Внучка волшебника

– Верно. Давно бы улетела. Я тебя расколдовать не смогу. И Сергеич, пока не изучит и не настроит этот новый веер, которым ты непредусмотрительно воспользовалась, тоже не сможет. Так что, любопытная моя, быть тебе вороной!

– Люся! – вернувшийся старичок мгновенно разобрался в ситуации. – Люся, в первый день и такое сотворить!

Ворона виновато потопталась на месте, разглядывая дедовы тапки в ромбик. Как объяснить, что она не нарочно набезобразничала? Она даже не собиралась сегодня с ним спорить!

Сергей Сергеич Воробьёв заботливо поднял ворону на стол.

– Я предупреждал! – Григорий Палыч оказался рядом. – Я чувствовал, что всё закончится именно этим. Началось всё с веера, а потом и до двери сиреневой дойдёт!

Старичок укоризненно взглянул на кота.

– И не думай, Сергеич! Я учить летать её не буду! Мне котом быть куда приятней! – категорично заявил Гришка.

– Гришенька, не разочаровывай меня, – мягко произнёс старичок, погладив чёрные вороньи перья, и потянулся к толстым книгам на верхней полке.

– Вот ещё! Вас, волшебников, разочаруешь! Более беззаботных созданий я за свои триста восемьдесят лет не встречал! – проворчал Гришка.

И тут кот на глазах пораженной Люси превратился в попугая. Самого настоящего ярко-оранжевого попугая.

– Ну что, курсант Людмила, приступим к освоению фигур высшего пилотажа? – Гришка подтолкнул Люсю клювом к краю стола. – Полетели!

Он-то взлетел. А неуклюже хлопающую крыльями ворону спас от позорного падения волшебник.

– Попытка номер один успехом не увенчалась! Приступим к попытке номер два, – голосом известного спортивного комментатора объявил попугай.

«А ещё говорили, телевизор не смотрят!» – рассеянно подумала Люся, стараясь скопировать Гришкины движения.

Сергей Сергеич, потеряв интерес к их упражнениям, рассматривал через лупу свой сиреневый веер, задумчиво поглаживая потёртый книжный переплёт.

… Через час, когда восторженная, но до сих пор испуганная Люся, не всегда вписывалась в повороты, уже с громким карканьем носилась по квартире наперегонки с котом-попугаем, Сергей Сергеич призвал неугомонную парочку к порядку.

– Похоже, я разобрался с этими чарами, – сказал он, раскрывая шкатулку с веером. – Люся, приготовься, сейчас ты снова станешь собой.

Взмах веера… Люся больно ударилась головой о потолок… Комната сделалась непозволительно маленькой.

– О, нет, Сергеич! Ты всё перепутал! Нам жирафы не нужны! – завопил Гришка.

Взмах веера… Люся-змея, извиваясь, свалилась на пол.

Взмах веера…

Наконец Люся стала собой и, боясь к чему-нибудь притронуться, присела на край кресла, сложив руки на коленях. В голове золотыми пчелами роились тысячи вопросов, но ясно сформулировать хотя бы один не получалось. «Потом спрошу, будет время», – успокаиваясь, подумала она. Даже если все оставшееся лето ничего неожиданного не произойдёт, это приключение стоит всех предыдущих каникул! Может, удастся уговорить дедулю ещё раз её превратить…

Чувствуя на себе изучающий взгляд деда, Люся осмелела и осторожно скосила глаза на кота. Гришка успел вернуться к прежнему кошачьему облику и теперь деловито умывался, греясь в свете солнечного зайчика.

Сергей Сергеич молча осмотрел маленькую гостью и, уверившись, что сегодня она проказничать не настроена, удалился в свою комнату. Ему не терпелось дописать начатую главу, ведь он уже придумал продолжение.

От звука закрывающейся двери Люся очнулась, встала и неуверенно подошла к зеркалу, чтобы встретиться взглядом с невысокой девочкой с тонкими правильными чертами лица, серо-зелёными серьёзными глазами, выглядывающими из-под густой русой челки, и волосами чуть ниже плеч, заплетёнными сейчас в жалкое подобие косички.

«Вроде всё в порядке» – решила она, удовлетворившись своим отражением, и повернулась к коту:

– А он и вправду волшебник?

Гришка прервал умывание, потянулся. Пышная серая шерсть заиграла в свете вечернего солнца.

– Ты, похоже, до сих пор не веришь, – сказал он недовольно. – Самый обычный волшебник. Про таких как он даже сказок не пишут. Сидит себе и изучает заговорённые веера, причём, мяу, только сиреневые. Где тут подвиги? Где деньги и слава? Я ему ещё в молодости говаривал: Сергеич, давай в укротители драконов пойдём или в заклинатели кладов. А он, видите ли, веера с детства коллекционирует! – кот возмущенно чихнул и снова принялся умываться, периодически принимаясь напевать:

Жил был смелый рыцарь на свете.

И странствовал он по планете.

Всем хвастал о подвигах славных,

Твердил, что средь рыцарей главный.

Муррр…

Он ехал однажды, печальный,

И встретил дракона случайно.

Наш рыцарь совсем не смутился

И в бегство скорей обратился.

С драконом сразиться – удача.

Но вдруг всё случится иначе?

Не стал рисковать смелый рыцарь

И в бегство успел обратиться.

А тот дракон – хвастунишка

Рассказывал без передышки

Как рыцари прочь убегают –

Ведь их драконы пугают!

Муррр…

– Совсем забыл! Иди на кухню, там обед готов, – вспомнил кот. – Быстро-быстро, а то остынет. Или я проголодаюсь. Тогда тебе точно ничего не достанется.

Люся послушалась, пообедала, хотя аппетита не было вовсе. Потом, осмелев, осторожно взяла с полки книгу в самой яркой обложке и вернулась в свою комнату. Но сосредоточиться на чтении не удавалось. Впечатления от собственных недавних превращений, метаморфозы говорящего кота и дед-волшебник не давали покоя. Подумать только, она внучка волшебника! Ну и пусть он не укрощает драконов! Зато у него такие необычные веера и замечательный кот!

Да, кот! Девочка вновь пробралась в гостиную. Гришка дремал в кресле и на Люсино «Кис-кис» никак не реагировал. Сгорая от любопытства, она направилась к деду. Надо же разузнать всё поподробней.