурой», не прочитав его. И тогда Солженицын вынужден был написать повторно. На этот раз акция удалась, и это помогло ему «дезертировать» с фронта. Я прекрасно помню, как всех нас во время войны предупреждали, о чем нельзя писать в письмах и какие последствия могут быть за нарушение инструкций Смерша. Разве офицер Солженицын не знал об этом? Знал и готовился к аресту! Лишним подтверждением является такая деталь: при обыске во время ареста у него нашли портрет Троцкого. Он объяснил это так: «Троцкий был истинный ленинец, а Сталин изменил ленинскому пути». Явно придуманная версия: известно, что перед войной Александр Исаевич работал над романом «ЛЮР» (Люби революцию), который даже по своему замыслу был чуждым подобному умонастроению.

Включившись в антисталинскую кампанию, Солженицын точно определил кратчайший «путь к славе и чинам». Главный редактор «Нового мира» А. Твардовский передал рукопись «Один день Ивана Денисовича» помощникам Хрущева. Те, почитав, решили, что новый писатель «попал в струю». Соответствующим образом и доложили Хрущеву, который поручил размножить рукопись в 20 экземплярах для Президиума и секретарей ЦК. На очередном заседании он спросил:

– Ну, как, читали? Правда, хорошая вещь?

Гробовое молчание.

– Молчание – знак согласия, – быстро заключил Никита Сергеевич.

Зная, что повесть публикуется по указанию Хрущева, пресса не скупилась на лестные отзывы. Кто-то даже сравнивал автора с Л.Н. Толстым. На встрече с деятелями литературы и искусства в 1963 году тост за Солженицына вызвал бурное оживление. При этом многие даже подобострастно привстали. Так родился еще один «подручный партии», о чем убедительно свидетельствует его обращение к помощнику Хрущева В.С. Лебедеву. Оно длинное, поэтому приведу лишь концовку: «Мне будет очень больно, если я в чем-либо поступлю не так, как этого требуют от нас, литераторов, партия и очень дорогой для меня Никита Сергеевич Хрущев». Вскоре «дорогой Никита Сергеевич» был отправлен на пенсию, и антисталинское творчество Александра Исаевича оказалось невостребованным. Славы он достиг, но премий и наград не успел. Как наверстать упущенное? Слава у него есть, а на Западе тогда был огромный спрос на антисоветскую деятельность. И здесь расчет был точным. Его вклад в развал Советского Союза трудно переоценить. Нобелевская премия тому свидетельство.

Профессор Литературного института М. Лобанов, характеризуя Солженицына, заметил: «У него и ум, и талант целиком ушли в злобу, в ненависть к Советской власти, к коммунистическому режиму. По накалу ненависти к советскому государству Солженицына можно сравнить только с Троцким». Свою речь на вручении Нобелевской премии он закончил призывом к писателям мира «выйти на бой против чумы, лжи и зла, рассадником которых является СССР». Разве не кощунственна подобная клевета на страну, спасшую весь мир от фашистского порабощения? Как видим, Александр Исаевич оправдал надежды своих новых покровителей.

Теперь с трибуны своей славы, отмеченной высокими наградами, Александр Исаевич поучает нас: «Не угодничай перед властью, не принимай от нее взяток ни в какой форме…» В этой связи интересно узнать: какова реальная стоимость дачи в Сосновом Бору с учетом цены на землю и во что она обошлась Солженицыну? Все его гонорары здесь и за рубежом не покроют и четверти затрат, связанных с его путешествием из Владивостока в Москву президентским поездом. Поэтому еще до прибытия в предоставленную дачу власть «купила» Александра Исаевича с потрохами.

Антонов: «Планирование вверх ногами!»

После Дзержинского на официальном государственном уровне проблема расточительности, связанная с валом, была поднята лишь А.Н. Косыгиным в 1965 году. После отправки Хрущева наступил период коллективного руководства: Леонид Ильич Брежнев – Генеральный секретарь ЦК КПСС; Николай Викторович Подгорный – Председатель Верховного Совета СССР; Алексей Николаевич Косыгин – Председатель Совета министров.

Новое руководство объявило о подготовке экономической реформы и обратилось к ученым и практикам высказывать свои предложения в печати или присылать в правительство, где была создана комиссия по ее подготовке во главе с А.Н. Косыгиным.

Тогда я опубликовал статью в четвертом номере еженедельника ЦК КПСС «Экономическая газета» за 1965 год. В ней я подверг резкой критике не только показатель валовой продукции, но и саму идею универсального (главного) показателя. Лестный отзыв об этой статье я неожиданно получил во время беседы с председателем Экономического комитета конгресса США от его советника В.В. Леонтьева. Леонтьев сказал тогда председателю, что идею этой статьи он использовал в своем методе «Затраты-выпуск», за который он удостоен Нобелевской премии. Председатель тогда дал команду на подписку моих работ для библиотеки конгресса США и сегодня там представлено более двух десятков моих книг.

На статью поступило много конкретных предложений, которые были опубликованы в еженедельнике. По просьбе Алексея Николаевича Косыгина мы обобщили отклики и предложения и направили в Совмин.

Экономическая реформа 1965 была принята на сентябрьском Пленуме ЦК КПСС. С докладом выступил А.Н. Косыгин. Алексей Николаевич Косыгин (1904–1980), пожалуй, наиболее колоритная фигура в экономике послевоенного периода. Он окончил Ленинградский текстильный институт и прошел большой разносторонний путь от мастера и начальника цеха текстильной фабрики до главы правительства. В 35 лет стал народным комиссаром текстильной промышленности, а через год – в 1940 году – заместителем Председателя Совнаркома СССР. С 1943 по 1946 год был одновременно Председателем Совнаркома РСФСР. В послевоенные годы Косыгин занимает ответственные государственные посты: заместителя Председателя Совета Министров СССР и одновременно министра финансов СССР, затем министра легкой промышленности СССР, Председателя Госплана СССР. С 1960 года – Первый заместитель Председателя Совета министров СССР. В 1964 году стал Председателем Совета министров СССР.

В докладе на Пленуме Косыгин подверг вал суровой критике и предложил использовать для оценки работы новый показатель «объем реализации продукции», в обиходе – реализация. Откуда взялся этот показатель?

Я принимал участие в подготовке материалов к Пленуму и внимательно следил за дискуссией. Нигде о нем не было даже упоминания. Видимо, просто в какой-то момент подсунули А.Н. Косыгину «кота в мешке». Что же представлял собой новый показатель?

Реализация – это проданный вал, за который деньги уже поступили на расчетный счет. Если маленький вал, то откуда возьмется большая реализация для выполнения плана? Значит, погоня за валом не только сохранилась, но еще больше обострилась. Поэтому «атака» Косыгина против вала «захлебнулась» в самом начале. Накручивание повторного счета и удорожание продукции неуклонно набирало обороты.

Самым мощным ударом по валу была моя статья в «Правде». Один из ее разделов назывался «Госплан СССР – перевернутая пирамида». Она публиковалась три дня подряд – 9, 10, 11 ноября 1977 года. В ней на конкретном материале были показаны серьезные пороки системы управления экономикой. Но был в статье и весьма опасный подтекст. Дело в том, что Политбюро ЦК КПСС одобрило новую хозяйственную реформу, подготовленную комиссией под председательством секретаря ЦК, члена Политбюро ЦК КПСС Андрея Павловича Кириленко. Но публикация реформы задерживалась в связи с тем, что широко отмечалось 60-летие Великой Октябрьской социалистической революции. Неслучайно публикацию статьи мы начали 9 ноября, чтобы опередить сообщение о реформе. По существу статья была анонимной критикой одобренной реформы. Скандал был неизбежен. Но его грандиозность превзошла все ожидания.

Уже на следующий день последовал запрет на ее обсуждение, т. к. в конце третьего куска была приписка «публикуется в порядке обсуждения». Масла в огонь подливало то, что на неё в разной мере отреагировали все ведущие западные средства массовой информации, а многие публиковали или транслировали выдержки из статьи. Срочно был подготовлен проект постановления ЦК КПСС об освобождении меня от занимаемой должности. Но Алексей Николаевич Косыгин решительно выступил против.

