Охотник и его горгулья

– Выслушай вначале, глупый!

– Что слушать? Если с ними Второй маг не справился, тем более столь опытный, что говорить обо мне, чародее-недоучке?

Тут я, конечно, умалил свои способности. Солев уверял, будто я вполне пригоден для сдачи на диплом аж в двух Орденах – Лечебных трав и заклятий и Нереальных привидений. Но что говорить о несбывшемся?

– Моего старика подлатал, и здесь справишься, – не унималась горгулья. – Тебе отчаянно нужны деньги, я же вижу. Неужели не надоело вести такой образ жизни – вечно всем должен, вечно ради пары монеток готов гнуть спину? Отчего-то мне кажется – я знаю, какое занятие будет тебе по душе больше всего, и помогу получить заветное. Старичка пошантажирую. А не выйдет – своим умом добьёмся. Соглашайся, Ванитар.

Убедительна ты, странная крылатая зверюга! Ох, как убедительна. Прямо, мои мысли вслух излагаешь.

– Что ты предлагаешь? – приказав себе успокоиться, спросил я.

– Есть у меня задумка, – неожиданно по-человечески подмигнула горгулья.

Она коротко изложила свой план – дикий, но при очень большом везении выполнимый. Во всяком случае, мне тогда так казалось.

Через полчаса вся окрестная ребятня, соблазнённая удивительной крылатой зазывалой, собралась на набережной у озера. Не меньше двадцати человек. Как Нюка их уговорила прийти?

Я специально выбрал место подальше от причалов, где рыбаки латали вытащенные на берег лодки, чинили сети. Простые люди на первый взгляд. Потухшие глаза, загрубевшие руки, грязные куртки, однообразные разговоры о ежедневных заботах. Но уж очень пристально рыбаки разглядывали меня и мою, не скрою, диковинную спутницу.

Впрочем, теперь мне казалось, что все жители города смотрят на меня, чужака, как повар на пока живого гуся в канун ужина для почетных гостей. Блюдо заказано. Ножи наточены. Гусю не спастись.

Мальчишки и немногочисленные девчонки от девяти до четырнадцати лет отроду заворожено внимали странной крылатой твари, взгромоздившейся на толстую ветку вековой полузасохшей берёзы.

– Так, юные таланты, – начала она свою речь, по-хозяйски оглядев малышей, – позвольте представить вам знаменитого Охотника – Ванитара Гареса, – кивнула она в мою сторону.

Держись, зубастая, я тебе покажу, как детей обманывать!

– Знаете, кто такие Охотники?

– Они расследуют магические преступления, – выкрикнул белобрысый мальчишечка лет десяти отроду, домашний, хорошо одетый.

– Точно, дружок, – поддержала его инициативу горгулья. – Так вот почтенный Ванитар Гарес – один из самых известных уважаемых в Охотничьей Вольнице. Нет дела, которое бы он не распутал.

Все взгляды ребятни обратились в мою сторону. Я непроизвольно расправил плечи. Жаль, конечно, но меня до охотничьего дела никогда не допустят. Туда только магов берут. Хотя, признаться, в детстве я мечтал о подобной участи. В смысле, вступить в Вольницу.

– Но дело в том, что сейчас у почтенного Охотника абсолютно нет времени на вдумчивое расследование. Знаете, что в вашем городе происходят страшные убийства?

– Да. Знаем, – закивали дети.

– Чтобы сэкономить время и жизни ваших близких предлагаем сделку, – объявила горгулья. – Вы разделяетесь на группы по трое-четверо, обследуете город, выясняете, где именно вчера и сегодня происходили убийства, кто из горожан стал слаб на умишко, и всю информацию приносите мне к шести вечера на это же место. Лады?

– А что нам за это будет? – справедливо поинтересовался паренёк постарше. Молодец, ты в моей ситуации никогда не окажешься.

– Хм, – задумалась горгулья. – Скажем, по монетке за правдивый факт и, – она выдержала непродолжительную паузу, – и погладить меня. Идёт?

– А монетка какого достоинства? – продолжал упорствовать малец. У, жмот, не хочешь ради идеи ноги размять.

– Не меньше серебрушки на команду, – расщедрилась горгулья.

Постой, крылатая, уж не моим ли гонораром ты распоряжаешься?

– Ну, чего стоите? Шагом марш исполнять!

– Стойте, – вдруг окликнул я ребят. – Вы город хорошо знаете. Приглядывайтесь повнимательней к людям, к известным вам местам. Вдруг что-то необычное заметите. За каждый заинтересовавший меня факт плата та же.

– Замётано, – согласился самый корыстный из ребятни и первым поспешил исполнять поручение, кликнув ещё двоих в попутчики.

