Путеводитель для путешествующих автостопом по Галактике

Добавьте оливку.

Выпейте… но… очень осторожно.

«Путеводитель для путешествующих автостопом по Галактике» продается гораздо лучше, чем «Великая галактическая энциклопедия».

– Шесть пинт горького, – сказал Форд Префект бармену в «Лошади и кучере». – И побыстрее, пожалуйста: вот-вот наступит конец света.

Бармен «Лошади и кучера» был величавым стариком и не заслужил такого обращения. Он взял кружки и посмотрел на Форда Префекта. Форд отвернулся и стал смотреть в окно. Бармен посмотрел на Артура, который беспомощно пожал плечами и ничего не сказал. Тогда он произнес:

– В самом деле, сэр? Погода в самый раз для этого, – и начал наливать пиво.

Комментариев не последовало. Он снова попытался завести разговор:

– Будете смотреть матч сегодня вечером?

Форд едва взглянул на него.

– Нет, какой смысл? – бросил он и высунулся в окно.

– Вы все уже для себя решили, сэр? Думаете, у «Арсенала» нет шансов?

– Нет, я не об этом, – сказал Форд, – просто сейчас будет конец света.

– Да, сэр, вы уже говорили, – сказал бармен, переводя взгляд на Артура. – Для «Арсенала» это было бы очень кстати.

Форд с неподдельным удивлением посмотрел на него.

– Сомневаюсь, – сказал он и нахмурился.

Бармен тяжело вздохнул.

– Ваши шесть пинт, сэр.

Артур жалко улыбнулся ему и снова пожал плечами. Он повернулся и жалко улыбнулся всем, кто был в пабе, на случай, если они слышали их разговор. Но они не слышали, и поэтому никто не понял, чему он улыбается.

Человек, сидевший у стойки рядом с Фордом, посмотрел на двух человек с шестью пинтами, быстро посчитал в уме и улыбнулся им тупо и с надеждой.

– Отвали, это все нам, – сказал Форд и посмотрел на него взглядом, встретившись с которым алгольский солнечный тигр отвернулся бы и сделал вид, что он здесь ни при чем.

Форд хлопнул о стойку пятифунтовой банкнотой и сказал:

– Сдачи не надо.

– С пятерки? Спасибо, сэр.

– У вас есть еще десять минут, чтобы их потратить.

Бармен счел за благо просто отойти в сторонку.

– Форд, – сказал Артур, – может, ты объяснишь мне, что происходит?

– Пей, – сказал Форд, – тебе нужно осилить три пинты.

– Три пинты? В обед?

Человек рядом с Фордом улыбнулся и радостно закивал. Форд не обратил на него внимания. Он сказал:

– Время – это иллюзия, а время обеда – тем более.

– Очень тонко, – сказал Артур, – отошли это в «Ридерз Дайджест», у них есть рубрика для таких, как ты.

– Пей.

– Но зачем сразу три пинты?

– Расслабляет мышцы, тебе это понадобится.

– Расслабляет мышцы?

– Расслабляет мышцы.

Артур уставился в кружку.

– Или сегодня какой-то не такой день, – произнес он, – или мир всегда был таким, но я этого не замечал.

– Ладно, – сказал Форд, – попробую объяснить. Сколько лет мы знакомы?

– Сколько? – Артур задумался. – Лет пять или шесть. Но за все это время ничего такого не случалось.

– Хорошо, – сказал Форд. – А что, если я скажу, что я вовсе не из Гилфорда, а с маленькой планеты из системы Бетельгейзе?

Артур неопределенно пожал плечами.

– Не знаю, – сказал он и сделал глоток. – А ты реально это скажешь?

Форд сдался. Все это уже не имело значения. Он просто поторопил:

– Пей, – и добавил обыденным тоном, – конец света скоро.

Артур снова жалко улыбнулся сидящим в пабе. Сидящие нахмурились в ответ. Один из них махнул ему рукой, чтобы он перестал им улыбаться и занимался своим делом.

– Сегодня, наверное, четверг, – задумчиво сказал Артур, склоняясь над кружкой, – по четвергам у меня всегда плохое похмелье.

3

В этот самый четверг что-то тихо двигалось сквозь ионосферу за много миль от поверхности планеты. Вернее, не что-то, а много чего-то – это были десятки желтых массивных, угловатых, ломтеобразных тел, огромных как небоскребы и бесшумных, как птицы. Они легко и лениво плыли в электромагнитных лучах звезды по имени Солнце, выстраиваясь в заданный порядок и ожидая указаний.

Планета совершенно не замечала их присутствия, что им и было нужно. Огромные желтые тела пролетели незамеченными над космодромами Гунхилли и мысом Канаверал, обсерватории Вумера и Джодрелл Бэнк смотрели сквозь них и ничего не увидели, – а жаль, ведь это было именно то, чего они ждали долгие годы.