Климат меняет историю

И так было до тех пор, пока в Гренландии было сравнительно тепло, пока хватало земель и пастбищ. По современным данным, основанным на изучении ледников, колония викингов зародилась на пике теплых температур, и в дальнейшем, где-то до начала XIII века, средняя температура плавно падала, после чего началось довольно бурное потепление, которое в середине XIII века сменилось довольно резким похолоданием, в ходе которого и произошли некие события, повернувшие историю колонии к драматическому концу.

Однако же, лед показывает только общие колебания средней годовой температуры, тогда как в 1315-1317 годах было очень резкое похолодание, отмеченное во многих странах Северной Европы и в Исландии. Причина его, скорее всего, состояла в сильном извержении вулкана. При этом в атмосферу выбрасывается огромное количество вулканического пепла, который поглощает солнечный свет и приводит к похолоданию, «году без лета», очень ранним заморозкам. Этот эффект был хорошо изучен на примере крупного извержения вулкана Тамбора в Индонезии в 1815 году. Это извержение было по-настоящему одним из самых крупнейших, в атмосферу было выброшено 150-180 кубических километров горной породы, измельченной в мельчайшую пыль. В 1816 году был «Год без лета», со снегопадами в мае, морозами в летние месяцы. Холод погубил три чеверти урожая, вызвав тяжелый голод в Европе и в США[18 - Lee. J.R. Climate Change and Armed Conflict. Hot and Cold Wars. New York, "Routledge", 2009, p. 49].

Резкое похолодание, как полагают климатологи, в 1315-1317 годах также было вызвано сильным извержением вулкана, скорее всего это был вулкан Ринджан на индонезийском острове Ломбок. Вызванное извержением и выбросом в атмосферу колоссального количества пепла, сильно ударило по Исландии, Канаде, ну и конечно по Гренландии. Это было подтверждено изучением ископаемых мхов в Исландии.

По другим данным, резкое похолодание произошло в 1323 году, и это основано на датских хрониках, которые отмечали лед в заливах Каттегат и Скагеррак между Данией и Швецией. Обычно они не замерзают, но бывали столь холодные зимы, что проливы покрывались льдом, так, что люди ездили из Дании в Швецию и обратно на санях. Зима 1323 года была на удивление суровой, так что вся Балтика восточнее этих проливов превратилась в огромное ледяное поле, и на некоторое время корабли уступили место санным обозам[19 - Silverberg R. The Challenge of Climate. Man and His Environment. New York, “Meredith Press”, 1969, p. 241].

Столь резкое похолодание и «год без лета» на фоне в общем и так сурового гренландского климата, видимо, оказало самое угнетающее воздействие на хозяйство колонии викингов. В точности трудно сказать, как это происходило, но известно, что уже в середине XIV века, то есть через 30-40 лет после этого резкого похолодания, исчез Вестебюгд – Восточное поселение, со всеми фермами, расположенными вокруг него. Лишившиеся хозяйства люди, очевидно, стекались в Айстрибюгд, рассчитывая на помощь. Тут потомкам Эрика Рыжего надо было использовать свою экономическую и социальную власть в общих интересах. Они могли бы реорганизовать хозяйство, например, путем перераспределения пастбищ и скота в пользу обнищавших жителей, или предпринять меры к расширению рыболовства, что требовало закупки и завоза большого количества строевой древесины для постройки кораблей.

О том, что потомки Эрика Рыжего не сделали ни того, ни другого, оставил косвенное свидетельство исландский епископ Гисли Оддсон, который написал в 1630 году в своей хронике, очевидно, основываясь на записях кафедрального собора в Скальхолте: «1342. Жители Гренландии по своей собственной воле оставили истинную веру и христианскую религию, отринули все хорошие пути и истинные добродетели, и соединились с народом Америки»[20 - Allen J.L. (ed.). North America Exploration. Volume 1. A New World Disclosed. Lincoln, “University of Nebraska Press”, 1997, p. 57].

Казалось бы, странное сообщение. Однако, расшифровать его помогают данные археологических раскопок в Айстрибюгд. Исследование мусорных куч, некогда выброшенных жителями, дает иногда весьма ценные материалы о повседневной жизни и питании. Оказалось, что в середине XIV века, то есть как раз в те времена, когда было отмечено отпадение гренландцев от христианства, скот имелся только в богатых и крупных фермах. Мусорные кучи богатых ферм содержали в себе кости крупнорогатого скота и оленей. Буквально в нескольких километрах располагалась бедная ферма, в мусорной куче которой не было и признаков костей домашнего скота, только кости тюленей[21 - Vikings: the North Atlantic saga. Washington, "Smithsonian Institution Press in association with the National Museum of Natural History", 2000. p. 290]. Изучение погребений говорит то же самое: 80% пищи жителей Гренландии в это время составляло мясо морских животных, таких как тюлень.

Это был грандиозный хозяйственный поворот. Для успешной охоты на тюленей, которые выбираются на края ледника, нужен эскимосские каяк и гарпун, специальный непромокаемый костюм, выделанный из тюленьей кожи, очень похожий на современный гидрокостюм. Чтобы выживать за счет охоты на морского зверя, небогатые викинги, лишившиеся ферм и скота, должны были в значительной степени сближаться с эскимосами, перенимать их методы охоты и образ жизни, а также и многие другие элементы культуры. При этом христианство, чьим оплотом в Гренландии был господствующий род потомков Эрика Рыжего, для них теряло привлекательность, поскольку было связано с системой хозяйства и общественных отношений, которые больше не могли обеспечить их существование. Знать заботилась о чем угодно, кроме как о хозяйственной устойчивости колонии. Есть сведения, что даже в эти, очень трудные времена, из Гренландии в Норвегию отправляли моржовый клык в качестве церковной десятины. Один такой корабль, на котором было 250 моржовых бивней, был отправлен в 1327 году. Еще один такой корабль, нагруженный товарами, в том числе и моржовым клыком, прибыл в Норвегию из Гренладии в 1346 году[22 - Silverberg R. The Challenge of Climate. Man and His Environment. New York, “Meredith Press”, 1969, p. 241]. Судя по всему, разногласия между знатными и богатыми семьями с одной стороны, и беднотой, все больше становящейся похожей на эскимосов, с другой стороны, дошли до крайней степени остроты.

Не так трудно себе представить тот последний тинг – общее собрание, на котором произошел раскол колонии, с руганью, с бросанием друг другу обвинений и оскорблений, который завершился тем, что беднота отреклась от христианства и порвала с потомками Эрика Рыжего. Это событие и было отмечено в церковной хронике. Раскол свершился на самом пике похолодания по данным изучения гренландских льдов.

Есть и вторая версия событий, основанная на архивах папской канцелярии, в которых имелась запись, что гренландцы в 1345 году были освобождены от уплаты десятины по причине сильного ущерба от эпидемии и набегов эскимосов[23 - Vikings: the North Atlantic saga. Washington, "Smithsonian Institution Press in association with the National Museum of Natural History", 2000. p. 315]. Однако, надо отметить, что доверия исландским сообщениям больше, и, кроме того, существовала возможность ложного сообщения в папскую канцелярию, поскольку за попустительство отпадению части гренландцев от веры могло последовать строгое церковное наказание. Потому, не утверждая, впрочем, окончательно, я придерживаюсь первой версии, изложенной выше.

Дальнейшие судьбы осколков колонии сильно разошлись. Беднота, выбравшая эскимосский образ жизни, по всей видимости, вела полукочевое хозяйство, зимовала в своих старых домах, а весной и летом отправлялась на промысел тюленя-хохлача, гренландского тюленя и моржа. Что стало потом с этой частью колонии викингов – сказать трудно. В 1912 году известный исследователь Арктики Вильялмур Стефанссон, уделявший большое внимание исследованию истории гренландских викингов, встретил племя светлокожих и белокурых эскимосов, и был уверен, что открыл потомков исчезнувших викингов, просто растворившихся среди эскимосов[24 - Stefansson V. My Life with the Eskimo. New York, “The McMillan Company”, 1912]. Теория вызвала бурные споры, тем более, что было известно, что иногда Стефанссон весьма вольно обращается с фактами и склонен их приукрашивать. У него были сильные сторонники: американский антрополог Уильям Ховгард и Кнут Расмуссен, но и были сильные оппоненты, отстаивавшие идею, что светлая кожа и волосы – это продукт случайных мутаций. В 2003 году исландские ученые Агнар Хельгасон и Гисли Пальссон провели сравнение ДНК у эскимосов и исландцев, чтобы вявить следы смешения, но заявили, что сходства найдено не было. Хельгасон уточнил, что теория Стефанссона не подтверждается современными данными, но и у них нет доказательств, чтобы констатировать ее окончательное крушение[25 - DNA tests debunk blond Inuit legend. // CBC News, Oct. 28, 2003 – http://www.cbc.ca/news/technology/dna-tests-debunk-blond-inuit-legend-1.374175 (http://www.cbc.ca/news/technology/dna-tests-debunk-blond-inuit-legend-1.374175)].

Смешение с эскимосами – вовсе не единственный возможный вариант судьбы этой части колонии викингов. Вооруженные эскимосским опытом, они могли мигрировать на обширные территории канадской Арктики. Этот вопрос, во всяком случае, до сих пор ответа не получил.

Остатки колонии, которые консолидировались вокруг богатых семей и не порвали с христианством, просуществовали в более или менее организованном виде еще примерно 80 лет. Но в это время колония клонилась к упадку, так, в 1378 году было упразднено епископство. Последнее свидетельство их существования – это запись о браке в той самой церкви в Хвальсе, в 1408 году. В 1410 году это же поместье посещали исландские мореходы. Это был последний из известных норвежских кораблей, который достигал Гренландии. Он пробыл в колонии четыре года, дожидаясь подходящих условий для выхода в море[26 - Silverberg R. The Challenge of Climate. Man and His Environment. New York, “Meredith Press”, 1969, p. 241].

Можно выдвинуть предположение, что после раскола оставшейся части колонии еще удавалось какое-то время поддерживать свое хозяйство и вести торговлю, но дальнейшее похолодание подорвало ее хозяйственную базу, и она превратилась, по сути дела, в торговую факторию. С середины XIV века началось плавное потепление средней температуры, судя по данным изучения льда, но колония уже не имела сил возродиться.

Судя по всему, знатные роды потомков Эрика Рыжего в начале XV века поняли, что дальше жить в Гренландии не смогут, и около 1410 года погрузились на корабли с имуществом и богатствами, и отбыли в Норвегию. На месте они, вероятнее всего, оставили слуг для присмотра за поместьями и заготовок товаров. Видимо, думали, что уезжают на время и планировали вернуться. При этом, судя по некоторым данным, они оставили за собой контроль над торговлей гренландскими товарами. Это видно хотя бы по тому, что норвежский король Эрик в 1432 году заключил договор с английским королем Генри VI, согласно которому английский король обязался не дозволять своим подданным вести торговлю с Исландией или Гренландией[27 - Stefansson V. Greenland. New York, “Doubleday & Co., Inc.”, 1947. p. 161]. Торговля шла через Берген. Сами знатные гренландские семьи, очевидно, приобрели себе земельные владения в пределах обширного тогда королевства Норвегии.

Вернуться потомкам Эрика Рыжего назад не довелось. В это время корабли посещали Гренландию все реже и реже. Сказывалась трудность плавания через Северную Атлантику, дрейфующие льды у гренландского побережья, ограничения, накладываемые правителями на судоходство и торговлю, и даже конкуренция между купцами и мореходами. Церковная десятина, как в 1516 году обнаружил архиепископ Тронхейма Эрик Вальхендорф, которому подчинялись гренландские христиане, не вносилась уже сто лет, то есть со времени около 1410 года[28 - Silverberg R. The Challenge of Climate. Man and His Environment. New York, “Meredith Press”, 1969, p. 243]. Видимо, основной причиной упадка судоходства к гренландским берегам были не трудности плавания, а резкое сокращение, почти до полного исчезновения ценных для торговли товаров, которые можно было выменять в гренландской колонии. По всей видимости, в последние десятилетия, оставшееся очень немногочисленное население колонии викингов в Гренландии занималось только исключительно выживанием, и им нечего было предложить на продажу или обмен.

Последним кораблем, который был у гренландских берегов, когда там еще могли быть жители, считается исландский корабль, унесенный штормом на запад в 1510-х годах, экипаж которого не вступал в контакты с жителями побережья. Последующие плавания исландцев, в особенности Йона Гренландца, показали, что живых жителей колонии викингов уже не осталось.

Проникнуть в тайны истории исчезновения поселений викингов в Гренландии нелегко. Арктика цепко хранит свои тайны. Вряд ли когда-нибудь станут известны все обстоятельства рождения, расцвета и исчезновения этой единственной в своем роде колонии. Хотя не будем исключать, что новые исследования дадут ответы на старые вопросы, поскольку драматическая тайна судьбы гренландских викингов все еще привлекает внимание исследователей.

Однако, и собранных различными исследователями сведений и материалов вполне достаточно, чтобы прийти к выводу, что климат был вовсе не единственной, и, пожалуй, не главной причиной крушения гренландской колонии. Климат сыграл роль катализатора, который обострил проблемы и негативные тенденции, которые существовали и вызревали внутри гренландаской колонии, пожалуй, что с момента ее основания. Непосредственной причиной этого феноменального краха я бы назвал то, что род потомков Эрика Рыжего, захвативший в свои руки практически все экономические ресурсы Гренландии и внешнюю торговлю, за 350 лет благополучного существования очень сильно оторвался от остального населения. Перед лицом обрушившегося на колонию бедствия, род этот ничего для него не сделал, хотя имел и возможности, да и был, в общем-то, должен сделать на правах административного и общественного авторитета. Череда холодных зим и «годов без лета» 1315-1317 годов, очевидно, надломила колонию, обнажила зревшие в ней противоречия. Ухудшение климата резко проявило социальное неравенство, видимо, долго маскировавшееся патриархальными, псевдородственными отношениями. Впоследствии, в течение где-то 20 лет, общее похолодание климата и значительно ухудшение условий жизни и хозяйства в Гренландии, сделало ситуацию непереносимой и подвело общество гренландев к расколу и размежеванию, после чего начался неостановимый упадок, вплоть до полного и безвестного исчезновения. Примерно так можно обрисовать, как климат изменил историю гренландских викингов.

Глава вторая. Разыскание о голоде в Московском царстве

Это было страшное бедствие, самое страшное из всех, когда-либо постигавших Россию. Начало ему положило резкое похолодание, «год без лета», кратко, но выразительно описанное в сказании келаря Соловецкого монастыря Авраамия Палицына: «И яко сих ради Никитичев, паче же всего мира за премногиа и тмочисленыя грeхи нашя и безакониа и неправды вскорe того же лeта 7109-го (1601 г.) излиание гнeвобыстрое бысть от Бога. Омрачи Господь небо облаки и толико дождь пролиася, яко вси человeцы во ужасть впадошя и преста всяко дeло земли и всяко сeмя сeянное возрастши разсeдеся от безмeрных вод, лиемых от воздуха; и не обвeя вeтр травы земныя за десять седмиц дьней и прежде простертиа серпа поби мраз силный всяк труд дeл человeческих и в полeх и в садeх и в дубравах всяк плод земный, и яко от огня поядена бысть вся земля. Году же сему прешедшу, праведному же наказанию от Бога на нас бывшу, мы же никако же от злоб своих престахом и к покаанию не обратихомся, но на горшая и злeйшая прострохомся и безаконие к безаконию приложихом»[29 - Сказание Авраамия Палицына. Издание Императорской Археографической Комиссии. Санкт-Петербург, 1909].

Лета в 1601 году не было. 70 дней лили беспрестанные дожди, а когда подошла пора уборки урожая, то ударил сильный заморозок, погубивший урожай. Это бедствие стало прологом к трехлетнему голоду, доведшему людей до массовой смертности и людоедства. По приблизительным оценкам погибла треть населения, примерно 3 млн. человек, опустели тысячи деревень и заброшены ранее возделываемые земли. Этот голод, в свою очередь, перерос в не менее массовые разбои и мятежи, с которых началось знаменитое Смутное время. В это время в России царствовало право сильного и вооруженного, бродили и бились меж собой многочисленные отряды, власть оспаривали многочисленные проходимцы и самозванцы, из которых по крайней мере двум удалось временно утвердиться на престоле. Население было готово присягнуть кому угодно, будь то самозванец, польский королевич или шведский король. Россия балансировала на грани распада и исчезновения, и лишь усилия земского ополчения под руководством князя Дмитрия Пожарского и посадского Кузьмы Минина позволили отстоять страну, а потом Земской собор избрал на царствие первого царя из династии Романовых – Михаила Романова.

Это был один из наиболее ярких примеров того, как климат и его резкие изменения могут властно вмешаться в ход политических событий и повернуть их в самое неожиданное русло.

Причины столь масштабного бедствия, которые Авраамий Палицын относил на долю гнева Божия, были выяснены только в ХХ веке. В августе 1600 года в Перу произошло очень крупное извержение вулкана Уатнапутль. Он не только выжег дотла поселки перуанских индейцев у подножия горы, но и выбросил в атмосферу огромное количество пепла и измельченной в пыль горной породы. Облака пыли и пепла поглощали солнечное излучение, вызвав эффект, изученный позднее на примере последствий извержения вулкана Тамбора в 1815 году: резкое похолодание, проливные дожди и летние заморозки. Последствия мощного извержения ощущались по всему миру, в том числе и в Европе. В то же году был сильный голод в Лифляндии (Литва, Латвия, Восточная Пруссия), где также отмечались случаи людоедства. Пастор Фридрих Энгельке составил короткую брошюру, в которой описал некоторые известные ему случаи: «Во-первых, в имении фрау Фриц Плятешен в январе 1602 г. две женщины и парень 15-ти лет, по прозвищу Цалитт, съели пятерых человек. Все трое были сожжены в бане… По свидетельству Иоакима Фридевольдта, один крестьянин литовец, содержавший постоялый двор или корчму на княжеской плотине, в усадьбе Олоф, Борнской волости, варил в большом количестве человеческое мясо и продавал его за-двинским крестьянам… Корчмарь упомянутого Гартвига Зассена, по имени Яков, наскоро убив, в стоящем при самой Двине постоялом дворе, в грельне трех человек, трупы их съел: узнав о чем, Гартвиг Зассен его арестовал и, приказав сделать прорубь в Двине, утопил его безо всякого суда. Это случилось перед самой масленицей, в 1602 году».

Случаи людоедства были и в его собственной, пасторской усадьбе в Зиккельне близ Митавы (ныне Елгава): «В пасторской усадьбе, в Зиккельне, был литовец: в отсутствие пастора он приел сперва всех его собак и кошек, а потом съел одного хромого парня, племянника Яна Стуккена, еще двух лиц, а равно и пасторову коровницу, по имени Анну; головы от всех четырех трупов пастор нашел зарытыми в яме, в закрытой корчаге. Тот же вышепоименованный литовец, похитив труп колесованного за убийство собственной свояченицы крестьянина Мартина, съел его, наравне с трупами снятых им с виселицы воров. Об этом свидетельствует местный пастор Фридрих Энгельке, который узнал об этом во второе воскресенье великого поста и самолично в том убедился»[30 - Истинная, ужасная и неслыханная история о случившемся в Лифляндии, в округе Динабургском, написанная тамошним пастором, господином Фридрихом Энгельке // Сборник материалов по Русской истории начала XVII века. СПб. 1896, с. 46-47].Отношение к людоедам было самое свирепое. Их вешали, топили, сжигали, колесовали без суда.

Вскоре к голоду добавилась эпидемия. В 1602 году по Восточной Европе покатилась волна чумы, дошедшей в 1604 году до России[31 - Корецкий В.И. Формирование крепостного права и первая крестьянская война в России. М., "Наука", 1975, с. 130]. Сильно пострадали от климатического бедствия многие страны в Восточной Европе. Однако, только в России голод привел к грандиозному политическому кризису, который поставил Московское царство на грань существования.

Свидетельства очевидцев

Если пролистать труды русских и советских историков, посвященных Смутному времени, то можно найти немало интересных и захватывающих подробностей смуты, мятежей и борьбы за власть, обстоятельств появления самого известного самозванца Григория Отрепьева, который в литературе получил несколько абсурдное наименование – Лжедмитрий I (разумеется, его так не именовали в то время, и многие дореволюционные историки использовали более корректное обозначение самозванца «нареченный Дмитрий»). Некоторые историки весьма ловко передают разнообразные слухи и сплетни того времени, словно бы слышали их сами. Нет лишь самого главного – голода.

В большинстве исторических исследований голод, конечно, упоминается, но без особых подробностей и без должной оценки его влияния на обострение политической обстановки в Московском царстве. Некоторые историки, например, известный специалист по этому периоду Р.Г. Скрынников, и вовсе отводят голоду второстепенную роль. «Не следует думать, что голод сам по себе мог привести столь к крутому социальному повороту», – категорически заявляет Скрынников в одной из своих работ[32 - Скрынников Р.Г. Крушение царства. Историческое повествование. М., "Армада", 1995, с. 53].

Интересно и то, что в 1985 году было переиздано цитированное в начале этой главы сказание Авраамия Палицина[33 - Воинские повести Древней Руси. Л. Лениздат. 1985, с. 412-430]. Только оно было переиздано в усеченном виде и сказание благообразно начинается с 1609 года, с осады Троице-Сергиева монастыря польскими и литовскими войсками. С одной стороны, это, конечно, было вызвано выбранной тематикой этого сборника. Но с другой стороны, столь поразительное невнимание к большому бедствию не может не привлекать к себе внимания.

Здесь нужно отметить, что сельское хозяйство Московского государства в начале XVII века, за исключением крайнего юга, основывалось на возделывании малоплодородных нечерноземных почв, и оно было весьма чувствительным к колебаниям климата, заморозкам и летним ливням. Неурожайные годы, в том числе и многолетние, выдавались достаточно часто, так что голод был для крестьян хорошо знаком. Да и более благоприятные районы для земледелия – черноземье с куда более плодородными черноземами, основная часть которых в XVII веке была плодородной целиной, страдали то от засухи, то от саранчи, то от проливных дождей. Средняя урожайность в черноземных районах была сам-3,5 (то есть собиралось в 3,5 раза больше, чем сеялось), а в 1657-1660 годах была череда неурожайных лет, вызвавшая сильный голод, когда люди ели траву и кору. Вообще, при первых Романовых, с 1630 по 1700 годы, в черноземных районах отмечалось 30 крупных неурожаев и недородов[34 - Важинский В.М. Сельское хозяйство в черноземном центре России в XVII веке. Воронеж, 1983, с. 17]. По одному неурожаю в среднем каждые три года.

При Романовых крестьяне и посадские люди бывало голодали и умирали с голоду, иногда бунтовали (известные Соляной бунт 1648 года и Медный бунт 1662 года). Но такой великой смуты, когда люди готовы были присягнуть на верность самозванцу или польскому королевичу, тогда не произошло. И это немаловажный факт, который заставляет обратить более пристальное внимание на это великое климатические бедствие 1601-1603 годов.

Итак, начнем по порядку разыскание о голоде в Московском царстве. В первую очередь свидетельства очевидцев. Их сохранилось не так много, и в основном они оставлены иностранными авторами, обычно иностранцами, которые служили московскому государю или по каким-то другим делам бывали в пределах царства.

Матвей Шаум, немец, бывший несколько лет на шведской службе и участвовавший под командованием фельдмаршала Эбергардта Горна в шведских походах в Новгородскую землю и взятии Новгорода. После увольнения со службы, он в 1614 году написал повесть о самозванце Дмитрие, в которой оставил такое свидетельство голода: «В 1601, 1602, 1603 годах в Московии была такая дороговизна, такой голод и недостаток, каковых никто не помнит, или едва найти можно в древних историях, как в военное, так и в мирное время, когда народ тысячами умирал от голода, тысячи валялись на улицах и в поле, на дорогах , имея во рту сено и солому, чем думали утолить свой голод, и потом умирали. Mногиe ели лошадиное мясо, собак, кошек и крыс, другие глодали кору, траву, коренья, навоз, человеческий кал, некоторые ели друг друга. В больших домах, где было много людей, закалаемы были тучные и мясистые. Mнoгиe родители ели детей своих, а дети родителей. Родители продавали детей своих, а иные самих себя за малейшую ценy. Бочка ржи ценилась в 19 талеров, между тем как прежде стоила не более 12 шиллингов. Никто не мог продавать хлеба, ни показать на рынке, не подвергая себя опасности и не причиня бунта. За сею карою последовала вскоре ужаснейшая моровая язва. Cии две кары непосредственно насланы Богом и потому были утешнее и сноснее, нежели третья, внутренняя и внешняя война и тиранство»[35 - Tragoedia Demetrio-Moscovitica // Чтения в императорском обществе истории и древностей Российских. № 2. М. 1847, с. 3-4].

Следующий автор – голландец Исаак Масса, купец и дипломат, побывавший в 1601-1609 годах в Москве и бывший сам очевидцем исторических событий. Он писал: «[Дороговизна в Москве] В то время, по воле божией, во всей московской земле наступила такая дороговизна и голод, что подобного еще не приходилось описывать ни одному историку. Даже голодные времена, описанные Альбертом, аббатом Штаденским (Stadensis) и многими другими, нельзя сравнить с этим, так велик был голод и нужда во всей Московии. Так что даже матери ели своих детей; все крестьяне и поселяне, у которых были коровы, лошади, овцы и куры, съели их, невзирая на пост, собирали в лесах различные коренья, грибы и многие другие и ели их с большой жадностью; ели также мякину, кошек и собак; и от такой пищи животы у них становились толстые, как у коров, и постигала их жалкая смерть; зимою случались с ними странные обмороки, и они в беспамятстве падали на землю. И на всех дорогах лежали люди, помершие от голода, и тела их пожирали волки и лисицы, также собаки и другие животные».

И далее: «[Великое бедствие] В самой Москве было не лучше; провозить хлеб на рынок надо было тайком, чтобы его не отняли силой; и были наряжены люди с телегами и санями, которые каждодневно собирали множество мертвых и свозили их в ямы, вырытые за городом в поле, и сваливали их туда, как мусор, подобно тому, как здесь в деревнях опрокидывают в навозные ямы телеги с соломой и навозом, и когда эти ямы наполнялись, их покрывали землей и рыли новые; и те, что подбирали мертвых на улицах и дорогах, брали, что достоверно, много и таких, у коих душа еще не разлучилась с телом, хотя они и лежали бездыханными; их хватали за руки или за ноги, втаскивали на телегу, где они, брошенные друг на друга, лежали, как мотовила в корзине, так что поистине иные, взятые в беспамятстве и брошенные среди мертвых, скоро погибали; и никто не смел подать кому-нибудь на улице милостыню, ибо собиравшаяся толпа могла задавить того до смерти. И я сам охотно бы дал поесть молодому человеку, который сидел против нашего дома и с большой жадностью ел сено в течение четырех дней, от чего надорвался и умер, но я, опасаясь, что заметят и нападут на меня, не посмел. Утром за городом можно было видеть мертвых, одного возле кучи навоза, другого наполовину съеденного и так далее, отчего волосы становились дыбом у того, кто это видел»[36 - Исаак Масса. Краткое известие о Московии в начале XVII в. М. «Государственное социально-экономическое издательство». 1936, с. 59-60].

Еше один свидетель – Мартин Бер, лютеранский пастор в церкви св. Михаила в Москве в 1600-1612 годах, лично знакомый с рядом известных исторических персон, включая царя Бориса Годунова, самозванца Григория Отрепьева и его супругу Марину Мнишек. Он писал: «На 1601 году началась неслыханная дороговизна; она продолжалась до 1604 года; бочка ржи стоила от 10 до 12 гульденов. Настал такой голод, что сам Иерусалим не испытал подобного бедствия, когда, по сказанию Иосифа Флавия, Евреи должны были есть кошек, мышей, крыс, подошвы, голубиный навоз, и благородная женщина, терзаемая нестерпимым голодом, умертвив собственное дитя свое, изрубила его на части, сварила, сжарила и съела. Вот самое ужасное событие из всех происшествий, описанных еврейским историком! Свидетельствуюсь истиною и Богом, что в Москве я видел собственными глазами людей, которые, валяясь на улицах, летом щипали траву, подобно скотине, а зимою ели сено; у мертвых находили во рту вместе с навозом, человеческий кал. Везде отцы и матери душили, резали и варили своих детей; дети своих родителей, хозяева гостей; мясо человеческое, мелко изрубленное, продавалось на рынках за говяжье, в пирогах; путешественники страшились останавливаться в гостиницах»[37 - Сказания современников о Дмитрии Самозванце. Т. 2. СПб. 1859, с. 34].

Свидетельство Георга Тектандера фон дер Ябель, посла короля Богемии и Венгрии, эрцгерцога Австрийского Рудольфа II в Персии, который в 1602-1603 годах проезжал через Московское царство: «Хлеба – ячменя, овса и пшеницы, у них иногда бывает в изобилии; если же он как-нибудь не родится, то для Московов (Moscis) наступает такой голод, какой случился при нас, что многие тысячи людей в городе и окрестностях Москвы умерли от голода. Почти невероятно, но нам доподлинно известно, что печения (Kuchen), называемые у них пирогами, приготовляемые приблизительно так же как у нас пфанкухены (Pfannkuchen) и которые обыкновенно начиняются разного рода мясом, неоднократно продавались в городе у булочников с человеческим мясом; что они похищали трупы, рубили их на куски и пожирали. Когда это обнаружилось, то многие из них подверглись судебному наказанию за это. Другие ели, хотя этому почти нельзя верить, но это действительно было так, с большего голода, нечистых животных – собак и кошек. В деревнях также никто не был в безопасности; мы сами, по дороге, видели много прекрасных сел, совершенно обезлюденных, а кто не умер голодной смертью, те были убиваемы разбойниками. Об этом можно было бы написать еще очень много»[38 - Какаш и Тектандер. Путешествие в Персию через Московию 1602-1603 гг. М. «Императорское общество истории и древностей Российских». 1896, с. 19].

Наконец, свидетельство шведского дипломата и историка Петра Петрея де Эрлезунда, который четыре года служил в России, а потом был послом шведского короля Карла IX в Московском царстве: «Главная причина, видимо, состоит в том, что всемогущий бог хотел наказать всю страну тремя несчастьями, а именно: голодом и дороговизной, чумой, гражданской войной и кровопролитием, которые следовали одно за другим. Ибо в стране в 1601, 1602 и 1603 годах была такая дороговизна, голод и нужда, что несколько сотен тысяч людей умерло от голода. Многие в городах лежали мертвые на улицах, многие – на дорогах и тропинках с травой или соломой во рту. Многие ели кору, траву или корни и тем утоляли голод. Многие ели навоз и другие отбросы. Многие лизали с земли кровь, которая сочилась из убитых животных. Многие ели конину, кошек и крыс. Да, они ели еще более опасную и грубую пищу, а именно – человеческое мясо. Родители не щадили детей, также как и дети – родителей. В больших семьях доходили до того, что брали самого толстого, убивали его, варили или жарили и съедали. Таким образом многие расстались с жизнью. Я видел в Москве, как одна обессилевшая, очень слабая женщина, несшая своего родного сына, схватила его руку и откусила от нее два куска, съела их и села на дороге. Она, наверное, убила бы ребенка, если бы другие люди не забрали его. Никто не осмеливался открыто приносить хлеб на рынок и продавать его, ибо нищие сразу выхватывали хлеб. Одна мера ржи стоила 19 талеров, в то время как ранее она стоила не более 12 эре. Люди продавали сами себя за гроши и давали в том на себя запись. Родители продавали детей, мужья – жен. Столь ужасного голода и нищеты, как в эти три года, не было ни в одном другом королевстве или стране христианской или языческой ни в мирное время, ни в войну, что я и хочу показать»[39 - Реляция Петра Петрея о России в начале XVII в. М. «Институт истории РАН». 1976, с. 75].

Таким образом, иностранные свидетели одинаково, почти одними и теми же словами описывают ужасные картины голода, сопровождавшегося массовыми смертями, пожиранием травы, сена, навоза и отбросов, человеческого мяса. Пастор Мартин Бер, описывая все это, клялся именем Бога, что передает увиденное им лично, настолько все было ужасно и невероятно. Православный монах и лютеранский пастор сошлись во мнении, что эти бедствия были карой Божьей за грехи.

Так что с мнением Р.Г. Скрынникова насчет того, что голод сам по себе не мог привести к смуте, согласиться нельзя. Голод был настолько тяжелым и страшным, что люди были готовы на все, чтобы избавить себя от мучений. Если уж дело дошло до убийств людей ради мяса и поедания трупов, то признать царем заведомого самозванца явно выглядело на фоне людоедства куда меньшим злом и грехом.

О чем молчат документы?

Пункт второй: сами по себе обстоятельства неурожаев и последовавшего за ними голода. Нельзя не обратить внимание, что первый неурожайный год, а именно 1601 год, современники описывают намного более подробно, чем последующие. Выше уже цитировалось сказание Авраамия Палицына, в котором он прямо говорит, что причиной неурожая были проливные дожди, при которых хлеб не вызрел, а потом, в пору сбора урожая, ударил заморозок.

Историк В.И. Корецкий подошел к этому вопросу гораздо более тщательно, чем другие исследователи. Он пишет, что в начале 1970-х годов, ради более тщательного исследования одной из первых в России крестьянских войн – восстания Хлопка в 1603 году, был проведен сплошной перебор архивных документов. От той эпохи осталось очень мало документов. Это было связано как с тем, что многие документы погибли во время войн Смутного времени, так и с тем, что большой пожар в Москве в 1634 году, обративший в пепел более 5 тысяч домов, уничтожил также приказные канцелярии с их архивами. После этого пожара царь Алексей Михайлович не велел своим подданным курить табак во избежание пожаров.

На удивление, перебор архивов дал немало ценных находок, которые пролили новый свет на события Смутного времени. Приказные дьяки имели обыкновение экономить бумагу и писали на обороте более ранних документов, чем и сохранили следы больших исторических событий. Среди этих находок были и новые сведения, касавшиеся неурожая и голода.

В принципе, сведения Авраамия Палицына подтвердились. Был и дождь, и ранний холод. Так, в «Повести о Псковском Печорском монастыре» говорится, что зимой 1600/01 года под большим снегом попрели озимые посевы, а в 1601 году большие дожди начались 29 июня. Лето было дождливым и родь стояла зеленая и неспелая. У крымских послов, которые летом 1601 года стояли в Ливнах (недалеко от Орла) от дождя погнили все телеги и товары. Осенью они тронулись в обратную дорогу в Крым, но ехали трудно, поскольку все реки были полноводными, что крайне нетипично для гидрорежима рек Европейской части России (обычно на сентбярь-октябрь приходится самый минимум воды)[40 - Корецкий В.И. Формирование крепостного права и первая крестьянская война в России. М., "Наука", 1975, с. 119-120].

По поводу заморозка источники несколько разошлись, что, очевидно, соответствует местным климатическим особенностям. Самый ранний из упомянутых в источниках заморозков ударил 29 июля, также отмечался сильный заморозок 15 августа и 31 августа. В Казани 1 сентября выпал снег[41 - Корецкий В.И. Формирование крепостного права и первая крестьянская война в России. М., "Наука", 1975, с. 118-120]. Холода пришли в срок сбора урожая, поскольку рожь обычно убирали на Ильин день (20 июля по старому стилю) или несколько позднее, в августе[42 - Готье Ю.В. Замосковный край в XVII веке. Опыт исследования по истории экономического быта Московской Руси. Москва, 1906, с. 456]. В тот год, уробка, конечно, затягивалась, поскольку рожь не вызревала из-за дождей и холодного лета.

Хотя в исторических работах обычно подчеркивается, что погиб весь урожай, В.И. Корецкий нашел интересные упоминания о том, что в ряде мест хлеб все же вызрел. Поспевшие хлеба были на корню побиты морозом и пошли под снег. Часть помороженного зерна крестьяне собрали, и в документах местами упоминается мерзлое зерно от этого урожая. Более того, отмечается, что крестьяне сеяли помороженными семенами озимые и яровые посевы 1602 года, то есть, условия уборки ярового хлеба и посева озимого были очень тяжелыми, но не катастрофическими, поскольку весной 1602 года часть озимых посевов ржи все же взошла и ее настиг новый заморозок в период цветения[43 - Корецкий В.И. Формирование крепостного права и первая крестьянская война в России. М., "Наука", 1975, с. 162].

Исследователю удалось также найти чуть ли не единственную запись, свидетельствующую о времени наступления сильнейшего, смертного голода. Семейка Тимофеев сын Кузнецов сделал 1 июля 1602 года короткую запись на полях служебной минеи[44 - Минеи – церковные богослужебные книги, содержащие службы святых на каждый день года; запись на полях минеи была сделана в тот же день, что и служба.]: «А людей от гладу мерло по городам и по посадом и по волостем две доли, в треть оставалось»[45 - Корецкий В.И. Формирование крепостного права и первая крестьянская война в России. М., "Наука", 1975, с. 162]. Это было в волостях по реке Ваге, притоке Северной Двины, на севере нынешней Вологодской области. Если к лету уже вымерло две трети населения, то сильный голод начался зимой 1601/02 года, в декабре или январе. Обычная картина: неурожай при отсутствии переходящих запасов зерна уже зимой вызывает голод, который обостряется к весне, приводя к массовому истощению и смертности. Скажем, в Казахстане в ходе коллективизации голод наступил зимой 1931/32 года. Тогда проводилось повальное, оторванное от всякой хозяйственной реальности строительство колоссальных по площади зерносовхозов, распашки скудными силами огромных новых пашен и перевод полукочевых казахских хозяйств на оседлость. Одним из последствий этого был грандиозный неурожай, вызванный крайне пренебрежительной пахотой и севом, нарушением самой элементарной агротехники, который был сопоставим с сильнейшей засухой. Осенние хлебозаготовки только усугубили ситуацию, и уже в декабре 1931 года отмечались смерти от голода, а в феврале 1932 года люди стали вымирать целыми аулами[46 - Михайлов В. Хроника Великого джута. Алматы, «Жалын», 1996, с. 311-313].

Так что сообщение Семейки Тимофеева сына Кузнецова соответствует обычной картине сильного голода, вызванного неурожаем. Условия, которые привели к такому бедствию можно примерно обрисовать так. Урожай яровых зерновых в 1600 году был средним (что составляет примерно сам-2 или сам-3 для земледелия столь северных районов). Озимые посевы 1600/01 года попрели, поскольку зима была теплой и снежной, и, стало быть, частично не взошли и много зерна не дали. Яровые посевы 1601 года, как мы уже знаем, плохо вызрели из-за дождливого и холодного лета, а потом еще были побиты ранним и сильным морозом. Из крайне скудного отстатка зерна в крестьянских хозяйствах еще надо посеять озимые посевы 1601/02 года. Так что крестьяне зимой первого неурожайного года оставались либо совершенно без зерна, либо с крайне минимальным его запасом, не достаточным, чтобы дожить до урожая озимых хлебов. При таких условиях вовсе не удивительно, что уже к лету 1602 года в волостях и городах по Ваге вымерло две трети населения.