Иллюзия чистого листа

Я бросил мокрую одежду на полу у камина, а сам лег на диванчик, накрылся теплым пледом и моментально уснул. На этот раз никаких снов мне не снилось. Проспал я до десяти часов утра, потянулся в кровати, посмотрел на солнечный узор на стене, свидетельствующий о солнечном начале дня, вспомнил о ночных событиях, и во мне с новой силой пробудилось желание посчитаться с толстосумом, как я его окрестил. Я понимал, что он от меня никуда не денется.

Подойдя к шкафу, я достал один из халатов, надел его и в таком вот домашнем виде направился в столовую-ресторан. Не успел я разместиться за столом, как ко мне поспешно подошел официант и предложил варианты завтрака. Я попросил его соорудить просто яичницу с ветчиной и кофе с шоколадным круассаном. Официант ушел, а я взял пульт со стола и включил телевизор, расположенный передо мной на стене. Экран располагался далеко, но он имел размер кинотеатрального, поэтому картинка предстала будто прямо передо мной. Открылся один из основных государственных каналов, где пошла речь об успехах в экономике, о напряженной международной ситуации. Я не любил смотреть новости, которые нередко контрастировали с реальной жизнью, поэтому сразу же переключил на первый попавшийся канал. Оказался музыкальный. Шла запись концерта группы «АС DC» две тысячи десятого года. Акустика домашнего кинотеатра была впечатляющей – я сделал звук погромче, и у меня создалось впечатление, что я очутился прямо на концерте. Гитарист Янг с гитарой наперевес, взбрыкивая левой ногой, своим знаменитым ритмичным приставным шагом понесся по краю сцены. Мощная энергетика группы передавалась зрительской массе, которая принялась синхронно в такт музыке волноваться. Данное действо пробрало и меня – я даже не заметил, как, подобно неврастенику, принялся постукивать ногой в пол.

Мне принесли дымящуюся яичницу с ветчиной, обработанную неизвестной мне приправой, благодаря которой это элементарное блюдо превратилось в изысканное яство. Начав поглощать еду, я вызвал брелком управляющего. Тот явился через пять минут, когда я заканчивал поедать последний кусок ветчины.

– Что-то вы не торопились прийти на мой вызов, – заметил я, вытирая рот салфеткой.

Управляющий жердью высился надо мной.

– Вызов застал меня на третьем этаже, когда я распоряжался по поводу уборки, – волнуясь, ответил он и добавил, – прошу прощенья за задержку.

– Скажите, а вы ничего не видели или не слышали странного ночью в доме?

Управляющий сделал вид, будто на секунду задумался, но быстро ответил, что ничего странного он не видел и не слышал.

Я внимательно посмотрел ему прямо в лицо, и он потупился, отвел глаза. Я не стал его больше расспрашивать. Возможно, к ночным событиям он не имел никакого отношения, просто тот, кто все организовал, сказал ему не обращать внимания на шум или странные движения в доме, оставаться в своей комнате и не реагировать.

Управляющий стоял рядом и молчал до тех пор, пока я не предложил ему идти заниматься хозяйственными делами.

Провожая его глазами, я принялся за только что принесенный кофе и свежий шоколадный круассан.

– Где сейчас Краснов? – наблюдая за вспышками огня на телевизионной концертной сцене и прихлебывая кофе, спросил я Юалла, который, как я думал, находился где-то поблизости.

– В текущий момент он только что отъехал от городской администрации и едет по городу, – прозвучал ответ Юалла в моей голове.

– А сам ты где сейчас, – спросил я.

Справа от меня в сумеречном углу проявился контур кошмарного существа и сразу исчез.

Я задумался над тем, как поступить, дабы финансовый воротила понес ответственность за преступление. Надо было с ним для этого встретиться, только вот где – здесь во дворце, где-нибудь на пути его следования или в каком-нибудь другом месте.

– С ним надо разобраться, – сказал я Юаллу, – иначе попытка может повториться. Этот самовлюбленный финансовый властелин мира не остановится, пока не отыграется. И произойти это может так стремительно, что ни я, ни ты не успеем среагировать.