Одним из показателей актуальности публикуемых материалов в «Правде» было количество полученных откликов. Многие материалы по морально-бытовой тематике набирали до тысячи откликов. И вдруг на экономический материал приходит более двух тысяч откликов. Побиты все рекорды. Причем не просто отклики, а солидные статьи. Ведь читатели не знали, что нам запретили обсуждать затронутые проблемы. Что с ними делать?

Срочно из правдистов-пенсионеров была создана группа по обработке этого огромного материала. Были подготовлены обзоры по 30–40 страниц, которые «в порядке служебного пользования» рассылались членам Политбюро и членам Правительства. Они очень убедительно свидетельствовали о порочности хозяйственной системы, которая требовала не косметики, а коренного изменения. Приведу выдержки из некоторых откликов.

Инженер из Кургана В. Ланских пишет: «То, что назвал профессор Д. Валовой в своей статье, – лишь надводная вершина огромного айсберга расточительства. Примеры? Пожалуйста. Курганский завод дорожных машин получает шасси ЗИЛа, МАЗа, КрАЗа, ГАЗа. На них устанавливают цистерну для битумовоза и включают в стоимость последних шасси. Поэтому имеют хорошие экономические показатели».

Многие материалы – отклики по своей сути и жанру являются поистине детективно-фантастическими. В отклике директора Центральночерноземного заповедника А. Красинского (г. Курск) говорилось:

«В г. Курске имеют место неоправданно большие затраты на озеленение улиц. Трест зеленого строительства не утруждает себя выращиванием посадочного материала из местных древесно-кустарниковых пород, приспособленных к местному климату, а предпочитает использовать привозной с южных районов. Оказывается, это выгодно для выполнения плана. Но многие из таких деревьев погибают. Если судить по отчетам треста о количестве посаженных им деревьев и кустарников, то наш город давно уже должен был бы превратиться в дремучий лес».

Внимательное изучение откликов показало, что трудно найти сферу, где бы вал не оказывал своего пагубного влияния. В разных видах он процветает в геологии, торговле, сфере образования, медицине, на транспорте…

И уже совсем неожиданным и оригинальным оказался материал московского архитектора-реставратора А. Алтухова «Вал в реставрации». Сначала подумалось, что в нем речь идет о реставрации показателя валовой продукции. Отнюдь. Автор пишет:

\

«Вал проник во все поры экономики. Он проник и в такую благородную сферу, как реставрация памятников истории и культуры. И здесь он с жадностью набрасывается на материалоемкие и дорогостоящие работы, используя для этого любые средства, как «легальные», так и «нелегальные». При реставрации деревянного мемориального дома А.Н. Островского в Москве не стали делать пропитку растворами стен для их обезвреживания от различных грибков и жучков пакетным способом. Ведь это невыгодно, это не дает объема. Реставраторы приняли решение разобрать весь дом до основания и восстановить его заново. Вскоре перед нами предстанет не подлинный дом, в котором жил великий драматург А.Н. Островский, а макет этого дома в натуральную величину».

Весьма интересным и оригинальным был отклик генерального авиаконструктора, академика, доктора технических наук, Героя Социалистического Труда Олега Константиновича Антонова. Свой вывод он сформулировал так: «Особенно противоречит интересам общественного производства оценка работы по величине издержек, по массе израсходованных материалов, рублей. Это все равно, что оценивать работу ТЭЦ не по выработке электроэнергии и тепла, а по количеству сожженного угля: чем больше сжег, тем лучше работал. Планирование вверх ногами!»

В этой связи хочу подчеркнуть, что Олег Константинович – один из немногих выдающихся ученых, который в качестве хобби занимался… экономикой. Будучи председателем экономической секции Союза журналистов, я неоднократно приглашал его выступать в Доме журналистов. На встречах с ним всегда было много народу. Его выступления-беседы на экономические темы были чрезвычайно интересными и полезными. Он хорошо знал работы классиков и наизусть делал много ссылок на них.

Повышенный интерес к экономике Антонов проявлял на протяжении всей своей жизни. Незадолго до его кончины я неожиданно получил от него письмо, в котором он сообщал: «С огромным удовольствием и удовлетворением прочел Вашу экономическую повесть «Поиск». Вы нашли самую удачную и доходчивую форму для дискуссии по экономическим вопросам».

