Брошенные машины

– Нет, – отрезала Хендерсон.

– А вам куда?

– В прямо противоположную сторону.

– Ага, мне тоже туда.

– Что вообще за дела? Откуда она узнала, где мы остановились?

– А я доктор? – сказал Павлин.

– Она была с нами в машине, – сказала я, – вчера, когда мы спрашивали дорогу.

– Слушай, Марлин, – сказала Тапело. – Я не знаю, куда вы едете, мне все равно. Но возьмите меня с собой. Только дотуда.

– Это очень далеко.

– Мне все равно. И если что, я могу сесть за руль.

– Сесть за руль? – переспросила Хендерсон. – А тебе сколько годиков, девочка?

– Я умею водить. Я хорошо вожу, правда.

Хендерсон повернулась ко мне.

– Марлин, ты можешь как-нибудь от нее избавиться?

– Да чем она нам помешает?

– Что?

– Да пусть едет, – сказала я.

– Только за руль я ее не пущу, – сказал Павлин.

– Садись в машину, – рявкнула Хендерсон.

– Уже сел.

Павлин уселся на водительское сиденье.

– Ладно, – сказала Хендерсон. – Вот что мы сейчас сделаем. Как можно скорее уедем из этого мрачного места. Найдем кафе где-нибудь у дороги и нормально позавтракаем. Настоящей едой. А потом мы поедем дальше, а девчонка останется там, в кафе. Без разговоров. Да? Марлин?

– Да, хорошо.

– Сама поражаюсь, какая я сегодня добрая.

Так начинается день.

>

На запад, к лондонской окружной. Солнца почти не видно, оно бледное-бледное, почти такого же цвета, как небо. По-моему, где-то мы повернули не туда. Проехали мимо маленькой деревеньки, которая еще строилась. Стены домов были выкрашены в яркие основные цвета. Там не было ни заборов, ни нормальных садов: только зелень травы и прямые гравийные дорожки. Мы проехали через деревню под объективами камер слежения. Только в демонстрационном доме наблюдались какие-то признаки жизни: молодые родители, двое детишек. Когда мы проезжали мимо, они нам помахали, как старым знакомым.

– И чего они лыбятся, интересно? – спросила Хендерсон.

– Им все обеспечат по полной программе, по последнему слову техники, – сказал Павлин. – Электронный «Просвет», все дела.

– Ты так думаешь?

– Да. Ты глянь, какие у них тут камеры, и спутниковые антенны на каждом доме.

– Ну да. У них все по полной программе, а мы опять в полной жопе.

– Кстати, а где мы?

– А хрен его знает. – Хендерсон пролистала атлас автомобильных дорог. – На картах этого места нет.

– Мы что, заблудились? – спросила Тапело.

– Не знаю.

– Не знаешь?

– Там, где я был, – сказал Павлин, – вообще нету карт. Зато есть дыры в земле.

– И где ты был?

Мимо, по встречной полосе, проехала маленькая оранжевая машина.

– А, понятно, – сказала Тапело. – Ты был на войне?

– Ну, недолго.

– Ух ты. Так вот откуда у тебя пистолет.

– Не твоего ума дело.

– И ты убивал людей? Много убил?

– Много, бля. Даже слишком. А теперь помолчи.

– Хорошо.

– А то у меня мозги сводит, – сказала Хендерсон.

– Почему? – спросила Тапело. – Ты разве не приняла «Просвет» утром?

– М-да, хамоватая девочка. Знаю я вашу породу. Целый день жрут колеса и думают, будто им все нипочем.