Игра без правил: Игра без правил. Контрфевраль. Последний рывок

– Во-первых, полковые священники, вдохновлённые протопресвитером Георгием Щавельским после доверительной беседы с главнокомандующим. А во-вторых, господа жандармы, которые получат пока негласное разрешение создавать агентуру в войсках, пусть даже втайне от командующего Отдельным корпусом. Разумеется, не кто попало, а проверенные люди.

– Решили идеологической работой заняться, господин капитан? – Павлов с усмешкой смотрит на меня. – Кстати, хотел вам поручить одно дело, которое сами же и инициировали, но пока что не получается… Я насчет предложенных великой княжне Ольге фронтовых агитбригад. Но Шаляпин пока в Крыму, пишет какую-то книжку на пару с Горьким, так что придется обождать.

– Для этого, Иван Петрович, суперстары не так уж и нужны. Несколько поющих, например, сестер милосердия и гармошка с гармонистом впридачу – на первых порах достаточно. А Шаляпин ваш – он же классик, сомневаюсь, что он будет петь «Землянку» или что-нибудь подобное.

– А вот тут угадали, Денис Анатольевич! – Академик теперь уже широко улыбается. – Принц Ольденбургский одобрил инициативу, и во многих госпиталях уже вовсю проходят вечерние или воскресные мини-концерты. Так что появится свободная минутка, зайдите ко мне, надо подумать насчет репертуара.

– Это всё хорошо, но мы несколько отвлеклись от повестки дня, – немного недовольно останавливает нас Келлер. – Хорошо, я не против этой странной войны, тем более что бои местного значения никто не отменяет в таком случае…

– Да, прошу простить, ваше императорское высочество. Что я, как офицер для особых поручений, должен делать?

Великий князь Михаил снова недовольно морщится, но затем, понимая, что другое обращение в данном случае прозвучало бы несколько фамильярно, переходит к сути вопроса:

– Ваше первое поручение – через пленного гауптмана и его заместителя наладить контакт с разведывательным отделом германского Генерального штаба и предложить через него кайзеру обсуждаемый сейчас вариант. Условия, при которых мы можем пойти на это, обсудим позже. Нынче нам нужна связь, свидетельствующая о заинтересованности германцев в нашем предложении. Далее, господа, я хочу задать один вопрос и прошу ответить на него совершенно искренне… Кто-либо из вас причастен к смерти господина Гучкова?..

Как по команде три пары глаз смотрят на меня. Что, в принципе, совершенно ожидаемо. Кто же еще в нашей компании может быть убивцем и душегубом?..

– Так точно, ваше императорское высочество! Операция задумана и проведена мною. Стрелял сам лично…

– Господин капитан, потрудитесь объяснить причины, толкнувшие вас на этот шаг. – Михаил Александрович с деревянным выражением лица пристально смотрит на меня.

– Причин две. Первая – этот человек давно состоял в списке на ликвидацию. Вторая – он пытался организовать похищение моей беременной супруги, чтобы потом шантажировать меня и понуждать к нужным ему действиям…

Краем глаза ловлю еле заметный одобрительный кивок Келлера. Великий князь смотрит по-прежнему «официально»… А на помощь неожиданно приходит Павлов, еще недавно костеривший меня за сделанное:

– Михаил Александрович, капитан Гуров провёл пока первую часть большой операции по предотвращению масонского заговора. Благодаря переполоху, который вызвала кончина вышеозначенного господина вкупе с достаточно обширными сведениями, полученными ротмистром Воронцовым от князя Урусова, мы теперь знаем гораздо больше о численности масонов, их возможностях и связях с… скажем так, нашими союзниками. Предварительно они планировали к октябрю-ноябрю довести до предела недовольство всех слоев общества императором и, осуществив заговор, прийти к власти, выдавая себя за спасителей нации и государства. Назначение вас регентом и успехи на фронте спутали им все карты, поэтому недавно прошёл съезд масонских венераблей, на котором было решено окончательно объединиться под руководством ложи «Великий Восток народов России», возглавляемой ныне товарищем председателя Государственной Думы кадетом Некрасовым.

Как врач добавлю от себя, что Гучков подобен был гангренозной ткани, которую нужно удалять хирургически, ибо терапия тут бессильна. А вот с вышеупомянутым князем Урусовым, оказывается, не всё так плохо, как мы думали. Он вполне может стать нашим союзником, если с ним вдумчиво поработать. В масоны подался, грубо говоря, с обиды, когда был приговорён к четырем месяцам тюрьмы за правдивое изложение нравов и повадок наших чиновников в своих «Записках губернатора». Видно, решил, что другими способами добиться изменений невозможно…

– Хорошо, господа. Но впредь попрошу воздерживаться от подобных действий без крайней на то необходимости. Мне не хотелось бы постоянно читать в газетах некрологи и отправлять соболезнования, как в данном случае. Теперь о самом главном вопросе, ради которого мы все здесь и собрались. Необходимо сформировать Регентский совет, и я хочу услышать ваши предложения.

– Выбор у нас не так уж и велик, поскольку в Совете должны присутствовать лица, имеющие чины не ниже второго. – Павлов открывает лежащую перед ним на столе папку. – И первым посмею рекомендовать его императорское высочество принца Ольденбургского. Предполагаю, что он будет курировать вопросы медицины и здравоохранения.

– Да, Александр Петрович на должности верховного начальника санитарной и эвакуационной части показал себя с самой лучшей стороны, – великий князь соглашается с кандидатурой. – В полном соответствии со своим девизом «Нужный человек в нужном месте».

Келлер утвердительно кивает, мне не остается ничего, кроме как с умным видом сделать то же самое. Можно подумать, я разбираюсь во всех этих сановниках, чиновниках и прочих небокоптителях! Не хочет академик сразу предложить весь список, нужна ему коллективная ответственность и открытое голосование!.. Как будто я могу в данном вопросе что-то интересное предложить!.. Хотя стоп! Могу…

– Вопрос разрешите, Иван Петрович? Мы сейчас обсуждаем, так сказать, высший эшелон власти. А кто будет его единственно правильные и мудрые решения переводить в конкретные дела и, тем более, следить за их выполнением? Или, как всегда, пустим это дело на самотёк?

– Нет, Денис Анатольевич, ни в коем разе. – Павлов как будто ждал этого вопроса. – В дополнение к Регентскому совету предлагается создать, скажем так, исполнительный комитет, куда будут входить чиновники рангом пониже, но обладающие определенными качествами. В качестве примера приведу сенатора Гарина, служащего сейчас помощником военного министра. В свое время его ревизии канцелярии Московского градоначальника и Военного ведомства произвели фурор. То есть человек, умеющий раскручивать дела о злоупотреблениях невзирая на чины и должности, у нас на примете есть… Ну и так далее. После Регентского совета обсудим и этот… исполком.

Следующие кандидатуры – Александр Федорович Редигер и Александр Петрович Вернандер. Первый – генерал от инфантерии, до 1909-го был военным министром, пока не выступил с критикой, замечу – абсолютно правильной, действовавшего командного состава армии, за что и был императором уволен от должности…

– Теперь, я думаю, такого не произойдет, – негромко как бы рассуждает вслух Михаил Александрович.

– Второй – генерал-инспектор, до марта пятнадцатого – помощник военного министра, курировавший все инженерные вопросы военного ведомства. И очень хорошо в них разбирающийся. Что касается экономики и, в частности, финансов… Можно задействовать председателя Государственного совета Анатолия Николаевича Куломзина, он специалист по земельному вопросу и сведущ в финансах, и Николая Эдуардовича Шмемана, возглавляющего Особое присутствие того же Госсовета по делам об отчуждении недвижимого имущества в пользу государства. Будет кому проводить национализацию…

Аж до зевоты скучное совещание «в верхах» тянется со скоростью никуда не спешащей черепахи и, кажется, длится уже целую вечность. Ну не разбираюсь я во всех этих хитро-премудростях!.. Федор Артурович вон тоже сидит с таким видом, будто лягушку проглотил. На французский манер…

– …Наш знаменитый юрист Анатолий Федорович Кони, сейчас возглавляющий комитеты Государственного совета по делам жертв войны, организации помощи беженцам, сбора денежных средств.

– Насколько я помню, он принимал активное участие в процессе Засулич, – подает голос великий князь. – И, несмотря на все увещевания начальства и… высших сфер, присяжные вынесли оправдательный вердикт.

– В данном случае это говорит только о его честности, – пытаюсь хоть как-то, через «не хочу», поучаствовать в мероприятии. – А что касается прецедента, Трепов сам виноват. Решил посамодурничать, вот и получил в полном соответствии с третьим законом Ньютона.

– Денис Анатольевич, если бы всё было так просто… – Михаил Александрович пытается наставить меня на путь истинный. – Сам Трепов поступил, конечно, неправильно, но ведь он был в тот момент олицетворением власти, и Засулич показала, что с ней можно успешно бороться преступными методами и при этом оставаться безнаказанным. Что впоследствии и стало повсеместным явлением.

– Сама власть должна быть адекватной и не покрывать придурка, а наказать. Ему прекрасно было известно, что лица дворянского происхождения, пусть даже и самые захудалые студентишки, телесным наказаниям не подлежат. Да, тут еще один нюанс вырисовывается. Ни в коей мере не пытаясь очернить предложенные кандидатуры, хочу обратить внимание на их нерусские фамилии… Не надо подозревать меня в шовинизме, просто посмотрите на список глазами обывателя…

Дальнейшего продолжения диспута на тему не получилось. В оконное стекло негромко звякает камушек, затем с улицы раздаётся очень знакомый свист «Ко мне»!.. Через мгновение уже вижу машущего мне Семена!.. Только в одном случае он мог так!..

Несусь к выходу, перепрыгивая через неудачно подвернувшийся на пути стул, вопль-фраза «Ваше высочество, прошу разрешения отсутствовать!» заканчивается уже на выходе из «предбанника» с охреневающим секретарём… Семен успевает крикнуть только одно слово «медкорпус» и, несмотря на все свои старания, оказывается далеко позади. Взлетаю по лестнице на второй этаж, где расположен операционный блок, толкаю ладонью дверь, филенка, расколовшись на две половинки, летит на пол. Черт, она же наружу открывается!.. Дергаю ручку на себя, в двух шагах вижу тёщу и доктора Голубева. Последний, уже придя в себя от неожиданного грохота, обращается ко мне:

– Денис Анатольевич, голубчик, все хорошо. Начались предродовые схватки, поэтому я поместил Дарью Александровну в палату под присмотр сиделки. И сам буду всё это время поблизости. У нас в запасе есть несколько часов, Иван Петрович давно уже договорился с московскими врачами, их только нужно доставить сюда…

– Спасибо, Михаил Николаевич! Я сейчас сам сгоняю в Москву, только разрешите с Дашей повидаться!

– Да, конечно, пойдемте вместе с Полиной Артемьевной.

– Денис, всё хорошо. Дашенька почувствовала недомогание, и несколько раз схватило живот, поэтому я позвонила Михаилу Николаевичу, – тёща со своей стороны тоже пытается меня успокоить. – Идемте в палату, она ждет вас…

Бледная Даша лежит на кровати, глядя на меня встревоженными глазами. Опускаюсь рядом с кроватью на колено, беру в руки её ладошку и успокаивающе глажу чуть влажноватые пальчики.

– Вот, Денис, началось… Сначала пару раз толкнулся как обычно, а потом… То скрутит, то отпустит, то тянет…

– Маленькая, всё будет хорошо. Сейчас метнусь в город за врачом. Я – быстро!.. Не успеешь соскучиться…

Наклоняюсь к животу и шепчу так, чтобы она тоже слышала:

– Сыночка, потерпи еще чуток, папка сейчас доктора привезёт, и он тебе с мамой обязательно поможет…

В ответ ощущаю легкий толчок и слышу Дашино «Ой, мамочка!». Полина Артемьевна тут же оказывается рядом, а я уже спешу к Павлову за транспортом. А если они еще не успели закончить свою разжевальню-говорильню?.. А, наплевать! Пусть всё идет к чертям собачьим, у меня есть дело поважнее!..

* * *

– Господа, кто-нибудь может объяснить мне, что происходит? – Великий князь Михаил недоумённо переводит взгляд с Келлера на Павлова.

– Мальчишка! – добродушно улыбаясь, хмыкает в усы Федор Артурович. – Готовится вот стать отцом.

– Простите, Михаил Александрович. Мне нужно отдать кое-какие распоряжения. – Академик крутит ручку вызова телефона, стоящего на рабочем столе…

– Коммутатор, дайте мне гараж… Николай Адамович?.. Это Павлов. Два самых надёжных и быстрых авто – к мед-корпусу. Второй водитель пусть забежит за сопроводительной запиской. Адрес – Лепехинский родильный дом… Да, на Покровке. Пассажиром едет капитан Гуров… Да, если по пути он захочет сам сесть за руль, не препятствуйте. Всё равно это не поможет…

Итак, на чем мы остановились?.. По Регентскому совету всё ясно, давайте обсудим, как быть со старообрядцами…

Глава 14

Быстрей!.. Еще быстрее!.. Ровный участок, можно втопить газ до полика!.. Хотя «ровный» – понятие относительное. Если к двадцать первому веку в России были еще не дороги, а направления, то что говорить о сегодняшнем дне… Черт, ямку проморгал, тряхнуло от души… Институтский завгар, сорокалетний вислоусый крепыш Николай Адамович, встретивший меня возле медицинского корпуса, лишь обречённо вздохнул, увидев, что я моментально прописался на водительском месте, и теперь изредка подсказывает дорогу на немногочисленных развилках и сокрушённо наблюдает, как я издеваюсь над его любимым детищем. Вторая машина давно уже отстала, не выдержав гонки, хотя скорость удается развить ну очень сумасшедшую – километров двадцать пять – тридцать по прямой. Ничего, Москва уже близко, там газанём…