и люди наверх,
и не умрешь сегодня.
Танцуешь стройна,
танцуешь бледна
в белом своем, в исподнем.
Дорога сюда не длинная,
дорога сюда старинная,
дорога себе кусает хвост,
а ты раз дошел,
то сам не слишком прост.
Веселая ночь,
обреченная ночь –
напился я,
нализался я.
Хорошая ночка
для свалки и пьянства.
На мне ни листочка,
одна плоть – убранство,
одна плоть – убранство
худое, худое,
сдуревшим от пьянства
давай хоть такое.
Легко так на сердце,
что я и не помню,
когда так бывало
в судьбе моей скромной.
Мелькаю, играю,
летаю по маю,
я сильным и храбрым себя ощущаю.
Действительно счастье – во всю мощь и силу,
не водка какая меня подкосила,
не томное курево мысли лихие
сменило на сны, на мечты голубые…
105
И кого тут бояться тебе? Малый,
неприметный народец-торопыга,
веселыга, народец тороватый
снедь несет, пить готовит: мясо, хлеб и
водка, водочка – выпей, нынче можно.
***
И скажи, что не дома тут, не дома,
что кто смотрит, кто косо смотрит, хмуро,
кто не рад, не подаст стакан, тарелку,
не посадит на место поудобней,
под твой тост кто не выпьет, не нальет кто!
106
В ночи пугающей, благой –
гремящий хохот, громкий свист.
Иду змеящейся тропой,
тревожен, трезв, причесан, чист.