Демиург из Вирта

– Я тоже думал об этом, пока ты спала. Вчера ночью в подъезд ввалилась целая компания выпивших подростков. Орали на всю улицу. Стоило им пересечь порог, я подбежал к дверям. Здесь отличная акустика, слышно, как хлопает входная дверь… – он аккуратно разлил по чашкам дымящийся кофе.

– Рассказывай дальше!

– Дальше? Ничего. Они как будто сгинули, эти ребята. Сопели псы, я даже чувствовал запах. И мертвая тишина на лестнице.

– Может быть, они тотчас вышли наружу!

– Я тоже так подумал! – Кирилл с наслаждением пригубил ароматный напиток. – И немедленно выскочил на балкон, но там никого не было. Пустая улица, понимаешь? Эти ребята вошли в подъезд и исчезли…

– Надо бы написать депешу нашему другу Лукьяну! – произнесла Эля таким тоном, словно планировала пообщаться с подружкой из «одноклассников».

– Ты зацепила адрес у чудика из сети?

– Случайно получилось…

– У тебя дар очаровывать мужиков! – вздохнул Кирилл. – Даже тех, кто размером с кофейную чашку, и живет в планшете. Кстати, твой поклонник оказался честным парнем, прислал информацию о Шахоле.

– Нам это поможет?

– Пока не знаю. Лукьян пищал что-то насчет появления друга…

– Угу. А еще он предрекал тебе роль витязя!

– Рыцаря… – Чистяков самодовольно улыбнулся.

– Это что-то новенькое! – усмехнулась Эля. – Рыцарь – диабетик.

– Избранного каждый обидеть может…

– Прочти мне лучше про Шахола!

– Техника гибнет, техника воскресает, провайдеры пашут без сна и отдыха. Скорость конечно чахлая, но основной комп намертво заблокировала игра. Парадокс. Сеть коммутирует избирательно. На всякий случай, я хотел написать депешу в полицию – планшет отключился, – он замешкался. – Ты знаешь, что не в моих правилах начинать пить с утра, но…

– Но со вчерашнего дня правила больше не действуют! – улыбнулась девушка. – Тащи бутылку, сухарь!

Дождь за окном усилился, ветер хлестал по ветвям деревьев, густая листва протестующе шумела, косматые тучи неслись на север, задевая верхушки высоких тополей. На улице было пустынно. Изредка проносились автомобили, из-под колес вырывались потоки коричневой грязи. Питерская погода брала свое, как алчный ростовщик взымала проценты за жаркое лето. Прячась под зонтами, пешеходы спешили по своим делам. В подъезде соседнего дома, жалась к стене худая облезлая кошка. Мир казался живым, реальным, ощутимым. Его можно потрогать руками, прикоснуться губами к каменным стенам домов, и ощутить мертвую хладость бетона. Понюхать мутную воду несущую облетевшую листву по асфальту, вдыхать аромат коры деревьев. Он был рядом, этот мир, и в то же время бесконечно далеко, как Стас Крымов, чья горящая фигурка отчаянно взывала о помощи, из бездушного экрана компьютера.

Вошел Кирилл. Он уселся напротив, водрузил початую бутылку виски на стол, включил планшет.

– Если через четыре дня не умрем, то сопьемся! – пробурчал он себе под нос. – Итак! Когда я впервые услышал имя Шахол, оно показалось мне знакомым, но я решил что это своего рода дежа вю. В юности я увлекался историей, и особенно меня привлекала античная эпоха. Никакой информации по Шахолу я не нашел, ни в Википедии, ни в остальных источниках, однако мсье Лукьян кинул пять полезных ссылок, – он плеснул в стаканы виски, отхлебнул малость, сморщился, запил спиртное остатками теплого кофе, пролистал страницы на планшете, безошибочно обнаружил закладку, и начал читать…

Дождь стих. Сквозь кривую заусеницу на темном небосклоне прорезался розовый солнечный лучик. Медленно подсыхал черный асфальт, на свинцовой поверхности зияли серые пятна. Худая кошка настороженно выглянула из подъезда, в прозрачно-изумрудных глазах отразились огромные черные псы. Собаки двигались по улице Чайковского. Мокрые носы опущены к земле, блестящие глаза закрывают густые челки. Кошка выгнула спину дугой, зашипела, обнажив маленькие острые зубы, и кинулась к высокому дереву, но собаки равнодушно проследовали мимо. Они дружно повернули на Моховую, и скрывались в черной горловине подъезда. Кошка пошипела еще немного, больше для острастки, и направилась к помойке. По улице сновали люди, мимо проносились автомобили, их осторожное животное опасалось больше, чем собак. Однако, ни те ни другие не обращали внимания на чудную вереницу огромных псов. Казалось, что двуногие хищники и не видят собак! Кошка забыла увиденное, многие события городская хищница помнила не более пяти-семи минут. Животные не опасны, а с помойки так сладко тянет рыбьими хвостами! Ловко проскользнув под крышку ржавого бачка, она нетерпеливо заурчала. И все таки одна мысль не давала покоя маленькой хищнице. Псы не пахли! То есть некий запах они имели, но скорее это был привкус огня, горелых листьев и затхлой сырости. Настоящие собаки так не пахнут! Кошка мотнула головой, к помойке подкрадывались соседские коты, и в том числе ее заклятый враг Одноухий! Он оторвалась от трапезы, выгнула спину дугой и зашипела.

Эля налила себе виски. Ей нравилось, когда любимый читает вслух. У него такой спокойный уверенный голос, он вселяет надежду. Она, затаив дыхание, слушала Кирилла, и только одна мысль мешала ей полностью погрузиться в пучину древней, как сама планета истории. Будучи человеком аналитического склада ума, она безотчетно продолжала отсчитывать оставшееся в их распоряжении время.

Девяносто три часа, двадцать шесть минут, одиннадцать секунд, десять, девять, восемь…

– В середине восемнадцатого века, во времена Надир шаха, в забытом Богом горном армянском селении, скрывался от преследователей разбойник Фанах Али, перс по национальности. Среди местных жителей он считался кем-то вроде восточного Робин Гуда. Грабил состоятельных купцов, а золото раздавал местной бедноте. Малограмотные крестьяне слагали о персе легенды, и несмотря на карательные действия властей, помогали разбойнику скрываться в малодоступных горных ущельях. Надир шах негодовал. На прошлой неделе Фанах Али совершил дерзкое нападение на его личный караван, идущий из Дамаска, разграбил его, а сопровождающую охрану щедро одарил, отпустив на все четыре стороны. Неудивительно, что солдаты в глубине души симпатизировали отчаянному разбойнику, и некоторые из них с удовольствием вступали в ряды его шайки. Была еще одна сугубо интимная причина, заставляющая гневного правителя испытывать неприязнь к мятежному персу. Караван сопровождал старший сын Надир шаха, жестокий, мстительный, слабовольный Карим. Солдаты ненавидели Карима и боялись его. За ничтожную провинность он подвергал несчастного долгим истязаниям, созерцание пыток доставляло ему истинное удовольствие. Возможно именно по этой причине, вышколенные солдаты почти не оказали сопротивления нападавшим разбойникам. Фанах Али заставил Карима раздеться донага, и позволил подчиненным выпороть своего мучителя. Громогласный хохот сопровождал долгую процедуру унижения сына сиятельного шаха! Голый юноша извивался как уж под плетьми ликующих солдат! Надир шах поклялся отомстить персу, и не надеясь более на преданность своих подчиненных заключил договор с другим разбойником, загадочным пришельцем из Аравийской пустыни, которого знали под именем Черный Шахол…

Эля вздрогнула.

– Что случилось? – Кирилл оторвался от экрана, и обеспокоенно посмотрел на девушку.

– Нет, нет… мне послышалось, – она допила виски, и прикурила сигарету. – Пожалуйста, продолжай!

Мужчина кивнул, поправил очки, и вернулся к чтению.

– Никто ничего не знал про Черного Шахола достоверно, и ходили слухи, что ни один живой человек не видел его лица, он скрывал его под плотным покрывалом, испещренным изречениями из Корана. Кто- то говорил, что вместо лица у разбойника собачья пасть, другие утверждали, что оно представляет обезображенную маску. Одним словом, это была загадочная личность, лишенная истории, родины и имени. На древнеиранском диалекте, Шахол означает шакал, шелудивый пес, бродячая собака, без имени и места для ночлега… – пояснил Кирилл.

Эля быстро опустила ресницы, давая понять, что ей все ясно.

– Итак, – мужчина продолжал чтение. – Надир шах пообещал Черному Шахолу невиданную по тем временам награду за поимку Фанаха Али, десять тысяч дирхемов! Рассказывают, что у высокомерного правителя дрожали руки, когда он передавал разбойнику задаток в одну тысячу дирхемов, а впоследствии, некоторые поэтически настроенные историки утверждали, что Черный Шахол на мгновение прикоснулся к пальцам шаха, тот вздрогнул, побледнел, и поспешно скрылся в своих апартаментах. Про него более ничего не известно, за исключением того, что скончался правитель через несколько дней, при весьма загадочных обстоятельствах… – Кирилл поперхнулся. – Его разорвали бродячие собаки.

Эля нервно передернула плечами.

– Это совпадение?!

– Не знаю… Продолжать?

Девушка молча кивнула.

– Дальше… – он перелистнул страницу. – Ага! Вот! Черный Шахол выслеживал неуловимого разбойника несколько дней, тот чуя преследование уходил на север, и наконец, оказался зажат в Арранском ущелье, близ Байлакана. Это на территории нынешней Армении. Наступила зима, многие из верных товарищей перса не выдержав лишений, покинули его, разбрелись кто куда, в его распоряжении осталась лишь горстка самых преданных друзей. Люди Шахола напали на них быстро и неожиданно. Измученные голодом и суровыми морозами, царившими в тот год по всему Закавказью, разбойники почти не оказали сопротивления, и оказались легкой добычей для не знающих пощады воинов. Фанах Али был ранен в ногу, но смело глядел в закрытое лицо своего преследователя. Все дальнейшее очень путанно и странно… Есть несколько версий происходящего. Одна утверждает, что Шахол всего лишь показал несчастному свое лицо, и тот упал замертво, согласно другой, он увез перса в неизвестном направлении, и больше их никто не видел. Но есть самая жуткая версия событий, изложенная английским исследователем Персии сэром Ричардом Дж. Силкуором. В своей книге «Таинственный Восток», он подробно описывает, как Черный Шахол набросился на свою раненную жертву, принялся заживо ее поедать, вырывая куски плоти из лица и тела раненного человека. В восемнадцатом веке Ричард Дж. Силкуор считался авторитетным ученым, но за эту страшную историю, он был подвергнут жестокой критике пуританского общества, и из следующей редакции книги, вышеупомянутый фрагмент был изъят. – Кирилл пролистал несколько страниц. – Теперь самое интересное…

Эля налила себе пахучего напитка, но пить не стала, а лишь поставила стакан перед собой.

– Читай!

Из комнаты доносился припев «битлов». Письма продолжали поступать. Автоматически она отметила, что прошло еще более получаса, им оставалось жить девяносто два часа пятьдесят одна минута. А немке Мадлен около трех часов… – Читай!

– Читаю, – кивнул Кирилл. – Но прежде хочу внести объяснение. Все вышеизложенное касалось истории восемнадцатого века, то есть сравнительно недавнее время. На этом его история загадочного Черного Шахола заканчивается. Напуганный столь агрессивной реакцией на свою книгу, честный исследователь Силкуорт более не упоминал о таинственном персонаже, хотя в первичной версии, он искренне считал, что был свидетелем малоизученного ритуала. Нечто связанное с кровной местью кавказских народов, и тому подобное. На сем информация нашего маленького друга из сети исчерпывалась, однако, ты недаром строила глазки карлику. Он отправил мне еще две ссылки, касающиеся архаичной эпохи. Пришлось окунуться в древнюю эру, связанную с семитскими народами, проживавшими в районе Междуречья, в бассейне реки Тигр и Евфрат. Это огромная по тем временам территория между нынешней Арменией и Персидским заливом, несколько тысяч лет назад, представляла собой высокоорганизованное государство, с вышколенной армией, налаженной торговлей, крепостями, городами, сводами законов и всем тем, что необходимо для функционирования общества. Я попытался ввести в поиск имя «Шахол» напрямую связанное с Месопотамией. – Мужчина прикурил сигарету. – И вот, что выяснилось… – он стряхнул горстку пепла в пепельницу.

– Шахол. Неверное использование имени одного из древних демиургов. Некоторые исследователи полагают, что это созвучная интерпретация слова «Шеол», что на иврите означает «чистилище», «ад». Аккады и шумеры, населяющие территорию древней Месопотамии, считали, что демиург представляет собой помесь человека с псом. Изначально Шахол являлся обычным смертный человеком, который заключил сделку с дьяволом, и после мучительной смерти обрел вечность. Есть мнение, что он повелевает сухими ветрами пустыни и псами преисподней. Самый коварный из демиургов, умеет быть обольстительным, если захочет, предпочитает облик собаки, но часто появляется в человеческом образе. Тогда его без труда можно отличить по гладким ладоням, лишенным обычных линий. Тот, к кому Шахол прикоснется, обречен на мучительную смерть, первым признаком приближающийся трагедии являются постепенно исчезающие линии жизни на руке, и отпечатки пальцев… – это все!

Неумолимо щелкнули кварцевые часы, звук упавшей секунды прозвучал жестоко и неумолимо, как выстрел.

Девяносто один час двенадцать минут сорок восемь секунд, сорок семь, сорок шесть… пять, четыре, три…

Компьютер требовательно возвестил о появившемся онлайн сообщении.

– Надо проверить. Вдруг это Мадлен… – сказал Чистяков.

– Ты ведь не все прочел? – Эля не отводила глаз от мужчины.

Кирилл отвернулся, подошел к окну, несколько секунд барабанил пальцами по стеклу, выстукивая причудливый марш. На подоконник вскочил голубь, скосил круглый карий глаз на человека, цепляясь кожистыми коготками за гладкую жесть, прошелся вдоль окна, и презрительно отвернулся, явив всем желающим на обозрение чахлый сиреневый хвост.

– Ну да… – нехотя ответил Кирилл. – Есть пару упоминаний о человеке по имени Шахол из нашего времени. Хотя рекомендаций Лукьяна на этот счет не было. В поисках инфы, я опирался на собственную интуицию. Не исключены случайные совпадения.

– Я не верю в совпадения, когда речь идет об этом доисторическом демиурге! Читай! – девушка требовательно пододвинула планшет. Мужчина привычным движением нацепил очки, пару минут листал страницу, нахмурив лоб, беззвучно шевелил губами.