Невысоклики. Корона лесной феи. Часть 3

– Как? – растерянно переспросил малыш.

– Ну да, как твоё имя?

– Лило Темкинс.

Эрл потерпал малыша по голове.

– Однако досталось тебе, Лило. Ну, ничего, всё обойдётся. Иди к своим.

Малыш подошел к Виндибуру и снизу вверх посмотрел ему в глаза.

– Я тебя знаю. Ты Олли Громовержец?

Вдруг он обхватил Оллину ногу и прижался к ней всем тельцем.

– Ты меня не оставишь?

У Олли внутри всё перевернулось, а к горлу подступил ком. Стало трудно дышать. Карие глаза малыша смотрели с такой мольбой и надеждой, что ответить что-нибудь другое было невозможно.

– Конечно же, нет.

Репейник, увидев это, только развёл руками.

– Час от часу не легче… В нашей команде только младенцев не хватало. Эй, а где твои родители?

– Их больше нет, – тихонечко сказал Лило.

Олли так взглянул на Пита, что тот сразу отправился изучать окрестности.

Лило оказался очень смышлёным малышом. Ему ничего не нужно было повторять или заставлять делать, если он считал это правильным. Он умел не путаться под ногами и не задавать глупых вопросов. Но когда нужно, всегда оказывался под рукой.

– Лило, иди ужинать! – говорил кто-нибудь, и мальчишка не заставлял себя ждать.

Уткинсы поселили сироту у себя. Тина с удовольствием взялась за воспитание малыша, хоть так и не смогла определиться, кем себя считать по отношению к этому ребёнку. Он вполне мог быть её младшим братцем, а мог бы… Впрочем, для последнего ей явно не хватало нескольких лет. Но когда Тина наблюдала, как Лило играет с Олли, подобные мысли будоражили воображение.

Даже папаша Уткинс, бурчавший время от времени что-то вроде: "Ну и скорость… Ещё не поженились, а уже ребёнка завели", в общем, ничего не имел против нового родственника. Часто видели, как старый да малый всерьёз спорят, отстаивая свои точки зрения. "Ну, малыш и хваток! – удивлялся Уткинс. – И где только таких находят? Ни за что не сдаётся". Тина только смеялась. С ней-то Лило никогда не спорил.

А между тем день свадьбы близился. Свадьбу назначили на середину последней недели июля. Событие это с нетерпением ждало всё невысокликовское население. Народ был заинтригован и ожидал от чародейской женитьбы чего-то невероятного. А тут ещё и Лило объявился.

Папаша Уткинс стал принимать поздравления за неделю. Даже те переселенцы, с которыми он знакомства никогда не водил, считали своим долгом раскланяться и сказать что-то хорошее. Наконец-то старого Уткинса перестали терзать сомнения, и он успокоился. "Раз общество не против, то почему я должен переживать?" – думал он.

Свадьба у любого народа – свадьба. Даже у гномов. Правда, вряд ли чужеродец получит большое удовольствие от присутствия на подобной церемонии третьего народа. Во всяком случае, на безудержное веселье и бесшабашное застолье можно даже не рассчитывать.

То ли дело у невысокликов. Вся округа сбегается и начинает радоваться так, как будто каждый из гостей в этот день тоже женится или выходит замуж. Конец веселью приходит только тогда, когда последнего пирующего покинут силы. И никто не удивляется, если день на четвёртый молодожёны вдруг обнаружат у себя в кладовке парочку дальних родственников или друзей, продолжающих поднимать тосты.

В день свадьбы жених и невеста не должны видеть друг друга до усаживания гостей за стол. Шафер и подруга невесты приводят их к первому тосту, а самый старый невысоклик из числа почётных приглашённых связывает жениху и невесте руки виноградной лозой. Потом старейшина пьёт первую чарку с отцом невесты, и начинается застолье…

Во дворе Уткинса на этот раз собралось раза в два больше народу, чем во время официального визита Пины. Папаша с утра начал принимать поздравления – ведь на невысокликовских свадьбах подарки дарят родителям. Подношения так и сыпались, да все какие-то пустяковые. Только Дальний Бибус приволок откуда-то огромный оркестровый барабан.

– Вот, – сказал он Уткинсу, – будешь учиться аккомпанировать.

– Кому? – удивился новоиспечённый тесть. – Тебе?

– Зачем мне? Внуку.

Пока Уткинс силился представить себя за барабаном, Лило затряс его за штаны.

– Слышь, деда, ты же глухой, вот и орёшь на всю округу, потому что себя не слышишь: "Лило, иди обедать!" Теперь в барабан тихонько стукнешь, и я прибегу.

Вторая необходимая в хозяйстве вещь поступила от семейства Модлов. Это была старая пожарная каска. Папаша Модл, который, кстати, оказался старейшиной свадьбы, когда-то был бравым хойбилонским пожарным. В ответ на вопросительный взгляд Уткинса старейшина молвил: "А вдруг тебе на голову что-нибудь свалится?"

В три часа пополудни Олли Виндибур последний раз посмотрелся в зеркало. Он поправил аккуратно уложенные волосы, пышно повязанный галстук и одёрнул жилетку. Жилетка была особенная – её на свадьбу одевал ещё его прадед Дюк Виндибур. Тот самый школьный учитель, который оставил в наследство старому Брю таинственную половинку карты.

Деда Олли помнил и любил. Остальная же родня его мало интересовала. Тем более что почти все родственники до недавних пор считали его никчёмным неудачником, а теперь ещё и фокусником.

– Едят меня рыбы, если передо мной не самый красивый жених в Расшире, – раздалось над ухом.

Олли рассмеялся:

– Опять ты, Брю, возникаешь непонятно откуда и заставляешь вздрагивать.

– Кхе-хе! Придётся потерпеть. Такие уж у нас, привидений, повадки, задави их трепанг, – кашлянул паромщик, выпустив изо рта дымное колечко.

Олли повернулся перед зеркалом, пытаясь осмотреть себя сзади, и осторожно спросил:

– С чем на этот раз?

– Не дрейфь, салага, – Квакл подлетел с другой стороны, – я поздравить явился. Жаль, призраков, наверное, не берут в посаженные отцы…

– Спасибо, о дух старичины Брю! – картинно поклонился брачующийся невысоклик. – Что пить будете?

– Сто медуз тебе в склеп! Не издевайся над бестелесным созданием! – усопший сделал гневно-обиженный вид, но уже через секунду переменился.

– Я, старый рапан, всё думал: что ж тебе на свадьбу подарить? Может, знакомых бесов попросить устроить выступление с плясками для гостей? Ребята, кстати, неплохо поют, ракушек им в кишки… Или летом каток наморозить, пусть малышня и твой Лило душу отведут. Но…

– Дорогой мой покойничек, – прервал его Олли, – ты ведь уже всё подарил. Помнишь? Ты мне настоящего меня подарил, тогда, вместе с картой. Не надо ни бесов, ни катка. Сам лучше побудь с нами подольше.

Если бы Брю мог, он наверняка прослезился.

– Спасибо, парень, самое что ни на есть океаническое. Но с катком всё-таки неплохая идея. Наш Лило запищит от радости!

Глаза Олли потеплели, и он улыбнулся:

– Люблю я этого малыша.

Лёгок на помине, Лило, вкатился в комнату.

– Дядя Пит! Дядя Пит идёт!