– Это мой ребенок, – бормочу я. – Мой ребенок. Кто его забрал? Скажи, что знаешь, кто это… Я сейчас с ума сойду.
– Р-р-ра-а-а! – телефон летит в надгробие, разлетается на куски.
Секунда, и ствол в его руках. Выстрел раздается так громко, что я зажимаю уши. За ним второй, третий, много, пока не заканчивается обойма, которую он тут же меняет, стреляет снова. Пока на лбу каждой выбитой фотографии на этой аллее не остается след от пули.
– Убью их всех! – орет бешено на все кладбище. – Всю семью до седьмого колена вырежу! Задушу своими руками!
– Кого? – выкрикиваю я. – Это был мой ребенок. И ты опять молчишь! Либо пристрели меня, либо говори. Они же Палачу мстят.
– Ника, ты дура? – оборачивается ко мне, грудь часто вздымается. – Что ты, блядь, хочешь от меня услышать? Что?!
– Кто его забрал? – ору я, не отстаю от него.
– Я НЕ ЗНАЮ!!!
– Как ты можешь не знать? – не унимаюсь я. – Этого быть не может. Ты знаешь все. Кто может вообще быть сильнее тебя и такое провернуть. Ваня, они забрали нашего ребенка и скрывали его год. Таких людей по пальцам пересчитать можно.
Звонит мой телефон, Ваня не сразу попадает пальцем по сенсору, отвечает резко:
– Да! – слушает что-то. – Скинь адрес. Я сам, нет. Спасибо.
Нажимает отбой.
– Поехали, быстро, – дергает меня за руку. – Малой нашел адрес.
– Я с тобой, – упрямо выдаю, чтобы он даже не думал о том, чтобы оставить меня в безопасном месте.
– Я тебе разве сказал, что нет? – рявкает он. – Не беси меня, а.
Мы бежим через все кладбище, как сумасшедшие. Прыгаем в машину, и только тут я могу отдышаться. Ваня заводит мотор и пулей срывается с места.
– Далеко? – спрашивая, чувствуя, как мое сердце почти останавливается, захлебываясь кровью.
– Не очень, – ладонь стучит по рулю. – Да сука ж ты…
– Он жив, – на меня вдруг сваливается осознание того, что теперь я точно знаю, что он жив. – Ваня, он жив, – улыбаюсь я, положив руку ему на бедро.
– Жив, – хмуро кивает он, продолжая гнать по ночным улицам на запредельной скорости.
– Это главное, – я приказываю себе успокоиться. – Главное, что он жив. А ты его найдешь. Я знаю. Господи, он уже говорит.
Ваня только сильнее сжимает челюсти.
– Под твоим сиденьем ствол. Достань, – командует он.
– Хорошо, – запускаю туда руку и достаю тяжелый пистолет. – Что дальше?
– Мне давай, – выкручивает руль на повороте. – И магазины в бардачке. Выгребай все, что есть.
Я отдаю ему ствол, жалея, что за эти годы не научилась стрелять, выгребаю из бардачка пахнущие чем-то тяжелым, пороховым магазины.
– Что еще сделать? – спрашиваю, закипая от своей беспомощности.
– Ничего, малыш, – выдыхает Ваня. – Не путайся под ногами только. Пристрелить могу ненароком. Да и мало ли что там.
Мы тормозим возле двухэтажного старого дома. Внутри темно, а снаружи убого.
– Ты запомнила? – смотрит на меня серьезно. – Главное, не делай так, чтобы я о тебе переживал. Договорились? Будь сзади.
– Да, – киваю я. – Буду за тобой.
Я вся внутренне замираю – сейчас я увижу своего малыша, обниму его.
Ваня выбивает хлипкую дверь одним ударом ноги, вламывается внутрь. Это точно заброшка – полы скрипят, кое-где проломлены, на стенах штукатурка осыпалась до дранки. Палач идет быстро, исследуя комнату за комнатой, и с каждой пустой комнатой мне становится все больнее. Его здесь нет.
Мы поднимаемся на второй этаж и следуем тем же маршрутом. В последней комнате Ваня опускает ствол, хватается за голову.
– Блядь! Блядь! Блядь!
– Зачем они привели нас сюда, если его тут нет? – спрашиваю и зажимаю себе рот руками, чтобы не завопить от отчаяния.
– Чтобы показать мне, что я ничего не могу сделать, – хрипло говорит мой муж.
Глава 9. Ваня
Крик, которого не было уже очень давно, раздается за переносицей. Как раньше. Как в старые добрые времена. Усмехаюсь, сначала тихо, потом начинаю хохотать так, что мой жутковатый смех разносится по всему дому.
– Ты чего? – спрашивает и отшатывается от меня.
– Умный, – улыбаюсь я, шарю глазами по стенам. – Умный. Следит-следит.
Расслабляюсь и отдаюсь тому, чего ей не показываю, чего стараюсь избежать в работе уже давно. Расслабляюсь и пускаю за штурвал другого меня.
– Кто следит? – хватает меня за рукав. – Кто его забрал?
– Мститель забрал, Ник, – обхватываю ее лицо руками. – И следит, как я мечусь в закрытой банке. Бах, и стекло, бах, и стекло, кажется, что вылетишь, а там опять стекло, – хохочу я и почти отталкиваю ее.
Смотрю на углы – ничего. Перехожу в другую комнату – тоже ничего. Где-то есть. Точно есть.
– Тогда найди его и грохни, и верни нашего мальчика домой, – ее голос за спиной. Требует. – У тебя свое личное кладбище. В чем проблема?
– Хочешь туда? – бросаю через плечо. Она даже не злит меня. Просто хочется ей сделать больно так же, как и она мне. – На кладбище-то? Где-то есть. Где-то есть…
Комната, на которую выходит лестница, меня останавливает. Еще не знаю почему. Не понял. Но знаю, что тут искать надо.
Оглядываюсь по сторонам. Не вижу ничего такого, что… Хотя…
– И как ты это сделаешь? – подходит ко мне вплотную. Глаза горят маниакальностью. Прям как мои. – Просто интересно.