Ребята и девчонки быстро расходились, а удобно устроившаяся на берёзовой ветке Нюка задумчиво склонила голову на бок и произнесла:

– Ты меня не разочаровываешь, чародей. Есть в тебе нечто цельное.

Спасибо, похвалила. Только с похвалы ни воды напиться, ни пирожок скушать.

– Нюка, – обернулся я к горгулье. – Что человек имеет от союза с глубинными созданиями? Не обязательно красхами. Власть, силу небывалую, доступ к подземным сокровищам?

– Если с красхами, – моя крылатая помощница на минуту задумалась, – то полное отсутствие собственной воли ночью и стервозное настроение при свете дня. Про других не ведаю. Кажется, больше никто в людей не вселяется, – она вновь задумалась. – А ты прав. Маги знают про возможности одержимых только со стороны. А тут город с богатой, хм, историей.

– Предположим, такие создания имеются. Могли люди их призвать и при вызове что-то напутать? – продолжал я допытываться, выбирая вопросы по наитию, ибо разум мой был напуган.

– Убедительная причина для внепланового землетрясения! – обрадовано заметила Нюка, пританцовывая на ветке. Потеряв равновесие, она захлопала крыльями и снова уцепилась когтями за покрытую серым мхом кору. – И оборудование, спрятанное глубоко в пещерах, портить нужды нет. Всё сходится!

– Рад, что ты согласна, – обрадовался я.

– Тогда тебе новое задание, – раскомандовалась горгулья, – отправляйся собирать информацию про местных магов-чародеев. Если ты прав, один из них точно стал красхом! Такой умелец должен быть заметен издали. Я поищу место вызова. Встретимся здесь в шесть.

Уже к трём часам я с удивлением для себя узнал, что в Нитересе проживают всего два мага, служат местному князю. Самый известный из чародеев – Аганьер – главный княжеский лекарь, ведёт приём горожан три дня в неделю, лечит свищи, нарывы и заикания, даже избавляет породистых собачек от дурных привычек портить ковры и мебель, то есть зарабатывает денежку любыми возможными способами.

Особняк Аганьера я отыскал, плутая по однообразным мрачным кварталам, расспрашивая прохожих. Дом его сильно меня разочаровал. Да, это здание было выше окружающих, но построено из такого же бурого невзрачного кирпича. В грязно-желтого цвета толстых рамах незрячими бельмами белели матовые стёкла. Вряд ли они пропускали достаточно света внутрь, зато не позволяли подглядывать за хозяевами дома. Старый тополь простирал корявые ветви над крышей. Плохое дерево. Ствол широкий, внутри, наверняка, уже с гнильцой. Не залезешь.

Я хотел войти в дом, поговорить с посетителями чародея, но вдруг заметил путешествовавшего с купцами жреца Всевеликого, пятившегося задом из-за двери. Я тут же метнулся за угол и, прошептав заклинание подслушивания, затаился.

– Но может быть, почтенный Аганьер согласится меня приютить? Я заплачу. Всё, что есть отдам! Я не доверяю нашему магу, и тем более чародею! Проклинатель – пропойца. Чародейчик слишком молод и неопытен! Я не хочу умирать! Пожалуйста, всего два дня, пока не разберут завалы! – причитал он, цепляясь за аккуратно выпроваживающего его на улицу высокого парня.

– Ни он, ни я, ни другие помощники почтенного Аганьера не возьмут в свой дом чужака! – твёрдо ответил парень. Я мог поклясться: его голос мне знаком.

– Пожа-а-алуйста! – всхлипнул жрец уже без надежды, едва не запутавшись в своих широких зелёных с золотым шитьём одеяниях.

«А трус ты, оказывается!» – сочувственно подумал я, стараясь получше рассмотреть выталкивающего. Он в последний раз аккуратно пихнул жреца в грудь и захлопнул дверь у него перед носом.

Я же выругался в полголоса. Таких совпадений просто не бывает в жизни! Чтобы помощник главного лекаря князя был могильщиком? Тем самым могильщиком, увёзшим тела несчастных жертв красхов на погост!

Срочно нужно сообщить Нюке! Я вскочил и бросился к озеру, хотя в запасе оставался почти два часа.

Как ни странно, горгулья уже сидела на дереве и меланхолично любовалась отблесками солнца на скалах, клубящимися у их вершин синевато-серыми тучами. Солнечные зайчики играли на шерсти моей помощницы, заставляя каждую волосинку переливаться всеми оттенками серебрянного и золотого.

– Нюка, – выпалил я, выводя её из задумчивости, – я такое видел!

Во всех подробностях живописав разыгравшуюся передо мной сцену, я уставился на Нюку. Та зевнула и выдала: