Чертова Дюжина. Книга Вторая.

Мои красные резиновые сапожки остались в болоте. Кикиморы забрали себе, так баба Ганна сказала. В шутку, наверное.

Она отдала мне свои калоши, а сама осталась в толстых, шерстяных носках из собачьей шерсти. Тишкиной шерсти. Переведя дух, старушка поднялась, кряхтя, поклонилась дереву, за ветки которого держалась, поклонилась на все четыре стороны и мы пошли домой. Я в калошах, а она в носках.

***

Лето красное, прекрасное! Кто ж в детстве не любит лето? Все любят и ждут с нетерпением. А вот июль – жарюль, так это вообще праздник!

Летние лагеря, рыбалки, танцульки и страшилки у костра. Через несколько дней и Я, должна была отправляться на второй поток в лагерь.

Баба Ганна, тоже участвовала в моих сборах. Давала мне мелочь на мороженное. Я тогда вечером, помогала ей вишню обрывать. Налепили вареников. И вдруг она говорит, мол, вынеси кастрюльку с варениками и угости ребят, друзей своих. Много наварили, а вкусные они пока свежие. Я послушно взяла кастрюльку и пошла на улицу. Ребята с жадностью набросились на вареники. Еще бы, гуляли целый день, на великах ганяли, голодные все.

Ох, и вкуснющие вышли они, те вареники, с вишнями. А поливали их сгущенкой.

Но не о варениках речь то. Одному мальчику, Коле, не досталось. Он обиделся, было видно, но старался скрыть это. Да как говорится, в большой семье еб…м не шелкают. А всем в акурат, по варенику и досталось.

И к слову, деревенские вареники очень большие, не как магазинные.

***

Если Вы в детстве были в пионерских летних лагерях, то Вам наверняка есть, что вспомнить и что рассказать. А кому не повезло, то всегда можно пересмотреть старый советский фильм «Добро пожаловать или посторонним вход воспрещен». Конечно, там все несколько утрировано, но все же, картина, позволяет окунуться в ту забавную атмосферу.

Скажу так, первый алкоголь, первая сигарета, первые поцелуи, первый макияж, первые драки, первая любовь. Именно такими словами, можно охарактеризовать пионерский летний лагерь.

Но самым большим достижением, считалось, удрать из лагеря! Сбежать, из-под присмотра пионер вожатых, незамечеными. Потом также, незамечеными и вернуться.

В один из дней, ребята договорились бежать на железнодорожную станцию. Возможно, Вы, Уважаемый читатель, очень удивитесь, мол, что там можно делать? Но в советском детстве, не было интернета и прочего подобного. Мы росли любопытными, подвижными и все было интересно.

Заброшенные дома, стройки, пром зоны, эллектро станции, очистные сооружения и тому всякое подобное, открывали детскому уму и воображению особый мир, такую себе – советскую Нарнию. А начитавшись всяких приключенческих книжек, мы воображали себя непобедимыми героями, пиратами, солдатами, мушкетерами.

– То шо Ляля, йдемо? – Спросили ребята.

Но Я отказалась. В тот день, одна из девочек, обещалась принести и показать интересный журнал с модами и красивыми тетями, которых в обычной жизни не встретишь.

– Эх ты! – Раздасадовано ребята махнули рукой и помчали на встречу своим новым и опасным приключениям.

***

– Ви тiльки акуратно дивиться бо якщо порвете, мамка вб’е! – предупредила девочка Ира.

Она выкрала журналы из маминой тумбочки и взяла с собой в лагерь.

Те заграничные журналы, были дверью в какой-то супер прекрасный мир! Такие красивые женщины, на которых мы, маленькие девчонки, смотрели, открыв рты.

Я рассматривала их и загадывала желание, что пусть, когда Я вырасту, то стану – непременно стану, такой же красивой, как они. Пусть у меня будет много таких же красивых платьев, такие помады и туфли, сиськи, жопа и ресницы. Я сжимала кулачки и жмурилась, когда загадывала это, чтоб наверняка и непременно сбылось. Мне так хотелось.

И да, тогда силикона особо не знали. В те далекие годы, все у женщин с обложек, было натуральным. Думаю, что если бы тот журнал, попался Вам после 2010 года, а тем более в 2020 – ом, то врятли бы Вы нашли что-то привлекательное в тех моделях. Мода так непостоянна. Но позволю себе, заметить, что она циклична и все возвращается на круги своя. Потому, уверена, что когда-нибудь, женщины перестанут уродовать себя болезненными процедурами «во имя красоты».

– Обережно, Я сказала! – Прикрикнула Ирина на меня. – Що ти своiма пальцями мацаешь! Га?

– Шо Я мацаю? – Возмутилась Я, потому что мне казалось, Я ничего в своей жизни не трогала столь аккуратно как этот журнал.

– Ти! Ти мацаешь! Бач, не блищiть вже! – И девочка принялась трясти страницей журнала перед моим лицом. Страничка издала неожиданный звук и порвалась. Все ахнули!

– Це iз-за тебе! Це ти винна! Циганва грязна! – Крикнула она мне. Этого уже терпеть Я не могла.

Мне стало обидно и захотелось плакать. Но с дества, у меня была особая способность. Я запрещала себе плакать, а когда, мне было больно или обидно, я начинала яростно сопеть и все вокруг, принимали это за агрессию.

Такое поведение, давало мне время оценить обстановку, серьезность ситуации и правильно рассчитать стратегию нанесение ударов противнику.

Я вцепилась ей в волосы.

– За циганву, вiдповiдатимешь! – И началась девчачья потасовка. Журнал уже потерял свою актуальность.

Девочки, разнимать нашу драку не спешили, а напротив, выкриками подзадоривали еще больше. Те, кто постарше, были на стороне Ирки, так как она же имела тот журнал, а не Я, сопля зеленая.

– Давай, вмаж этой сопле зеленой, выскочке! – Так обо мне отзывались. И Я решила кусаться.

– Так, шо тут вiдбуваеться? – Послышался голос пионер вожатой.

– Я питаю! Що тут сталося? – Строго повторила она. Мы перестали мутузить друг друга.

Я слезла с крепкой Ирки.

– Оця циганва… – Только начала жаловаться Ира на меня, но тут рукой пионер вожатая показала ей, мол, заткнись. Взгляд девушки упал на журнал.

– Ого! – Присвиснула она. – Оце тема!

Она полистала его, потом сунула под мышку, и пошла к выходу, виляя задом.

– Це мiй! Мiй! – Крикнула Ирка.

– Був твiй, а став мiй! – Спокойно ответила пионер вожатая.

– Це … – Питалась вставить Ирка.

– Рота закрила. – Железным голосом сказала девушка и удалилась.

– Це все из-за тебе! – С ненавистью гаркнула Ирка на меня.

– А не треба було перти сюди той журнал! – В лицо ей кричала Я.

***

На душе было скверно. Как обычно в таких случаях говорят – кошки скребут. Нет, вовсе не из-за журнала. Было предчувствие нехорошего, непоправимого. И ребята все не возращались. Я крутилась в кровати и не могла уснуть. Видимо соседку это достало, и она лягнула меня ногой в бок.

– Спи, давай, запихала вже.

Но спать не хотелось. Хотелось выть. Я скрутилась калачиком, поджала ноги, уткнулась лицом в подушку и заскулила.