Корона Суперзвезда

Меня это задело, я ответил, словесная перепалка превратилась в полноценный скандал, не обошлось без экстремального звукового террора с её стороны. Наорав на меня, она успокоилась. Определёно, её настроение зависело от количества скандалов со мной.

Формально, как бы не было причин бросать всё и уходить. Мы вполне уживались, глобальных конфликтов не было, а сумма неприятных эмоций по поводу мелких стычек ещё не достигла критической массы.

В итоге, сайт пришлось делать самому.

В тот же период времени, летом 2017-го, однажды за ужином, когда Ирина очередной раз запела старую песню о главном, какие её дети хорошие-лучшие-в-мире, её сын возьми и брякни:

– Главное, чтоб больше никого не было, только мы с Яной.

Ему тогда было 6 лет. У нас с ним ещё не было конфликтов по поводу его поведения, я держался из последних сил, изображая хорошего папочку.

Буквально в те же дни подруга Ирины, такая же РСП (разведёнка с прицепом, в виде 8-летней дочери) вышла замуж за оленя моложе себя на пять лет, и там бушевали такие страсти, что дочка прямо на свадьбе назвала оленя «папой» и сказала, что ждёт в скором времени братика или сестричку…

Ждать пришлось недолго, менее 9 месяцев…

Слова, понятно дело, были вложены в уста ребёнка… понятно кем.

В моём случае слова в уста 6-летнего ребёнка были вложены, скорее всего дедами, родителями Ирины. Хотя, они, как разумные люди, должны были понимать, что для закрепления отношений между любящими людьми необходимы общие дети. Вообще, любой мужчина желает завести ребёнка с любимой женщиной. У меня тоже стали появляться такие мысли после того, как я переехал к Ирине… но, после заявления ейного сыночка, эти мысли больше меня не беспокоили. Заводить ребёнка, которого заранее здесь не хотят – нет уж, я в такие игры не играю.

Тем летом её дети дважды уезжали из города с дедами (её родителями), один раз на Чёрное море, другой – в Москву к брату. В общей сложности они отсутствовали полтора месяца.

Мы были с Ириной вдвоём, наслаждались обществом друг друга. За это время у нас не было ни одной ссоры. Да, так можно жить.

Я полностью отремонтировал лоджию, стены облицевал искусственным камнем, со стороны улицы утеплил, потолок отделал потолочным покрытием, в нише устроил стеллаж, и разместил в нём свои вещи. Вымолил разрешение купить и установить в спальне два пенала, также для складирования вещей и книг.

В зале мне было позволено поставить рабочий стол… но не полноценный рабочий стол, а всего лишь складной, чтоб не занимал много места. Но, всё равно, нормально заниматься я не мог, потому что, во-первых, шум телевизора и бесконечный детские крики; а во-вторых… мелкий гадёныш навалил прямо рядом с моим столом гору игрушек, так что к нему было сложно пробраться, и именно когда я находился за столом, начинал свои игрища, и в мою сторону постоянно что-то летело, и попадало то в меня, то в компьютер.

Я рассказал об этом Ирине, когда мы были наедине. Она удивлённо распахнула глаза: «Но ОН ВСЕГДА в этом месте играется, у НЕГО там ВСЕГДА разложены игрушки!!!» И выставила меня виноватым, типа, как я посмел мешать ребёнку играть там, где он хочет!

Это была чушь, во-первых, до того, как в углу появился мой стол, игрушки были навалены посреди зала, между диваном и телевизором, что вполне логично, ребёнок смотрит телевизор и одновременно играется. А теперь ему ВСЕГДА, когда я сижу за столом, надо играться в моём углу, хотя это ему и неудобно, потому что оттуда не виден телевизор, его загораживает обеденный стол с шестью стульями с высокими спинками.

Во-вторых, даже если это было ВСЕГДА, то, сейчас другие времена – в доме появился ещё один человек, с которым необходимо считаться.

Поскольку во всей квартире для меня не нашлось места, я решил обустроить микро-кабинет на лоджии… но Ирина запретила мне ставить там какую-либо мебель. Я резонно заметил, что до ремонта лоджия вообще никак не использовалась, там был свален строительный мусор, а сейчас у меня, как ни у кого другого, есть полное право занять там какое-то место, причём небольшое, не более 1/4 пространства.

