Новый узбек. Приключенческий роман

– Вот и чудесно, будем ждать конкретных предложений.

9. РАНЕННЫЙ ЛЕВ

Самсон, конечно, был подобен раненному льву, который не может броситься жертве, опасаясь остаться ни с чем.

Однако чем больше думал я о Самсоне, тем больше симпатизировал ему, какой бы опасной не казалась мне игра с ним. По-моему, все его любезности вызваны тем, что он не уверен в моей причастности к исчезновению банковских упаковок. Как человек осторожный, он прекрасно понимал, что без прямых улик ничего от меня не добьется.

Все больше я склонялся к мысли об отказе от статуса миллионера. Конечно, до слёз жалко в одночасье вернутся к прежней жизни и стать обычным аудитором, лишённым многих мечтаний. Однако не было уверенности в использовании такого богатства без ущерба для меня и моих близких окружающих, не говоря о психологическом давлении при обращении с такими большими средствами, особенно не имея ответа на вопрос об их происхождении.

К концу второй недели после первой встречи позвонил сам Самсон и в самых изящных выражениях просил организовать встречу и накрыть стол с яствами узбекской кухни к часу дня в наступающую субботу в той же квартире.

А срок встречи с юбиляром наступит лишь в понедельник. Какая досада – разница всего в два дня! Естественно я помчался к шефу, который по моей просьбе организовал внеочередную встречу с юбиляром.

Меня встретили в кабинете юбиляра сам хозяин и наш шеф, долго шутили и смеялись над «сумочкой», а в конце такой весёлой встречи юбиляр вручил мне в упаковке красивый костюм столяра с множеством карманов явно зарубежного пошива. Когда они вдвоём переодели меня в этот костюм, к которому так хорошо шла инструментальная «сумочка», я стал похож на настоящего столяра.

К сожалению, нам с шефом пришлось сообщить ему не очень весёлую весть, то есть нельзя ли за два-три дня до окончания срока вернуть основную сумму. Юбиляр лишних вопросов не задавал, наверное, в большом бизнесе бывают такие случаи, но на некоторое время задумался. Потом видимо пришёл к какому-то решению, прося немного подождать, вышел. Через минут десять девушка из приёмной нас пригласила в тот самый кабинет, где мы оставляли средства нашей сделки. Юбиляр сообщил, что все удалось уладить, и дал задание тому же сотруднику передать мне ценности, после чего они с моим шефом удалились.

Первым делом пересчитали и сложили пачки в «сумочку», точно так же, как я принёс сюда. Я вернулся в кабинет хозяина. Юбиляр вручил мне и шефу такие же фиолетовые конверты со словами:

– К сожалению, основная сумма вознаграждения уйдёт на поиски средств. Однако я вам могу в полном серьёзе обещать, что в случае решения проблемы с меньшей суммой, всю остальную сумму вознаграждения я вам вручу в присутствии вашего руководителя Баходир-ака.

– Ну, что вы! Не стоит беспокоиться, я и так рад, что избежал ненужных объяснений с моим руководством.

После завершения всех дел юбиляр пригласил нас с шефом на торжественный обед, где продолжилась наша весёлая встреча.

В разгар веселья, улучив момент, когда нас никто не может услышать, шеф сказал:

– Честно говоря, я поражён вашей выдержке. Я даже почувствовал некоторую гордость за своего сотрудника перед юбиляром. Как вам удалось преспокойно отказаться от посреднических процентов?

– Конечно, мне их до слёз жалко, но мой дух поддерживало серьёзное обстоятельство, в тот момент я от души обрадовался, что всё кончилось без осложнений. Если честно, я сам удивлён своему поведению, скорее всего, здесь сыграл психологический момент неожиданности. Я рад, что случайно стал объектом вашей гордости. Кстати, я вам очень благодарен, здесь вашей заслуги больше.

Тот же водитель нас развёз, и я аккуратно положил сумочку на своё место в том же положении, в каком ее видел Самсон.

***

Долгие раздумья до полудня субботы, по дороге на базар и обратно, и во время приготовления плова способствовали к моему отказу от статуса богача. Однако я жаждал сотрудничества с Самсоном, олицетворяющим сегодня для меня идеал успешной деятельности в финансовой среде.

У меня есть близкий друг, Фёдор Борисович, с которым давно сотрудничаем. Иногда я его приглашаю на встречи с русскоязычными людьми, которые с некоторой опаской относятся к моим землякам. Я сам часто чувствую большую разницу в мировоззрении узбека, получившего образование за границей и другими представителями нашего великого народа.