Несколько откликов пришло из-за рубежа. Когда позвонил наш собкор из Бонна В.И. Михайлов и сообщил, что журнал «Шпигель» дал материал о моей статье, я серьезно был огорчен, так как это могло подлить масла в огонь и еще больше накалить страсти. Я попросил Владимира Ивановича прислать журнал с первым рейсом «Аэрофлота». Прочитав журнал, я упокоился. Журнал не только не противопоставлял меня властям, а наоборот причислил Брежнева и его сына к моим сторонникам. «Особый вес статье, опубликованной в «Правде», – писал «Шпигель», – придает то обстоятельство, что автор знает русскую действительность и является новым заместителем главного редактора газеты. Среди молодых экономических экспертов в СССР есть немало таких Валовых – квалифицированных технологов, которые не выносят неразбериху советской экономики. Им хотелось бы в конце концов модернизировать свою экономику. Старые аппаратчики еще выступают против, однако Брежнев определенно – за. На следующий день после опубликования последней статьи из критическо-экономической серии Валового «Правда» предоставила слово другому молодому руководителю – заместителю министра внешней торговли. Этот критик – Юрий Леонидович Брежнев, 44 года, сын руководителя партии».

Как это ни парадоксально, но предположение журнала «Шпигель» о том, что меня поддерживает Брежнев, оказалось пророческим. В разгар скандала в декабре на Пленуме ЦК КПСС Брежнев подверг очень суровой критике положение в экономике впервые за годы своего правления, он поименно обвинил в этом ряд министров и руководителей экономических ведомств.

Тогда кто-то высказал идею, что статьи Валового появились неслучайно. Они получили добро Брежнева. Идея быстро овладела умами чиновников и наши критики заняли выжидательную позицию.

В общем, итогом публикации моих статей в «Правде» стало решение Политбюро ЦК КПСС о подготовке новой экономической реформы. Председателем комиссии был назначен заместитель председателя Совмина В.Н. Новиков. Работа комиссии была сосредоточена в Совете министров СССР под эгидой А.Н. Косыгина.

По инициативе Алексея Николаевича у нас состоялась длительная беседа. В конце беседы Алексей Николаевич меня спросил:

– Как вы относитесь к показателю «чистая продукция»? Его применение позволит устранить пороки вала?

– Чистая продукция по сравнению с валом имеет большие преимущества! Главное из них – это исключение повторного счета стоимости материалов при определении темпов роста производства и производительности труда. И тогда мы, наконец, избавимся от «догмы Смита», на которой базируется наш хозяйственный механизм. Но нельзя культ вала заменить культом чистой продукции. Лично я много раз выступал против универсального показателя. Для оценки работы производителей на всех уровнях нужна система стоимостных, натуральных и трудовых показателей.

Алексей Николаевич попросил меня подготовить и передать лично ему записку об изменениях, которые, на мой взгляд, следовало бы внести в хозяйственный механизм.

Почти два года прошло после того, как «Правда» заживо «похоронила» экономическую реформу, одобренную на Политбюро ЦК КПСС. В июле 1979 года было принято Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об улучшении планирования и усиления хозяйственного механизма на повышение эффективности производства и качества работы». Многие мысли и предложения, опубликованные мною в разные годы, а затем изложенные в беседах с А.Н. Косыгиным и в записке ему, нашли в нем отражение.

Подчеркивая особую важность документа о новой экономической реформе, ЦК КПСС принял специальное постановление «О дальнейшем совершенствовании хозяйственного механизма и задачах партийных и государственных органов». В нем предлагалось партийным, советским и хозяйственным руководителям рассматривать практическую реализацию намеченных мероприятий «как неотложную задачу». Накануне его публикации в ЦК были собраны руководители средств массовой информации. Совещание вел А.П. Кириленко. Участников совещания призвали уделить особое внимание пропаганде и контролю за реализацией новой экономической реформы. После заседания ко мне подходили многие знакомые и поздравляли: «Это твоя заслуга. Можешь гордиться!»

– «Поживем – увидим» или «Посмотрим, во что это выльется», – отвечал я на поздравления коллег.