Разыскиваются...

– Не могли бы вы…

– Видите ли, сейчас еще очень рано, но…

. Женщина с лицом, похожим на яблоко, спокойно взглянула на них, потом улыбнулась и вдруг оглушительно расхохоталась, при этом лицо ее еще больше сморщилось, как будто у яблока отрезали целую четвертушку.

– Не все сразу, по одному! Есть хотите?

– Будьте добры!

– Так бы и сказали. Милости просим. Сюда. Всю ночь небось ехали? У меня частенько останавливаются во время воскресных походов парни и девушки с Севера. Только что-то вы больно молоды.

К счастью, женщина была из тех, что не ждут от собеседника ответа, а сами говорят и говорят без умолку. Энн растянулась на кушетке, набитой конским волосом, и тут же заснула. Дик погрузился в кресло-качалку, откинувшись на спинку, и с закрытыми глазами слушал, как в соседней комнате поет чайник и позвякивает глиняная посуда…

– А ну-ка, мои хорошие, пожалуйте к столу.

Сон с беглецов как рукой сняло. На вилках, ножах, чашках и большом коричневом чайнике поблескивали лучи утреннего солнышка. На блюде красовалась глазунья из четырех яиц, а сквозь них просвечивали поджаристые золотистые ломтики ветчины.

– Вареньица только у меня сейчас нет, мои милые. Сама-то я его не ем, оно мне для желудка вредно. А вот джему и сливочек – пожалуйста.

Через полчаса они почувствовали себя совсем другими людьми. Усталость прошла. Можно было снова пуститься в путь.

– Какой у вас славный домик! – сказала Энн, когда они расплачивались с хозяйкой.

И тут в первый раз «яблочное» лицо омрачилось грустью.

– Да, мои хорошие. Боюсь только, придется распрощаться с ним. Сквайр рассчитал моего муженька а домик принадлежит сквайру. Так-то вот.

– И вас выселят? – удивленно спросил Дик.

– Конечно. Ведь сквайру понадобится новый садовник.

– Ужасно! – сказала Энн.

– Не очень-то справедливо, а? Но как ни суди, а дом – собственность сквайра. И уж он сумеет постоять за свое. Всю деревню оставил без электричества только потому, что провода, видите ли, ему вид портят. Он смотрит на жизнь по старинке, и когда на прошлых выборах муженек проголосовал не за того кандидата, какого ему нужно, то большего и не требовалось. «Приглядывай, говорит, себе к зиме другое место и дом освободи». А дома во всей деревне принадлежат ему, так что придется, наверное, податься в другие места.

– Вот уж никак не думал, что в наше время могут твориться такие штуки! – задумчиво произнес Дик.

– Ну, да ничего. Как-нибудь выкарабкаемся. До свиданья, мои хорошие, и счастливо отдохнуть.

Дети помахали на прощание рукой и покатили дальше. Вскоре уже забыты были и миссис Румяное Яблочко, и все ее невзгоды.

День стоял чудесный, и они чувствовали себя такими счастливыми, какими не были уже целых шесть лет, с тех самых пор, как приехали в «Мон Плезир». Они весело распевали и махали рукой всем проезжающим.

– Фи, какие мы безобразные дети! – кричала Энн, передразнивая оскорбленный аристократизм тетки.

В полдень они добрались до какого-то городишки и заметили в витрине магазина походные принадлежности. Они купили небольшую палатку, подстилку, котелок, эмалированные миски и кружки, ложки, вилки и ножи. А Энн – еще короткие плисовые штаны – клетчатые шорты цвета хаки – и зеленую курточку. На все это ушло около тридцати шиллингов, и они радовались, что догадались прихватить с собой одеяла, потому что спальные мешки стоили слишком дорого.

Когда снова выбрались на Глочестерское шоссе, небо обложило тучами и вскоре полил дождь. Он хлестал по лицу, а стоило чуть пригнуться к рулю – вода попадала за ворот и текла по спине. Колеса велосипедов рассекали мокрое блестящее шоссе, и на каждом шагу их обдавало грязной водой из встречных луж.

– Надо бы под крышу, – сказала Энн.

Они спешились и укрылись под деревом. Через полчаса дождь кончился; кругом в лужах плавало бледное солнце.

– Я промочила ноги, – сказала Энн. – Не лучше ли сперва обсушиться где-нибудь?

– И выпить чаю. Как-никак, а мы сэкономили на втором завтраке.

– Идет. Может быть, нам повстречается какая-нибудь добрая душа вроде миссис Яблочка?

Они проехали еще милю или две, но не встретили ровным счетом ничего, кроме роскошного отеля, куда не решились даже зайти. Потом им попалась отвратительного вида заправочная станция, крытая рифленым железом и увешанная уродливой рекламой, над которой красовалась огромная вывеска: «Закуски».

– Все лучше, чем ничего, – проворчала Энн. Навстречу им суетливо выбежал маленький человечек

с лисьим лицом и жестом указал на тот конец постройки, где помещалось кафе. Это было унылое заведение с замусоленными скатертями на столах и безмятежно ползавшими повсюду мухами.

Дети заказали чаю и спросили, нельзя ли посушить обувь.

– Конечно, можно, – ответил человечек с важным видом, – для этого имеется специальная сушилка. «Все к услугам посетителя» – таков наш девиз.

– Поганое местечко, – бросил Дик, едва хозяин успел выйти танцующей походкой из комнаты.

– Грязная дыра, – согласилась Энн.

– Зато нас тут никто не донимает расспросами.

– Хотела бы я знать, что сейчас поделывают наши Монти-тёнти!

– Может быть, еще и в полицию не заявили – думают, что мы их дурачим. – Дик довольно улыбнулся при мысли о своем фокусе с промокашкой. – Мне думается, что тетушка заигралась в карты и уже прочла чепуху, которую я ей подсунул.

– Пока начнется настоящее преследование, мы успеем уйти далеко. А сейчас я, пожалуй, сбегаю в туалетную комнату и напялю свои шорты. Платье мое – хоть выжимай.

– Хорошо, иди.

Энн вышла, неслышно ступая босыми ногами. Через пять минут она вернулась с бледным от волнения лицом. На цыпочках подошла к брату и шепнула на ухо:

– Он звонит в полицию!

– Что-о?

– Иди послушай.

Они подкрались к двери. Из соседней комнаты приглушенно доносился вкрадчивый голосок хозяина:

– Нет, господин инспектор… Кто они такие, я не знаю… Но уж слишком молоды, трудно поверить, что детей отпустили одних. Судя по разговору – я подслушал, – они убежали из дому. Может быть, даже украли что-нибудь – они говорили, что кто-то там у них должен обратиться в полицию… Направляются в Глочестер… Задержать до вашего прибытия? Слушаю. Им придется-таки подождать свой чаек! Недурно придумано? Хе-хе-хе! Я позабочусь, чтобы к вашему прибытию дети были на месте… Ну, что вы, что вы, не стоит благодарности. Счастлив оказать вам услугу, господин инспектор. До свиданья.

Дик оттащил сестренку от двери. Лицо у него помрачнело.

– Надо удирать, – нетерпеливо прошептала Энн.