– Мебель будет портить вид и загромождать пространство! – заявила она.

Я парировал:

– А мусор не портил вид и не загромождал пространство…

После долгих изнурительных переговоров мне удалось добиться разрешения разместить на лоджии складной стул и стол, при условии, что они будут постоянно храниться в сложенном виде в нише, которую закрывала рулонная штора. И я буду оттуда их доставать на время нахождения на лоджии, а после убирать обратно.

Глава XXII, о внезапно возникшей угрозе невыплаты ковидных денег

В СМИ промелькнуло несколько сообщений из разных городов о волнениях медиков по поводу невыплат ковидных надбавок. А 19 мая 2020 года старшая медсестра моего отделения сказала, что главный экономист нашей больницы подготовила дополнительное соглашение к трудовому договору, в котором прописаны обязанности сотрудников в соответствии с новыми условиями работы в инфекционном отделении, но не указано то, что мы будем получать надбавки. На словах было сказано: «Не волнуйтесь, все полагающиеся надбавки вы получите!» Но сказано это было не всем.

Тем, кто работал в приёмном отделении, а также лаборантам и рентгенлаборантам надбавки не полагались в связи с неким приказом облздравотдела. В то же время надбавки за работу с ковид-пациентами получали те сотрудники, которые находились дома и после 7 мая вообще не появлялись в больнице, ни в чистой зоне, ни в грязной – что стало известно после изучения платёжных ведомостей.

Экономистка вертела приказом перед старшей медсестрой моего отделения:

– Посмотри на приказ, ты видишь, что тут написано!?

Та отвечала: «Не нужен мне ваш приказ, будете показывать его в прокуратуре!»

Она стала доказывать, что мы все работали не только в приёмном отделении, но и на этажах, и всё это является грязной зоной, мы были в защитных костюмах, так же как все остальные, кто получил надбавку. Отдельно, она вступилась за меня, сказал, что я выполнял точно такую же работу, как все остальные.

Но экономистка осталась непреклонной и обозвала медсестру «саботажницей»… может, просто не знала значения этого слова. О саботаже речи не было, речь шла о том, что обделённые сотрудники будут жаловаться во все инстанции.

Федеральные надбавки в размере 80 тысяч врачам, 50 тысяч медсёстрам… сколько санитаркам не помню… должны были быть выплачены до 15 мая, независимо от сроков выплаты зарплат, деньги уже ушли в регионы. Руководство нашей больницы решило приурочить выплаты к перечислению аванса, который выдаётся 20-го числа каждого месяца.

Мы договорились с ней подождать до завтра, посмотреть, сколько придёт денег, а потом уж думать, что предпринять. Решено было действовать взвешенно, и, в случае невыплаты надбавок, сначала переговорить с руководством, прежде чем куда-то жаловаться.

Всё выглядело достаточно дико, после громких скандалов и увольнений главврачей, заведения уголовных дел в связи с невыплатой надбавок врачам. Президент и премьер-министр неоднократно предупреждали о недопустимости махинаций в этом вопросе, угрожали различными наказаниями, но, тем не менее…

Думая обо всём этом, кипя от злости, я метался по своему офису, как тигр в клетке, размышляя, что мне делать. В итоге, я решил уйти на больничный, – я же не идиот, чтобы работать с особо опасной инфекцией бесплатно, – и стал обзванивать знакомых. Вариантов много было разных, самым простым способом было взять больничный по остеохондрозу в частной клинике. ОРВИ отметалось, ибо в этом случае неизбежно бы возникло подозрение на коронавирус, и меня бы насильно привезли в мою же больницу как пациента. С сердцем и лёгкими – слишком хлопотно огород городить. С остеохондрозом самое то, хоть и странно, что невролог, который сам эту беду лечит, вдруг этим заболевает.

На следующий день, утром, я поехал в эту частную клинику, переговорил со своим знакомым, выполнил обследования: рентгенографию пояснично-крестцового отдела позвоночника, зачем-то анализ крови и мочи; и мне открыли больничный лист. Следующий приём – через неделю, 27 мая.