– Это невозможно, – безразлично ответил мой защитник. Помолчав, продолжил: если вас напрягает эта ситуация, то мы можем ее пресечь. Как вы хотите это осуществить – при личной встрече или сконструировать модель возмездия на расстоянии? Этот человек уже неоднократно решал свои вопросы или наказывал своих обидчиков подобным образом. На его совести десяток жизней, и из этого индивида ничего хорошего в этой жизни уже не выйдет. Но понимания этого недостаточно, чтобы взять и лишить человека жизни. Так нельзя поступать. Но это – в общем, но, что касается нашего случая, то это допустимо, поскольку вы правы – когда он узнает, что его план в отношении вас провалился, то придет в крайнее негодование и с усиленным рвением примется за старое.

– Согласен, – ответил я, отвлекшись от экрана телевизора и глядя через окно на волновавшееся море, на качавшиеся от ветра сосны, на стволах и в кронах которых играло солнце.

Приняв для себя решение, я встал из-за стола и направился в тренажерный зал. Захотелось размяться. Я ничего вслух не говорил, но Юалл уже понял – мы никуда не поедем, негодяй сам приедет сюда вместе со своей охраной. Сконструированная мною модель приглашения организатора убийства на встречу уже устремилась в средний мир и начала воплощаться в жизнь.

Петр Алексеевич Краснов внезапно решил направиться в предоставленный мне во временное пользование дом, чтобы посмотреть на результат своего злодеяния. Здравый смысл подсказывал ему, что не надо этого делать, но желание посетить дом было необъяснимо сильным и непреодолимым настолько, что две автомашины, в одной из которых следовал он со своим заместителем, а в другой охрана, на приличной скорости покинули мегаполис и двинулись в сторону резиденции.

XIII

Напавшая на меня банда была ликвидирована до последнего человека, в том числе главарь. Заказ они получили от помощника Краснова, который и являлся связующим звеном между предпринимателем и ними.

Петр Алексеевич размышлял. Получалось так, что убийцы не выходили на связь, а звонок его помощника управляющему свидетельствовал о том, что в доме все тихо, а цель нападения спокойно завтракает в столовой. Куда-то подевалась банда. Что произошло – инициатору убийства было непонятно. Под видом того, что хочет приехать и лично на месте поинтересоваться, как поживает дорогой Олег Сергеевич, он намеревался осмотреться и по возможности выяснить хоть что-нибудь. Ему думалось, что временный житель дворца ни о чем не может догадываться. К тому же заказ передавался людям проверенным и не раз испытанным. Куда эти проверенные люди делись – являлось для Краснова и его помощника загадкой. В этой связи «крупный предприниматель» ехал на заднем сиденье автомобиля и с заторможенным недоумением смотрел на проносящиеся по краям дороги деревья.

Я знал, что у меня есть примерно тридцать минут, поэтому спокойно переоделся в спортивную форму, благо одежды для меня было приготовлено немало, и я, как полноправный хозяин, брал, что хотел. Собственно, моя спортивная форма представляла собой шорты темно-синего цвета, белую футболку и кеды на босую ногу.

Сегодня в обычное время никакого ожидаемого ежедневного информационного штурма не последовало. Я научился контролировать этот процесс, причем это умение возникло само собой. В какой-то момент я внутренне резко сказал внешним силам, что достаточно. Сделал это про себя, не вслух, особо не рассчитывая на успех. Но тут же все, к моему удивлению, прекратилось. Отказаться от исполнения своих обязанностей было нельзя, но можно было отсрочить эту работу.

Сначала, минут десять я бежал на беговом тренажере. Потом взял легкую штангу, положил ее на плечи за голову и принялся поднимать из-за головы на вытянутые руки, после чего опускать обратно на плечи. Так я сделал десять повторений, затем поставил штангу на помост. Но неудачно, потому что снаряд покатился и с грохотом упал с помоста на пол. Эхо удара прокатилось по залу и помчалось через открытую дверь по коридору. Через минуту прибежал управляющий и взволнованно спросил, что случилось. Я рассказал о причине шума, управляющий успокоился и удалился, а мне вспомнился случай из студенческого прошлого.

Довольно длительный период еще до занятий боксом я усиленно занимался тяжелой атлетикой, точнее – культуризмом. Химическим препаратами для этого я не пользовался, поэтому в кардинальном увеличении мышечной массы не преуспел. Не хотел себя травить всякой дрянью. Тренироваться я ходил в институтский тренажерный зал, располагавшийся в подвале главного здания института. Зал представлял собой убогое сырое помещение, стены которого были окрашены уже облупившейся от времени и сырости желтой краской, а низкий потолок покрыт старой побелкой, в некоторых местах от старости похожей на посеревшую чешую. Зал был забит гирями и гантелями и плотно обставлен разными тренажерами. Все смотрелось старым и ржавым, но достаточным для наших тренировок. Я говорю – наших, потому что занимался упражнениями со снарядами не один, нас была целая группа. За время тренировок я весьма эффективно укрепил свое тело. Мышцы рук, ног и туловища стали крепкими и смотрелись неплохо. Но вот чего мне никак не удавалось сделать, так накачать мышечный пресс живота. Чего я только не делал, под какими углами не предпринимал попыток на всевозможных досках и просто на полу, но ничего у меня так и не получилось, характерных кубиков на животе я не добился.

В один из дней я запланировал тренировку мышц ног, и среди прочих упражнений у меня значились приседания со штангой. Самый большой вес, который я предполагал вытянуть, составлял сто восемьдесят килограммов. Во время приседа мышцы бедер должны были установиться в горизонтальное положение по отношению к полу, не ниже, потому что, в противном случае, я рисковал не вытянуть вес и уронить снаряд. Для меня эта штанга являлась запредельной тяжестью. Раньше я уже приседал с немалыми весами, но подобный хотел попробовать впервые.

Я встал под штангу, приподнял ее над стойкой, укрепился ровно, выпрямив ноги. Затем набрал воздуха в грудь и медленно присел до горизонтального положения бедер. Самое сложное после приседа было стронуться и начать движение вверх, преодолев эту нижнюю мертвую точку и не завалившись. В тот момент, когда я наполовину разогнул ноги, почувствовал, что валюсь вперед, а штанга давит мне на шею и толкает к полу. Я понял, что сейчас рухну, и тяжелейший снаряд сделает меня калекой или убьет. Все произошло стремительно – я рефлекторно пригнул голову и максимально положил подбородок на грудь, изогнув спину дугой. Штанга скатилась с моих плеч через голову и грохнулась о деревянный пол, покрытый ветхим линолеумом, да так, что с потолка посыпалась штукатурка вместе с побелкой. От перенапряжения и грохота я почти оглох. Шум падения штанги прокатился по зданию института, пожалуй, до самых дальних помещений, где и затих. Я оставался стоять ни жив, ни мертв. Ребята, тренировавшиеся со мной, бросили свои тренажеры с гантелями и испуганно глазели в мою сторону, переводя глаза с меня на штангу и обратно. Поначалу все молчали, а потом принялись меня расспрашивать, все ли в порядке со мной. Не успел я ответить, как в тренажерный зал ворвался с растрепанными волосами проректор института по техническим вопросам и с ходу спросил, что случилось и откуда такой шум. Мы объяснили ему, что штанга скатилась и упала с помоста. Сообщать, что спортивный снаряд сверзился не с помоста, а с моей шеи, мы предусмотрительно не стали.

Скользнув по спортивному минизалу быстрым цепким взглядом и не найдя ничего подозрительного, проректор удалился, предупредив нас о внимательности и осторожности во время тренировочного процесса.

Наконец, я пришел в себя, и тренировка продолжилась. Но не долго. В зал вошел один из наших спортсменов Роман, но вместо того, чтобы переодеться и приступить к работе с тяжестями, он поставил на скамейку большую спортивную сумку, с которой обычно приходил тренироваться, и вместо соответствующей одежды достал оттуда бутылку водки, хлеб, консервы, колбасу.

Мы бросили штанги и гантели и молча смотрели за тем, как он взял нож и принялся нарезать на куски колбасу, а затем хлеб. В середине этого занятия он обернулся к нам с радостным лицом и торжественно сообщил, что у него сегодня родилась дочь.

Тут наше оцепенение вперемешку с недоумением прошли, и мы принялись поздравлять своего коллегу по спортивному цеху. Мы сразу поняли, что наша тренировка окончилась, и такое важное событие просто необходимо отметить. Вскоре шумные поздравления утихли, послышался стеклянный звон доставаемых из сумки маленьких рюмочек. Роман с хрустом свернул крышку с бутылочного горлышка и под эхо разливающейся в рюмках жидкости, отдающееся от стен и углов замкнутого пространства, разлил водку в прозрачные однотипные простенькие емкости.

Вместе с Романом нас было пятеро. Кто-то из наших закрыл входную дверь тренажерного зала на шпингалет, дабы оградиться от непрошенных гостей. Мы взяли рюмочки, дружно чокнулись, пожелали Роману всего самого наилучшего и выпили. Одну рюмку за другой под тосты, соответствующие случаю, мы прикончили сначала одну бутылку водки, потом из сумки появилась вторая. Выпили и ее. Потом третью.

В результате посиделок тренировка закончилась таким накачиванием спиртным, что спортсмены с трудом добрались до своих квартир или комнат, если кто жил в общежитии. Тот день запомнился мне на всю жизнь.

Вороша в памяти те события, я посматривал в окно, любуясь природой, а заодно контролируя приезд толстосума.

Бросив железки и минуя душ, я направился прямиком в бассейн. Оставшись в плавках, я нырнул в него щучкой и какое-то время парил над самым дном, наслаждаясь обволакивающей прохладой. Потом вынырнул и несколько раз проплыл от бортика до бортика туда и обратно, после чего вышел по лесенке из бассейна, вытерся и отправился в свою полюбившуюся комнату с камином, чтобы одеться и ждать своего недруга. Именно там я и планировал поквитаться с ним.

В комнате было слегка прохладно, поэтому я разжег огонь в камине. Под треск горящего дерева я поначалу одел черный костюм с белой рубашкой и галстуком, но потом передумал, рассудив, что для встречи негодяя сойдет домашний халат. Своим появлением в халате и тапочках я хотел унизить его, встретить его, словно хозяин слугу. Поэтому я одел легкий шелковый черный халат.

– Юалл, как настроение? – весело спросил я существо другого мира.

– У кого? – спросил голос в моей голове.

– Хорошая шутка! – усмехнулся я.

Про человеческие эмоции Юалл осведомлен, но сам их никогда не испытывал. Получаемое им тело не наделялось такими возможностями.

– Сейчас мы дяденьку проучим, – утвердительно сообщил я Юаллу. Молчанием тот подтвердил свое согласие.

– Он подъезжает. Охрана открывает ворота, – мысленно сказал Юалл.

– Отлично, – воскликнул я и брелком позвал управляющего.

Когда управляющий прибыл, я сказал ему, чтобы тот проводил своего хозяина в эту комнату.

Сам я сел в кресло у камина, вытянул к нему ноги в тапочках и грел их. Я чувствовал, что древнее существо – мой защитник и сообщник – стоит сбоку от меня у камина. Ожидая Краснова, я злился, но старался препятствовать своей злобе и ненависти, сохранять спокойствие.

На стене между камином и углом комнаты висела картина, на которой изображалась охота каких-то европейских вельмож, по виду похожих на людей, проживавших примерно в восемнадцатом веке. Впереди неслась царственная особа – эдакий нарядный мужчина средних лет – на белом коне в роскошных одеждах. На боку у него прицеплено холодное оружие вроде шпаги, в согнутой правой руке он держит пистоль той эпохи. За ним скачут на черных и серых лошадях люди его свиты, тоже вооруженные. Все они галопом несутся по полю, окруженному лесом. Впереди они видят какую-то дичь, но она на картине не видна, ее присутствие подразумевается. Картина написана хорошо, стилизована под старину, но вполне может быть, что это оригинал, а не новодел. Я всегда был против того, чтобы классические картины были доступны для обозрения только отдельным личностям, а не широкой общественности. Разве шедевр создан для того, чтобы какой-нибудь толстосум в одиночестве глядел на него и тешил себя тем, что вот какой он особенный, ведь только ему доступно лицезреть это старинное полотно. Причем этот человек может вовсе не восхищаться особенностями картины, у него в голове лишь денежные знаки, которые он затратил на приобретение этой художественной жемчужины, и именно этим он будет походя хвастаться перед своими редкими друзьями, демонстрируя им, чем он обладает. Идет он с дружком или дружками по своему особняку и показывает – вот древняя китайская ваза, а вот японская миниатюрная скульптура – нэцкэ, а вот, смотрите, – картина восемнадцатого века, она, между прочим, стоит двести тысяч долларов. При мысли о таких людях я испытывал брезгливость.

Да и вообще, весь этот дом стоил огромных денег. Каждая деталь, каждая мелочь имела штучный характер и стоила дорого.