Чертова Дюжина. Книга Вторая.

Стали сельчане назад пятиться.

– Вот Юрка Кирпа, всех привел, Я смотрю. – Хихикнула не к месту Матрена.

Только вот сельчане то, ничего этого не видели, одна только Матрена все разглядеть и могла, да нам рассказать.

– Так чтож делать – то? – Спросил кто-то из мужиков у нее.

– Тихо. Стойте, где стоите. Сама думаю, что делать. Скоро скажут, покажут, что делать. – Сурово сказала Матрена.

– Ленка! – Вдруг кто-то из баб не выдержал и окрикнул танцующую женщину. Та остановилась, огляделась вокруг. В лице поменялась, как будто поняла, что происходит. Видимо увидела, что и кто ее окружает и что в ее доме твориться, вскрикнула, схватилась за сердце и замертво упала. Подбежали мужики, стали ее вытаскивать из хаты на двор.

– Шож ты сука, наробыла! – Завопила Матрена. – Хто ж тебя, злыдню, недоделанную просил ее звать? А?»

Тут баба Агрипина замолчала и посмотрела на меня и сестренку. Она рассказывала историю живо и красочно, захмелев, после второй стопочки и некоторые слова не контролировала, а тут мы, дети, сидим и «уши греем».

Студенты, тоже покосились на нас. А мы, как ни в чем не бывало, вяло жевали пирожки с вишнями и не понимали, почему же бабушка замолчала и чего это, на нас так недовольно косяться эти ребята из города.

– Малыши – карандаши, а может вы домой или гулять пойдете? – Поправляя очки, обратился к нам один из студентов, типичный ботаник. Мы только синхронно замотали головами, что нет, никуда мы не пойдем. Нам же было интересно, чем дело то закончилось в истории, которую рассказывала баба Агрипина.

Студент нажал на магнитофоне кнопку записи и баба Агрипина продолжила:

«Вытащили Ленку на воздух, откачать пытались да куда там. Матрена так и сказала, что помочь ей уже ничем нельзя, Юрка от тоски, за собой забрал.

– Вон она, там уже с ними, танцують и спивають песни, как ни в чем не бывало. – Кивнула она в сторону хаты.

Но сельчане, естественно не видели ничего, что же там происходит на самом деле, от них-то скрыто было, в отличие от Матрены Горбатой.

– Она ж толком и уразуметь ничо не успела! – Все причитала Матрена и раскачивала головой в стороны.

Не верить ей, причин у сельчан не было, слишком она сокровенные вещи рассказывала.

Похоронили всем селом, помянули. А дом тот, забили досками, так он по сей день и стоит, никто туда не заходил с тех времен. Да вот иногда, по весне, в акурат в начале мая, слышат люди с той хаты, как гармонь играет, да частушки поют, смеются, но зайти туда никто не решается. И Вам, студенты городские, не советую.»

– Даааа… – Протяжно сказал один из студентов, тот самый ботаник, что меня и Нюсю, домой отправить пытался. Было видно, что молодые ребята особо в эту историю не верили, оно и понятно, что с них взять, молодые и городские. А вот мы с сестренкой прониклись. Так нам жалко стало Ленку Кирпу, мужа ее Юрия и бабу Агрипину, да и вообще всех жителей села с этой истории, тем более, что тех кто еще остался в живых, из старичков, мы знали лично. Матрены Горбатой, в живых уже не было.

Студенты еще остались у бабы Агрипины, а Я и Нюся, пошли гулять.

– Нюсь, а пошли в тот дом сходим. – Предложила Я сестренке.

– Ляль, а давай не пойдем. – Ответила сестра.

– Ну, тогда Я сама пойду, раз ты такая трусиха! – Гордо заявила Я и направилась на край села, к той самой хате, где и жила когда-то Ленка Кирпа.

Деревянный заборчик давным-давно сгнил и его остатки, маленькими колышками торчали из – под земли. Но увидеть их сразу было нельзя, поскольку все сильно заросло травой. Я прошла вовнутрь двора, подошла к ветхой хатке. Крыша местами обвалилась. Двери были наглухо забиты досками. Я обошла хатку со всех сторон в надежде найти какую-то лазейку, чтобы проникнуть вовнутрь. Ничего не нашла. И, несмотря на старость и ветхость дерева, мне даже не удалось оторвать ни одной доски от забитых окошек. Сама же хатка, в одну сторону, низко ушла под землю, и маленькие окна были практически на одном уровне с моим ростом.

Сложно сказать, что двигало детскими поступками, но было принято решение, идти на кладбище и искать могилу Кирпатой.

Долго искать не пришлось. Логика ясна, идти туда, где самые старые могилы, без памятников, без крестов, а с советскими железными звездами, покрытыми ржавчиной.

В стороне, старых погребений, она была одна из последнех, а по другую сторону, уже были более свежие захоронения.

На металической выцвевшей от времени, фотографии, покрытой ржавчиной по углам, серьезно смотрела молодая женщина.

– Здрасьте тетя Лена!

Я дастала из кармана мятый пирожок. Их стащила у бабы Агрипины, один сестре и один так, на всяких случай.

– Тетя Лена, пирожок вот Вам! Вкусныыый – вкусный!

Акуратно положив пирожочек на выступ памятника, Я еще раз внимательно посмотрела на фото. Чего-то ждала, но никакого ответа не было.

– Тетя Лена, а о Вас тут рассказывали. А Вы вот все равно молодец, но плакали много, наверное, а плакать много нельзя за теми, кто ушел, так бабушка Агрипина говорила.

Никто так и не отвечал. Но дети всегда верят в чудо.

– А дядя Юра, муж Ваш, говорят, очень красивый был, и Вы любили друг друга сильно-пресильно, да? Но говорят, что его могилки тут нету.

Какое – то внутренее чутье, дало понять, что лучше искать могилу Матрены. Непременно нужно найти.

– Ну, Я тетю Матрену проведаю тогда. А Вы не знаете, где ее найти тут?

Неожиданно, откудато прибежала рыжая дворняга, посмотрела на меня, повиляла хвостом, схватила пирожок и побежала.

– Ээээ, Тузик или как тебя там, это ж не тебе? – Я побежала за собакой, вдогонку крича ей – Это ж тете Лене!

Собака хоть и бежала быстро, держа в пасти пирожок, но периодически останавливалась и оглядывалась на меня, как будто проверяла, не отстаю ли Я? Следую ли Я за ней?

– Но ей, наверное, его все равно не съесть, может она так с тобой поделилась? – Вслух, следуя за собакой, рассуждала Я.

Потом, остановившись, обернулась и шепнула:

– А ну прощайте тетя Лена! – И помахала рукой. – Я тогда с Тузиком схожу.

Очень сложно сказать, что двигало детской логикой и действиями, но в тот момент, Я была уверена, что делаю все правильно.

Удивительно было то, что собака привела меня к маленькому, еле виднеющемуся холмику на кладбище в такой стороне, где не было вокруг ни одной могилы.

Рыжая дворняга положила пирожок на этот холмик и сама растянулась на нем же, жалобно смотря мне в глаза. И Я поняла, вот тут и лежит эта самая Матрена Горбатая!

Второй пирожок уже был положен на это место и собака поняла, что первый пирожок может съесть спокойно, не переживая ни о чем.

– Бабушка Матрена?

На вопрос, ответом был легкий ветерок, пролетевший по веточкам деревьев и пошелеливший мою челку.

– Бабушка Матрена, а Я вот чего спросить хотела у Вас… – Не успела Я договорить, что и зачем мне это надо, перед глазами четко встали картинки двора и хатки Елены Кирпа. Под порогом, была деревяная ляда, которая открывалась с боку. Совсем незаметная вещь, ее так никто и не обнаружил, да и надобности на то, не было особой.

– Спасибо бабушка Матрена! – Поблагодарила Я, и собралась было уходить, как поняла, что не знаю куда идти. Вокруг были только деревья и трава, ни могил, ничего. Все заросшее бурьяном.