Индекс туманника

Домой Регина вернулась во втором часу ночи и не раздеваясь упала на диван в гостиной. Она была разбита и не знала, где взять сил, чтобы прожить завтрашний день. Но она их найдет. Обязательно найдет…

4

Хотел снова завалиться спать, раз уж у меня выпал выходной, но после разговора с Шефом сон как рукой сняло. Кутаясь в одеяло, потащился на кухню, подкинул угля в печку-буржуйку, намереваясь подогреть себе завтрак, но передумал. Пойду-ка я в «Пирожковую», позавтракаю. Готовят там нормально, цены не кусаются, оттого народу всегда много толчется. И все свежие новости, слухи, сплетни постоянно промеж посетителей крутятся. Там можно сбыть принесенный из рейда товар, если, конечно, ты предпочтешь взять свою долю товаром, а не получить установленный тариф в официальном приемнике. Здесь же можно получить спецзаказ на рейд. Пойду, «погрею уши», послушаю, что люди говорят.

Бросив прощальный взгляд на буржуйку с весело пылающим углем, я обреченно махнул рукой – тремя кусками больше, тремя меньше… Пусть квартира чуточку больше прогреется, хоть и наступил май, но по ночам еще холодно, тем более в панельных многоэтажках, лишенных какой-либо системы отопления.

Еще подумал, что нужно бы удлинить трубу, передвинуть печку поближе к стене и обложить кирпичом. Сделаю непременно, но чуть позже. Тем более что лето на носу, до новых холодов время есть, успею. Арбалет и нож оставил дома, боевых действий не намечалось, а поножовщину внутри периметра городские власти, мягко говоря, не приветствовали.

«Пирожковая» находилась в отдельно стоящем одноэтажном кирпичном здании, расположенном на противоположной стороне улицы Горняцкой. Когда-то давно там были столовая и пивбар, потом пивбар сменили на благопристойную кулинарию. Чтобы попасть туда, мне нужно было пересечь сквер, двор, образованный четырьмя пятиэтажками, и перейти дорогу.

На выходе из подъезда я едва не столкнулся с чуть полноватым мужичком средних лет в форменной спецовке работника ГТС[1 - ГТС – городская телефонная сеть.]. В одной руке он держал чемоданчик с инструментом, в другой сжимал «прозвоночную» телефонную трубку с закрепленным на ней дисковым номеронабирателем.

«У кого-то телефон не работает», – подумал я, пропуская связиста в подъезд, и тут же мысли мои переметнулись на Короля, тоже ремонтника с телефонной станции, которого я никогда не видел не то что с инструментом, но даже просто в спецовке. Интересно, как так получается? Впрочем, ни одного случая пересечения с ним в рабочее время я припомнить не мог, потому просто отмахнулся от мыслей о Володе и отправился по своим делам.

Каждый человек, хотя бы в глубине души, хочет гордиться своим родным городом, районом, школой. Гордо звучат и ласкают наш слух произносимые с пафосом фразы типа: «у нас в городе и это лучше, и то более развито», «наш район – самый центровой, самый чистый, самый зеленый», «наша школа лучшая в городе», «наши выпускники все в престижные вузы поступают» и так далее, и тому подобное. Хотя на деле все это очень часто является самым банальным самообманом. И тем из нас, кто в состоянии взглянуть на это отстраненно, открывается гораздо более горькая и безрадостная картина. Выясняется, что живем не в центре цивилизации, а в самом обычном провинциальном городе, в самом обычном микрорайоне, и что школа наша – самая что ни на есть обычная и средняя.

Не могу сказать, насколько весомы достижения выходцев из нашего микрорайона, но сейчас важно совсем не это. Гораздо важнее, что именно он наряду с еще пятью соседними микрорайонами остался пригоден для человеческой жизни при переходе в мир Тумана. Воздух здесь был обычным, днем светило привычное солнце, а ночью на небе сияли привычные звезды. Если бы еще не близость защитного периметра…

Сейчас я уже ходил по микрорайону, не обращая внимания на окружающее, а вот раньше, когда только попал в Туманный мир, сердце так и щемило от радости новой встречи с родным городом и одновременно от обиды и разочарования при виде его непрезентабельности. Везде на глаза попадались старый, растрескавшийся асфальт, пыльные, неухоженные улицы и облупившиеся фасады зданий, чахлые деревья и давно не беленные бетонные заборы школы и детского сада. Все здесь выглядело примерно так, как и двадцать лет назад, просто вся серость и неухоженность давно стерлись из памяти, уступив место либо общим очертаниям, либо ярко раскрашенным моим услужливым подсознанием картинкам.