На этот плов я пригласил Фёдора Борисовича, который, по своему интеллекту и весёлому нраву, не только украсит торжество, но и сыграет в мою пользу.

***

Демонстрируя свою пунктуальность, ровно в час нажали кнопку звонка от входной двери, и появился Самсон с красно галстучником.

Я намеренно встретил его в новом костюме столяра.

– У вас субботник намечается? – весело отреагировал на мой внешний вид Самсон.

– Нет, я ходил к товарищу и кое-что починил. Кстати, познакомьтесь, это Фёдор Борисович, а это Самсон.

По окончании всех любезных слов приветствия, осматривая стол, Самсон воскликнул:

– Ух, ты! Сам южный «тандыр» красуется, как вам удалость достать такое лакомство?

– Один из наших друзей постарался, его зовут Фёдор Борисович, – улыбался я, мы с нашим товарищем стараемся в начале знакомства максимально поддерживать друг друга в повышении обоюдного престижа.

Как всегда, Самсон был внимателен, любезен. Рассказывал о своих поездках по стране с восхищением об увиденных переменах. Фёдор Борисович тоже не давал нам скучать и по своей любознательной натуре задавал интересные вопросы или рассказывал разные курьёзные истории.

Достаточно долго и весело чревоугодничали.

***

Наконец, Самсон напомнил наш последний разговор и предложил повторный осмотр инструментальной «сумки». На балкон направились только вдвоём, я плотно за собой закрыл двери балкона. Самсон раскрыл короб и увидел, что никаких изменений нет, расстроился и стал ходить по балкону.

– Вы чем-то расстроены? – спросил я, как ни в чём не бывало.

Я чувствовал, что он еле сдерживается.

– Я же говорил, что могу определить на расстоянии, если чего-то не достает, – досадовал он.

– Я тоже повторюсь, может быть, стоит произвести инвентаризацию? Так как последним использовал инструменты именно я, то позвольте мне продемонстрировать их наличие.

Я вытащил мелкие инструменты, и когда стало видно ровные ряды пачек, я жестом руки предложил ему посмотреть что там дальше.

Самсон взглянул и изменился в лице.

– Вы хотите сказать, что и в прошлый раз тоже могли продемонстрировать их наличие?

– Разве это важно?

Я вытащил пылесос и «сумку» и аккуратно сложил пачки на дно короба, когда я закончил свою работу, исчезла разница высот короба и «сумки».

– Да-а, дядя Хусан, вы меня ошарашили! Придётся и сегодня поехать ко мне в гостиницу, я вам кое-что расскажу и даже покажу. Кстати, можете пригласить и Фёдора Борисовича.

Приглашение Фёдору понравилось, он тут же стал вспоминать, как мы устраивали иностранного специалиста именно в эту гостиницу.

***

Распростившись с хозяевами, мы двинулись в направлении гостиницы. Всю дорогу меня мучил вопрос: почему он оставил короб в квартире? Когда доехали, он точно так же, как и в прошлый раз, попрощался со своим товарищем, и мы поднялись в его номер.

Привычными движениями он разливает заморский напиток, садится напротив, протягивая мне и Фёдору бокалы, произносит:

– Вы знаете, дядя Хусан, я рад присутствию Фёдора Борисовича в этом достаточно курьёзном случае в нашей с вами жизни, как я понимаю, он является большим любителем таких случаев. Дело в том, что я потратил массу времени, чтобы изучить именно вас, – с этими словами он протягивает несколько листов бумаги Фёдору. – Это отчет моих ребят, подготовленный по моему заданию, в них расписан уклад жизни дяди Хусана по минутам. Вы представляете, какой труд проделали мы, а вы, дядя Хусан, буквально одним взмахом руки результаты этого труда уничтожили, – он взял обратно эти бумаги и, улыбаясь, стал их рвать. – Вы фактически обезоружили нас! Вы понимаете, о чем я говорю?

– Конечно, понимаю, но вопросов становится не меньше.

– Все правильно, до сих пор мы с вами вели игру, но настало время открывать карты, – он отошёл на несколько шагов, чтобы бросить бумаги в урну, быстро возвращаясь, взял бокал и торжественно стал говорить. – Дядя Хусан, позвольте поднять этот бокал за вашу честность!