Невысоклики. Морская пена

Морк, наконец, захмелел. Похлопав себя по отвратительно раздувшемуся животу, слегка покачиваясь и косолапя, хан направился к выходу.

Горх что-то тихо приказал уклисту. Тот, взяв фонарь, последовал за Зруюком.

Загробный Брю, улучив момент, вытек из фонаря и змеей скользнул в высокую траву, слившись с ночным туманом.

Глава 3. Возвращение блудных чародеев

– Ну вот и Родина! – медленно, почти по слогам произнес Болто, вглядываясь в очертания береговой линии, над которой нависли свинцовые облака. Тучи плотно цеплялись за зубья удаленных пиков, скрывая их от глаз. "Мечта кашалота" держала курс на скалистую бухту, немного южнее выхода к Долине ветров.

Тина взглянула на тучи и вздохнула:

– Когда только они перестанут душить наши края? Как отменить колдовство проклятого Горха?

– Я над этим сейчас работаю, – с чрезвычайно важным видом ответил Олли. – Чужие заклинания, да еще такие мощные – это проблема.

– Ура! А вон и Брюгай возвращается! – указав на точку под облаками, вдруг воскликнула девочка. – Славно как!

– И главное – вовремя, – поддакнул Хрюкл и подтолкнул к борту возбужденно перебирающую лапами крылатую собаку. – А ну-ка, лети, встречай!

Хрюря радостно тявкнула и устремилась в небо.

Брюгай летел тяжело. Видимо, этот последний перелет дался ему с трудом. Он сразу же уселся на подставленную собакой спину и сложил крылья.

– Х-хе! Лихо мы присобачились! – крякнул призрак паромщика, выглянув из попугайского клюва. – Я уж думал: не ровен час, в воду свалимся, замути ее карась.

– Эй, детишки! – гаркнул он, приземлившись. – А вот и ваш дядюшка Брю, три венка ему на шею. Теперь дело пойдет! Со всем разберемся!

– Он, наверное, имеет в виду заход в бухту, – заулыбался Болто. – Тут кругом подводные скалы. Эй, призрачный капитан, не подскажете, куда править?

– Держи курс вон на то одинокое дерево, матрос Хрюкл. Право руля!

Ориентируясь на одинокий, раскроенный молнией дуб, "Мечта кашалота" осторожно вошла в бухту.

***

Пограничники, посланные Рыжим Эрлом навстречу путешественникам, прибыли только через день после высадки экипажа на земную твердь. Их было четверо. Следопыты во все глаза глядели на "Мечту кашалота" и ее команду.

– Так ты и есть тот самый Олли Виндибур, который знаком с волшебством? – улыбаясь, протянул руку старший. – Ну и устроил ты переполох! В Черед-Бегасе о тебе наслышаны. Даже те, кому и вовсе не нужно было. Но об этом после. Собирайтесь потихоньку.

– Минутку, – Олли поднял ладонь, – я должен прибраться за собой. Мы ведь не можем бросить корабль. Его придется "свернуть".

Он очертил рукою круг, забормотал, а затем словно выдернул что-то из воздуха. Вмиг от "Мечты кашалота" остался только старый хойбилонский паром.

Стражники немного постояли молча. Затем старший, которого звали Ройни, спросил:

– Интересно, а волшебники едят? У нас с собой хлеб, лук, сыр, ветчина… Пастухи снабдили.

– Настоящий лук! Вот здорово! – глотая слюнки, засуетился Болто. – А то у нас, кроме рыбы, все усмариловое.

– Чего? – не поняли пограничники.

Тина строго посмотрела на Хрюкла.

– Да я это… Хотел сказать, что рыбу уже видеть не могу, чтоб ей в кружке утонуть. Правда, рыжуха?

Крылатая собачка утвердительно тявкнула и сказала:

– Я ее тоже ненавижу.

Ратники так и открыли рты. Собачьи крылья их, конечно, тоже впечатлили, но не до такой степени, как произнесенная фраза.

– А твоя обезьянка тоже умеет говорить? – спросил один из пограничников у Нури.

Гном хитро прищурился. Ему очень нравилось, когда обращали внимание на его подопечную.

– Звери-помощники все-все говорящие-переговорящие, – охотно затараторила Сапфира, – и очень полезные. Только один у нас умом недопрыгнутый. Эй, Проглот, рыбу любишь?

– Ка-га-га! – услышав заветное слово, откликнулся пеликан.

Суровые воины смеялись как дети. А общение с загробным Брю вызвало у них просто бурю восторга. Однако лица их потемнели, когда речь зашла о морках.

– Спешить нам надо. Видимо, штурма не миновать, – заторопил старший. – Так вы сможете нам помочь?

– Для того мы и здесь, – веско заявил Олли. – Без нас вам Горха не одолеть.

– Вот уж чистая правда, подавись ею скат! – кивнул паромщик с таким видом, будто ему было известно то, чего другие не знали.

***

Удивительно, как быстро обживаются на новом месте пострадавшие от каких-нибудь катаклизмов. Слово двойная сила питает их души, заставляя вопреки всему налаживать свой быт и стремительно пускать корни в непривычной для себя обстановке.

Несмотря на то, что пограничники по пути довольно подробно и образно рассказывали друзьям о Норном поселке и Черед-Бегасской крепости, путешественники от неожиданности охнули, увидев мощные укрепления в долине.

Все переселенцы сбежались смотреть на чудесное прибытие Олли Виндибура и компании. Любопытства было, хоть отбавляй, но вот открытой радости – нет. Как-то уж очень нехорошо все совпало. И возвращение блудных чародеев, и угроза со стороны морков, и слухи о потусторонних связях папаши Уткинса, которого, кстати говоря, к великому огорчению Тины, нигде не было.

Только Годо и Мэд Виндибуры искренне радовались чудесному обретению непутевого племяша, не переставая хлопать его и приговаривать: "Ну, ты и вымахал! Поздравляем!" Да еще детвора, вездесущая и легкомысленная, шумно восторгалась героическим облачением Олли и Болто.

То, что не состоялось принародного обретения папашей Уткинсом своих чад, расстроило многих обитателей поселка, кроме, может быть, бывших Тининых подружек, умиравших от желания оказаться на ее месте. Они шептались, что у нее, дескать, было хоть и настоящее, но очень "подозрительное" приключение, а, мол, ее сестра Пина "даже не соизволила появиться". Но мнение толпы есть мнение толпы, а с праздных зевак что возьмешь – они ведь не обязаны докапываться до истины.

Объединенный Совет решили не откладывать ни на час, и усталые путники, в сопровождении сразу посуровевших и ставших молчаливыми пограничников, проследовали в пастушью пещеру-святилище.

***

Все-таки правильно, что загробный Брю и папаша Уткинс обратились к Рыжему Эрлу. Старый ратник, а ныне еще и главный наставник по военному делу, вместе с командиром пограничников Бьоргом обошли членов Совета, предварительно рассказав каждому неправдоподобную историю о призраке-шпионе – бывшем хойбилонском паромщике и его друзьях, спешащих на помощь переселенцам. Зная характер Эрла и его послужной список, трудно было предположить, что он на старости лет взял да и сбрендил, ни с того ни с сего, а уж Бьоргу подобного не решился бы сказать ни один властитель. К тому же сведений о передвижении морков уже накопилось достаточно. Аргумент Бьорга был настолько весом, насколько и прост: "Если у нас всего два дня до войны, то лучше поверить в доброго призрака, нежели пренебречь собственными жизнями".