Впрочем, было одно несомненное отличие даже от полустертых воспоминаний: все свободное пространство, любой свободный клочок земли были заняты разномастными теплицами, парниками и картофельными рядами – продовольственный вопрос в Степногорске стоит очень остро.

– Гейм овер!! – вдруг раздался где-то совсем рядом душераздирающий крик, на периферии зрения мелькнуло падающее с крыши пятиэтажки тело.

– Да чтоб тебя! – чертыхнулся я и, не теряя ни мгновения, повернул направо.

Очередной последователь теории «большой компьютерной игры» завел свою жизнь в тупик и решил «обнулиться», начать все заново. Периодически «геймеры» сводят счеты с жизнью, свято уверенные в наличии следующего шанса, и их нисколько не смущает тот факт, что еще никто не появлялся в Туманном мире по второму разу. Это они объясняют разностью локаций. Мол, само собой разумеется, что возрождается «герой» в «точке сохранения» и потому не может больше пересекаться с продолжающими свою игру персонажами.

Иногда мне кажется, что все это бред несусветный, а иногда готов признать, что какое-то рациональное зерно в таких рассуждениях есть. По крайней мере, эта версия не более неправдоподобна, чем другие. И даже если такое было невозможно раньше, то сейчас я бы уже не был так категоричен, при нынешнем-то развитии технологий в том, настоящем мире.

Но кем бы ты ни был, во что бы ты ни верил, не стоит впадать в крайности. Некоторые геймеры вбивают себе в голову наличие миссии, типа «убей десять драконов, пять богомолов, тридцать бандерлогов – и будет тебе счастье, то бишь переход на следующий уровень». Выходят такие молодчики в туман на истребление местных тварей, да только редко когда возвращаются обратно.

Или взять этого прыгуна с крыши – неужели другого способа «закончить игру» не нашел? Почему нужно именно так, чтобы куча народа собралась поглазеть на тебя, красавца такого, и чтобы твои ошметки отскребали потом от асфальта? Фу, дурак, все настроение испортил.

Несмотря на утренний час, в «Пирожковой» людей было много, хотя до аншлага дело еще не дошло. Все столики у стены оказались заняты, я понадеялся было, что за время стояния в очереди кто-то освободит хорошее место, но чуда не случилось. После покупки пяти горячих пирожков с картошкой и двух стаканов яблочного сока мне пришлось довольствоваться столиком во втором ряду от прилавка.

Пирожки в этом заведении знатные, да и яблочный сок сегодня прямо-таки ажиотаж вызвал. Обычно-то народ обходится привычным чаем или компотом из сухофруктов, а тут – сок. Кстати, очень подозреваю, что сделан он из того самого яблочного пюре-концентрата, что мы притащили с Федоровки. А ведь весь груз целиком ушел на склад комитета продовольствия, откуда должен поступать исключительно на казенные объекты. «Пирожковая» же – частная собственность, принадлежит Сане Шмагину по кличке Шмага. Помню я его еще по школе, с юных лет он был пронырливым типом и дружил всегда не со сверстниками, а с ребятами постарше.

Это одна из множества загадок Туманного мира – местное население составляют люди, родившиеся здесь в мире нормальном. Отчего так? Как водится, никто ничего точно не знает, зато есть масса предположений разной степени сумасшествия. Определенно можно лишь сказать, что здесь явно прослеживается чей-то умысел, ведь людям, в прошлом знакомым по двору, по школе, по институту или работе, легче найти общий язык в настоящем. Человечеству стоит быть сплоченным в этом очень маленьком, но жестоком мире.

Я не знаю, как и кем производится эта селекция. Даже не могу представить, как это делается. Ведь взять хоть нашу компанию: я переехал из Степногорска пятнадцать лет назад в Воронежскую область, Шеф еще раньше в Германию укатил, Лешик – в Кемерово живет, Кара – в Астане, только Хаб и Синь – Жека Хабаров и Серега Синев – продолжали жить на малой родине. Но никакого значения это не имело – все однажды оказались в Тумане и пришли в город своего детства. Ну, или в город, чертовски на него похожий.

Есть редкостные счастливчики, у которых и вторая половинка, и дети родились в Степногорске. У таких людей есть шанс вновь объединиться здесь всей семьей, но дело это не быстрое. Бывает, что родственники появляются с разницей в шесть-семь лет, и тогда возможны разные казусы. Ну, например, один из супругов погоревал по поводу разлучения с семьей, привык, обжился, да и сошелся с кем-нибудь здесь. И живет себе спокойно годами с новой семьей, а тут раз – супруга законная из большого мира материализуется… Весело? Вовсе нет. Но такое бывает.

А бывает и наоборот – семьи воссоединяются, и все у них складывается хорошо, насколько тут вообще может быть хорошо. Получается у семей этакая дополнительная проверка на прочность.

Мне такое не грозит: Маринка родилась в Воронеже, дети тоже. Нет у меня шансов снова их увидеть…

Торговый зал, как всегда, гудел от разговоров посетителей, и тут и там можно было услышать упоминание происшествия с Ерофеем, на все лады проклинались дачники, но ничего интересного услышать мне не удалось. Обычные слухи.

Неожиданно с улицы донесся шум мотоциклетных двигателей, заставивший меня, по привычке, насторожиться. Дачники! Легки на помине! Но здесь их можно не опасаться. Во-первых, вот такими организованными колоннами они привозят в Контору выращенные на дачах продукты, во-вторых, на въезде в город им приходится разоружаться.

– Дачники! – загомонил народ в заведении, многие бросились к окнам, поглазеть на страшных и загадочных жителей сельскохозяйственного анклава, а кое-кто быстренько собрался и двинулся к выходу. Небольшая часть продуктов обычно реализовывалась в свободной продаже, так что, поспешив на рынок, можно было урвать продукты относительно дешево.

С минуту во мне соблазн тоже сгонять на рынок и порадовать Ксюху чем-нибудь свеженьким боролся с ленью. Потом вспомнилось, что я пришел сюда не только поесть, но и «погреть уши», и лень одержала убедительную победу.

– Сам Боцман пожаловал, – заявил с порога кто-то из возвращающихся с улицы мужиков, чем мгновенно вызвал возмущенный гул большинства посетителей.

– Опять права приехал качать!

– Схватить его и в тюрьму! Нечего сюсюкаться с ним!

Ну да, ну да. Сейчас все смелые, а появись здесь дачники, небось быстро притихнете. Не говоря уже о том, чтобы встретиться с ними в Тумане.

И словно в подтверждение моих мыслей в заведение ввалилась целая ватага дачников в составе семерых мужчин и двух женщин. Не то чтобы в «Пирожковой» воцарилась тишина, но гомон присутствующих стал заметно тише. Кожаные косухи, кожаные штаны, сапоги или высокие ботинки, банданы или вязаные шапочки на головах – классический наряд байкера в большом мире и столь же классический наряд дачника в мире Туманном. Оружия только не хватает, но все их оружие на КПП забрали на хранение – таковы правила.

Вообще-то неправильно отождествлять дачников исключительно с байкерами. Это они своим внешним видом стараются под байкеров косить, а на самом-то деле мотоциклы – скорее часть понтов. Они их для патрулей используют на Федоровке да вот для таких демонстративных выездов в город. Бензин нынче слишком дорог. И, кстати, он всегда присутствует в расчетах за доставляемые с дач продукты, постепенно истощая запасы подконтрольной Степногорску нефтебазы.

Весело болтая между собой, дачники прошли через зал притихшей «Пирожковой» к прилавку. Там произошла какая-то заминка, видимо, товарищи нагло вклинились в очередь, и не всем это понравилось. Но я не обращал на вошедших внимания, в данный момент меня заботили две вещи: пирожки и приезд Боцмана. На моей памяти лидер дачников впервые лично пожаловал в город, вот и возникал вопрос: а не связано ли это с нашей недавней стычкой с патрулем на Федоровке?

А если и связано, то что? Даже если нас вычислили, то выдавать на дачи не будут. По крайней мере, я о таком прецеденте не слышал. Нехорошо, когда люди друг дружку убивают, но в Тумане не до сантиментов, либо ты, либо тебя. Да и Конторе есть что предъявить Боцману, тем более сегодня, так что вряд ли стоит волноваться по поводу официальных санкций. А вот неофициально нашей честной компании придется держать ухо востро – могут и охоту объявить.

Поглощенный размышлениями, я не сразу обратил внимание на возникшего у моего столика человека. А когда обратил, еще несколько мгновений делал вид, что полностью поглощен процессом еды – я никого к себе не приглашал.

– Привет, Кирилл! – тут уж мне пришлось поднять глаза и коротко кивнуть, постаравшись при этом не допустить выражения досады на своем лице.

– Привет, Егор, – вот уж кого мне меньше всего хотелось повстречать, так это Егорку Максимова.

На дачах он теперь обитает. Нарисовался – не сотрешь. В кожаной куртке и черных джинсах, слегка располневший, но вполне узнаваемый, темноволосый, кареглазый, с вечно блуждающей улыбочкой на смазливом личике и со сводящими девушек с ума ямочками на щеках. Я знал его по школе, слишком хорошо знал. В том, большом мире Ксюха предпочла мне именно его, а этот засранец в итоге взял да и изгадил ей всю жизнь: предал и бросил с двумя детьми, заставил пройти все шаги от всепрощающей любви до жгучей ненависти. Но того мира Егорке мало, он еще и здесь решил все повторить. Хорошо, что, проваливаясь в Туманный мир, мы сохраняем память. Чрезвычайно удобно. У Ксении аж зрачки темнеют при одном только упоминании о Максимове, но он все равно время от времени пытается заявиться к ней с признаниями в любви. В общем – никакого желания общаться с ним у меня не было. Но то у меня.

– Поговорим?

Первым порывом было дать резкий отрицательный ответ, в юности я именно так бы и поступил, но сейчас жизненного опыта гораздо больше и есть понимание, что раньше или позже говорить все равно придется. Поэтому я сдержал эмоции и, стараясь выглядеть абсолютно равнодушным, кивнул на соседний стул:

– Падай.

– Да нет, – Егор добродушно хохотнул, – душно тут и ушей лишних много. Пойдем-ка лучше покурим на воздухе.

Потратив минуту на взвешивание всех «за» и «против» такого развития событий и придя к выводу, что много времени наше общение занять не может, я оставил недоеденные пирожки в тарелке, вытер руки салфеткой и поднялся из-за стола.

– Пойдем.

Вышли мы вполне мирно-спокойно, потому не вызвали у остальных посетителей особого интереса. Дачники для горожан пока не враги, скорее – сборище опасных типов, засевших на лучших для жизни территориях и нагло извлекающих из этого выгоду. В общем – объекты опасности, зависти и неприязни одновременно. Боцман старается не впускать чужаков на свою территорию, о происходящем там степногорцы знают лишь по передаваемым из уст в уста слухам. В Туман тоже мало кто из городских жителей ходит. Ну, а не сталкиваясь с этой угрозой лицом к лицу, люди и не понимают всей величины опасности. То есть дачников побаиваются, относятся к ним настороженно, но прямой агрессии пока что не ждут.

Я тоже ничего страшного не ожидал: город – не Туман и не дачи, здесь какая-никакая, но территория закона, и идти на открытый конфликт Максимов остережется. Ну а поговорить – отчего ж не поговорить?

Егорка вальяжно шел впереди, на ходу раскуривая сигарету, я же лихорадочно размышлял над выбором линии поведения, чтобы и проблему раз и навсегда решить, и конфликта избежать. Но все вышло по-другому.