Машинально я полез в галерею на своём мобильном, стал листать фотографии, и, наткнувшись на сфотографированный майский график, обнаружил, что следующее дежурство – завтра, 21 мая!

Внезапно мне позвонил начмед больницы № 3, в которой я всё ещё поддежуривал, и спросил, как обстановка по моему основному месту работы. Я ответил, что больница принимает коронавирусных больных с 7 мая… но я работаю в чистой зоне, работаю с документами и в программе «Инфоклинка», к больным не хожу. Он сказал: «ОК, продолжай у нас дежурить».

Я тут же пожалел о сказанном. Если мы будем жаловаться на невыплату надбавок, об этом узнает весь город, и мне предъявят за враньё. Собственно, о моей работе в грязной зоне с ковидными пациентами узнать проще простого. Начмед одной больницы может запросто позвонить начмеду другой больницы и навести справки.

Мне много раз приходилось идти на гораздо больший обман, но там цена вопроса была другая. Сейчас палиться из-за какой-то ерунды было бы глупо.

И я перезвонил ему и сказал, мол, может перестраховаться и уйти в отпуск, во всех же больницах убирают внешних совместителей на время «эпидемии»? Он ответил, что «все» нам не указ, мы будем делать так, как нам удобно. Также он задал вопрос, когда у меня очередное дежурство в больнице № 3. Я ответил: «23-го, в субботу, и 31-го». На прощание он попросил меня не волноватся и спокойно приходить в субботу на дежурство.

Мне стало совсем плохо. Я получил неприятность на ровном месте только потому, что звонок начмеда застал меня врасплох. И я решил позвонить ему завтра и сказать, что меня срочно заставили отработать смену в грязной зоне.

Получив больничный в частной клинике, я отправился в свой офис и пробыл там до вечера, ничего не делая, ходя из угла в угол и лёжа на диване. Сил у меня не было ни на что. Депрессия сковала меня по рукам и ногам. Добивала меня премерзкая дождливая погода, державшаяся, с небольшими прояснениями, с начала мая.

Единственным занятием для меня было заходить в личный кабинет на сайте банка, и проверять приход денег (мобильный телефон был привязан не к зарплатной карте). Денег не было, и в 9 вечера я позвонил старшей медсестре. Она уже была в хорошем настроении, сообщила, что сотрудники, которых предполагалось кинуть, устроили в администрации скандал, и им было сказано, что требуемые надбавки они получат. Будут составлены новые дополнительные соглашения, в которых будут прописаны все полагающиеся надбавки, и отданы сотрудникам на подпись.

– Ну, если так, на больничный я не ухожу, завтра буду на работе, – резюмировал я.

Закончив разговор, я задумался… меня стали одолевать сомнения. Я уже потратился на этот больничный. У меня есть полное право отдохнуть 2 недели. А вдруг они не заплатят, получается, я бесплатно отработаю?!

В итоге я решил, что пойду только тогда, когда получу деньги. Я не китаец какой-нибудь, который готов работать задарма с особо опасной инфекцией, сутками не вылезая из противочумного костюма, и испражняться в памперс. А вместо меня пускай выходит тот, кому начислена надбавка. С такими мыслями я написал СМС начмеду больницы № 1: «Извините за беспокойство, вынужден взять больничный с завтрашнего дня. Надеюсь, что ненадолго». И получил ответ: «Подлечитесь конечно! Скорейшего выздоровления!»

На следующий день я позвонил начмеду больницы № 3 и сказал, что «лишился вирусологической невинности, меня срочно вызвали в больницу № 1 сделать спинномозговую пункцию пациенту с подозрением на туберкулёзный менингит, так что мне пришлось одевать противочумный костюм и идти в грязную зону».

– Вот вы там хернёй страдаете – ответил он. – Пиши заявление на отпуск за свой счёт и звони заведующей, чтобы искала тебе замену.

Я позвонил заведующей неврологическим отделением больницы № 3, объяснил ситуацию. Она сказала, что не сможет никого найти мне на замену, поэтому никаких заявлений писать не надо, продолжаем работать по графику. И вообще,

– …если соблюдать правила, то соблюдать должны все. А если уж кто-то не соблюдает, тогда давайте все вместе не соблюдать!