Волокун взвыл от боли, и в голове у Кары полыхнуло пламя. В носу что-то лопнуло. По губам потекло мокрое и липкое. Тварь обернулась к ней, сперва неуверенно, но потом Кара увидела, как её руки напряглись: монстр собирался напасть.
Она зажмурилась и снова ударила в эту стену. На этот раз было легче, хотя всё так же больно.
Волокун отлетел назад, как будто подхваченный порывом ветра.
Кара обнажила кинжал Мэри и подошла поближе к чудовищу. Оно, свернувшись, лежало на земле и пыталось снова подняться на руки. Несмотря на всё, что случилось, Каре сделалось его жалко. Ведь оно же просто голодное, только и всего!
Она перехватила его взгляд, вспомнила миг слепящего ужаса («Тафф у Грейс! Куда она его потащила?!») и воспользовалась им, чтобы найти путь к чудовищу, почувствовать то, что оно чувствует теперь.
«Я больше не причиню тебе зла, – сказала ему Кара. – Но только если ты уйдёшь сию же секунду!»
Волокун тихо зашипел, развернулся, подпрыгнул и исчез в кронах деревьев.
Тафф проводил чудище взглядом, потом обернулся к сестре. В глазах у него читалось нечто вроде благоговения.
– Как ты это сделала? – спросил он.
– Это магия, – ответила Кара и рухнула на землю.
Книга вторая
Имоджин
Со временем те, что прибегают к магии, становятся чудовищами. Этой участи не избежать ни одной ведьме.
«Путь»
Лист 182, жилка 45
7
Она проспала двое суток.
За это время её посетил ещё один сон об отце. Начался он так же, как и первый: папа в поле, бросает семена в землю, а потом отступает и ждёт, как будто они тут же возьмут и прорастут.
И они проросли.
Зелёные побеги рванулись к небу, развернулись в стебли, и вот уже прямо на глазах зацвела кукуруза. Всё это происходило безумно быстро, но папа всё равно нетерпеливо притоптывал ногой. Не прошло и нескольких минут, как вокруг стояло кукурузное поле. Папа сорвал початок с ближайшего стебля, развернул его своим особенным способом, снизу вверх. Початок был отличный, на рынке за него дали бы не меньше коричневой.
Папа откусил краешек початка и задумчиво принялся жевать. За спиной у него завял и засох первый стебель.
Жук-гуделка бегал по Кариной ладони, щекоча ей пальцы усиками.
– Мне сегодня снова папа приснился, – сказала Кара.
– Опять в поле? – спросила Мэри. Сегодня она была маленькая, меньше Таффа, и её каштановые волосы были заплетены в две косички.
– Да. Только на этот раз кукурузные стебли вокруг него сохли. Это что значит?
– Может, и ничего, – ответила Мэри.
Однако же от Кары не укрылась лёгкая дрожь, скользнувшая по лицу Мэри.
– А может, и значит, – сказала Кара. – Что вам об этом известно?
Мэри вздохнула.
– Думаю, это значит, что отец твой до сих пор жив. Настоящий отец, я имею в виду. Место, которое ты видишь, – это то, где его держат сейчас, пока его тело занято Тимофом Клэном.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: