Человек теней

Мысли Найквиста затуманились. У него пропало ощущение времени, он не понимал, как это могло произойти. Перед глазами стояли только отдельные образы: нож в руках, кровь, рана на шее мужчины. Голова шла кругом. И вдруг снова, на сей раз четко, раздался бой часов с кукушкой, отсчитывая четверть нового часа. Время вернулось в комнату, как дыхание в тело тонущего человека после того, как его вытащили на берег.

Теперь было пятнадцать минут шестого.

Ринувшись вперед, Найквист положил руки на рану мужчины, крепко прижимая, чтобы остановить кровь. Но усилия его были напрасны.

Элеанор подошла к нему. Умирающий отреагировал на ее присутствие как на последний в жизни шанс – как моряк, которому в последний момент удалось зацепиться за борт корабля. Он мягко произнес ее имя: «Элеанор». И в следующий момент замолчал навеки.

Из его глаз ушла жизнь.

Элеанор осталась там, где была.

– Его больше нет?

Ее голос был тихим, почти удивленным. Платье разорвано и покрыто красными пятнами. В руке она все еще держала нож.

Найквист кивнул.

– Он умер. Вы… вы видели, что произошло?

Она несколько смутилась, а затем ответила:

– Кажется, он убил себя.

Найквист ощутил внезапный страх от того, что она может сделать, но не ему, а себе. Она могла вонзить нож в свое тело. Девушка смотрела вперед почти невидящим взглядом, и он вспомнил, как она методично и бесстрастно вонзала в грудь осколок лампочки. Одна дурная мысль может перевернуть все. Он потянулся к ней и, осторожно вытащив нож из ее руки, бросил его на кровать. И с этим простым действием Элеанор потеряла контроль над собой. Она сдалась и тихо сказала:

– Этот человек был моим отцом. Настоящим отцом.

Произнеся это, она закрыла глаза. Найквист схватил ее, пытаясь помешать сделать то, что она задумала. Но она оттолкнула его. На мгновение ему показалось, что она не выдержит, изойдет криком от невыносимой боли и печали. Но этого не случилось. Они стояли довольно далеко друг от друга, и девушка говорила так тихо, что слова были едва различимы.

– Это моя вина. Во всем виновата я.

Она говорила не с Найквистом и не сама с собой, а с мужчиной, неподвижно лежащим на кровати.

Но ответа не было, да и быть не могло.

Найквист стоял у окна. Выглянув, он увидел, как туманы Сумрачного района собираются в огромные облака, а над ними висит молочно-белая луна, озаряя своим мертвенным светом давно заброшенный квартал Полумрак.

Путеводитель: запутавшиеся в блудливом времени

Путешественники, впервые посетившие Дневной район, часто путаются в измерениях времени. Здесь сложно ответить на повседневные вопросы, такие как, например, «Когда у нас обед?», не говоря уже о более важных, полностью зависящих от пунктуальности.

Скоро…

Многие путешественники и новоприбывшие предпочитают устанавливать свои часы на время их родного города, где происходит обычная смена дня и ночи. Однако истинная особенность Дневного района будет по-настоящему оценена только в том случае, если они откажутся от своих часов. Вначале такой отказ неизбежно приведет к чувству дезориентации. Первоначально задуманный как Прекрасное Царство Вечного Удовольствия, город, с его неизменно дневным светом, кажется, существует где-то вне нормального времени.

Скоро. Скоро…

У наименее опытных гостей часто возникает ощущение, что они прибывают в хаос. Жаль, что сейчас многие покидают город в страхе, не понимая того, что Дневной район не является местом, где живут по одному времени, – в нем используется много разных временных шкал. Самая популярная из них, которую выбирает большинство новоприбывших, известна как Официальное стандартное время. Эта шкала, предоставляемая бесплатно, делит день на тридцать шесть одинаковых единиц, каждая из которых передается сигналом по радио «DZ1.»

Так скоро…

Через некоторое время многие люди испытывают желание приобрести один из более экзотических стандартов, таких как Искусственное реальное время, Альтернативное публичное время или даже Независимое абстрактное время. Кроме того, отдельные шкалы используются различными бизнес-сообществами, политическими партиями, полицией, медицинскими работниками и другими. Учреждения, клубы, футбольные команды и религиозные ордена имеют свои собственные временные шкалы. Теле- и радиопрограммы попадают под шкалу Построенное время реальности. Семьи или группы друзей часто находят свои способы деления дня на подходящие единицы. Между тем пылко влюбленные часто переходят к запутанной хронологии, называемой Цветущее время страсти, где день состоит из сорока девяти неравных единиц, отдельные из которых движутся быстрее или медленнее, чем другие, в зависимости от текущего накала страсти между влюбленными. Все большее число компаний теперь спонсируют свои собственные временные шкалы. Другие стандарты создаются местными заинтересованными группами.

Очень скоро…

Дневной район освободился от ограничительных циклов дня и ночи, лета и зимы. Из-за этого время развивалось по-разному, каждая шкала прошла свой уникальный путь. От корпоративной до личной, включая все шкалы между ними, эти временные графики сосуществуют одновременно. Их становится все больше, они окутывают улицы города сложной невидимой паутиной. Старожилы гордятся своей способностью быстро и почти не путаясь переходить от шкалы к шкале. Этот переход приносит им удовольствие. Просто не забывайте переводить часы, когда переходите на другую шкалу, и ограничивайте количество графиков, используемых в течение одного периода бодрствования. Кроме того, обратите внимание, что здесь перечислены только законные шкалы. Существует много нелицензированных хронологий. Мы советуем путешественникам избегать таких незаконных продуктов, какими бы заманчивыми они ни казались. Они не были надлежащим образом проверены на человеческой психике и могут оказывать чрезмерное воздействие на биологические часы организма. В крайних случаях такое злоупотребление может привести к серьезному психическому дисбалансу.

Скоро. Скоро. Скоро…

Дневной район – город миллионов часов, каждые из которых идут по-разному. Где вы окажетесь? Когда это произойдет?

Сейчас…

Незавершенное дело

Фестиваль Бога Солнца был в самом разгаре. Квартал Горячее тело искрился светом вечного полудня, создавая такой эффект миража, что проспекты и бульвары, казалось, дрожали от фантомных фигур. Изо всех дверей и окон доносились новые песни о дневном свете, обдавая теплой волной участников праздника. Мужчины, женщины и дети были одеты в костюмы Аполлона, Гелиоса, Гипериона [5 - В древнегреческой мифологии титан, сын Урана и Геи, супруг своей сестры Тейи, отец Гелиоса, Селены и Эос.], Хроноса[6 - В древнегреческой мифологии воплощение времени; согласно легенде, родил огонь, воздух и воду, а от этих стихий произошел ряд поколений богов.], Эос[7 - В древнегреческой мифологии богиня зари, дочь Гипериона и титаниды Тейи, сестра Гелиоса и Селены (по другим вариантам она была дочерью Гелиоса; матерью ее считалась иногда и Ночь).] или множества других божеств дневного света. Многие образы придумали сами праздновавшие. Люди встали на колени под гигантским подвесным шаром, который горел ослепляющим оранжевым светом, сложив руки в молитве и взывая к этому искусственному солнцу. На каждой витрине магазина, рыночном прилавке, киоске, офисном здании, башне, церкви и универмаге висел экран с часами, излучающий по случаю праздника дополнительный свет. Все часы показывали разное время. Между этими экранами сновали толпы народа; каждый проверял, а затем настраивал свои наручные или карманные часы, переходя с одной временной шкалы на другую, и смеялся, радуясь собственной удали.

Улицы были полны неонового света и гламура. По проспектам и бульварам гуляли горожане в ярких одеждах, считая секунды, как будто взвешивая принадлежащие им частицы золота. Каждое их движение сопровождало чудесное жужжание электрических устройств. Некоторые лампочки лопались от перегрузки, но их быстро заменяли прохожие или лампочные верхолазы. Таким образом, свет никогда не погаснет.

Найквист не принимал участия в этих ритуалах. Вместо этого он заперся в своем кабинете, ел, когда вспоминал, что нужно это сделать, и дремал на диване час-другой, когда уставал. У него не было иного графика. Время его наручных и настенных часов отличалось на многие часы и минуты, и он не понимал, какое из них было правильным, самым безопасным, самым лучшим. Он не мог вспомнить, сколько дней он провел здесь таким образом, и даже то, как они начинались и заканчивались. Задвинул штору, выпил кофе или виски, снова лег, зарылся головой под подушку, отодвинул штору, отвернулся лицом к стене. Он делал все, чтобы спрятаться от бесконечного тиканья часов. Но все это было бесполезно. Тело Найквиста обволокло пленкой липкого пота, ему было неудобно. Сквозь веки пульсировали вспышки желтого и оранжевого цветов. Он боялся начала хроностазиса. Если бы только он мог нормально выспаться! Почему он так страдал? Работа была сделана. Сбежавший подросток найден и доставлен домой. Вообще-то ему и самому следовало бы отправиться домой, в Ночной район, чтобы окунуться в темноту. Но одна мысль о поездке на поезде через сумерки вызывала тошноту. Внезапно мысли приняли другой ход, и он снова вспомнил дом в переулке Энджелкрофт. Он не мог избавиться от этих воспоминаний.

Сначала Найквиста доставили в полицию для предварительной дачи показаний, а затем через день или около того вызвали снова, чтобы получить ответы на очередной ряд вопросов. Он достаточно хорошо знал начальника подразделения, детектива-инспектора Гарднера, поскольку в ходе предыдущих расследований часто пересекался с полицией. Но он держал рот на замке и не говорил больше, чем следовало. И довольно скоро понял, что полицейские знали о том, что на самом деле произошло там, на краю сумерек, даже меньше, чем он сам.

– Так что же случилось, Найквист? И на этот раз ничего не скрывайте.

– Как я уже говорил, парень просил о помощи.

– Что именно он сказал?

– Он хотел, чтобы я держал Элеанор Бэйл подальше от него.

– Он так говорил?

– Что-то вроде того.

– А он сказал, почему он этого хотел?

– Это было опасно для нее. Вот то, что он сказал.

– Вы уверены в этом?

– Да. Насколько я понял. На линии были помехи.

– Правда?

– Вы видели, в каком состоянии его телефон. Это была пиратская работа.

– Конечно.