Мертвый сезон. Мертвая река

– Вот и я о том же.

– Главная достопримечательность здешней дыры, – проговорил Питерс и улыбнулся, сам в это время думая о том, что, когда он служил в армии, в каждом городе, который он видел, находились такие девушки, как Лидия Дэвис, по-настоящему чувствовавшие себя живыми лишь с какими-нибудь проходимцами-гастролерами, готовыми чуть-чуть посорить в их сторону деньгами. Они могли быть застенчивыми в жизни или даже несчастными – вопреки всей своей красоте – и очень часто вступали в крайне неудачные браки сугубо из страха состариться в одиночестве. Интересно, понимал ли что-нибудь о Лидии Дэвис этот парнишка Шеринг, никогда не выбиравшийся за пределы Дэд-Ривер? Едва ли. Нужно было уехать на какое-то время – и услышать одни и те же глупые разговоры в баре, одно и то же напыщенное поведение красующихся девиц… снова и снова, в каждом городе. Только тогда понимаешь, как это печально – что здесь, что в Портленде.

Мгновение они с Шерингом вглядывались в унылый искусственный полумрак бара, в то время как Лидия и юный Джейми Пинкус подошли к музыкальному автомату, чтобы накормить его четвертаками и нажать знакомую серию кнопок – ведь музыкальный автомат в «Карибу» почти никогда не менял репертуар. Разве что Хэнку под хмельком тот или иной трек надоест – тогда он, конечно, вытащит из погреба потрепанный саквояж с пластинками и подберет замену. Две недели назад он разозлился на шлягер Марти Роббинса, и теперь за кнопкой A41 была «застолблена» песенка Элвиса «Are You Lonesome Tonight?». Пластинка оказалась немного заезженной, хотя, с другой стороны, кроме Хэнка, ее и слушать-то было больше некому.

Я в поисках нашего старого чувства, Того, что до боли привычно…

Песня Уэйлона Дженнингса – значит, выбор Пинкуса. Лидия поставила бы что-либо гораздо более хриплое – Джерри Ли Льюиса, например. Что ж, молодой проныра Пинкус в этот вечерочек куда более романтично настроен, чем она. Случается так, что мужчины себя показывают подчас натурами не менее трепетными, чем женщины.

– Интересно, парни уже сильно пьяны? – задал риторический вопрос Шеринг, и ведь с языка снял, шельма. Стоит ли удивляться? Когда работаешь с человеком бок о бок шесть лет, невольно наловчишься мысли читать.

– Думаю, пока терпимо.

– Что-то крутоватых типчиков Лидия выбрала сегодня себе в компанию.

– А ты видишь здесь еще кого-нибудь?

– Ну, взять хотя бы нас с тобой.

– Мы, Сэм, копы при исполнении. Хочешь приключений – подавайся в сантехники.

– Ну ты чего, Джордж, – насупился помощник. Принял совет всерьез, видать, хотя Питерс, очевидно, шутил. Дубовость этого парня – тоже явление вполне привычное. – Ты же знаешь, я никогда…

Питерс одарил его широкой улыбкой, делая лицо попроще.

– Не волнуйся, Сэм, – сказал он. – Элен прекрасно известно, как ты развлекаешься по вечерам. Пинбол, шаффлборд, боулинг и пивко. Такой вот ты у нас… ловелас.

Шеринг осклабился. С Элен ему явно повезло, и он был бы последним идиотом, если бы стал рисковать потерей такой женщины. В подобных вещах всегда трудно загадывать наперед, однако пока что Шеринг со своей ролью верного муженька справлялся довольно успешно. «В тот день, когда у него перестанет это получаться, – подумал Питерс, – устроим поминки по Сэму Шерингу, ибо в такой дыре, как Дэд-Ривер, великовозрастный холостяк – это либо мертвец, либо запойный алкоголик».

– Лэндерсы уже укатили в свой Бостон? – поинтересовался Питерс.

Шеринг кивнул Хэнку, чтобы тот принес ему пива.

– Ну конечно, – ответил он. – И, кстати, они несказанно рады этому.

– А уж я-то как рад. Знаешь, каждый раз, когда на горизонте маячат вот такие вот проблемные «гастролеры», так и хочется подкинуть им на решение еще штук семнадцать проблемок. – Он махнул рукой, будто отбрасывая от себя что-то неприятное.

Оба потягивали пиво. На музыкальном автомате уже никто не забавлялся, и в баре воцарилась тишина. Стоявший неподалеку Хэнк с удрученным видом смотрел куда-то за окно; заметить грустный взгляд на лице человека его комплекции было явно неординарным событием. Зажатая с обеих сторон Джейми и Джоуи Пинкусами, Лидия стояла, опершись о стойку бара, – рука второго брата была небрежно перекинута через плечо девушки. Как-то так этот парень проявлял романтические чувства, надо думать. Уловив в голове давление второй кружки пива, Питерс решительным жестом отодвинул ее от себя. Снова давала знать о себе старая боль в спине. Врачи в унисон винили его работу грузчиком в пору молодости; такую хворь алкоголь не мог облегчить, но и усугубить, если подумать, – тоже.

– Тихо нынче в городе, – сказал он, повернувшись к Шерингу. – Все разъехались.

Его напарник кивнул.

– У меня какое-то странное предчувствие, – продолжал Питерс. – Не к добру это.

– Что за предчувствие?

– Старею, наверное, Сэм. А может, наскучило однообразие жизни.

Шеринг кивнул еще раз. Ни убавить, ни прибавить.

– Да ну, к черту все это, – сказал Питерс. – Всего две кружки пива, а я уже поплыл. Даже пить когда-то умел, и то – разучился. Ну так как, Сэм, когда ты заберешь у меня эту работенку и разнообразишь мне жизнь?

– Когда в аду холодно станет, – ответил Шеринг. – Или когда ты сам мне ее отдашь.

Питерс улыбнулся:

– Значит, немножко времени у меня все еще остается, так понимаю?

Дверь бара распахнулась, на пороге появился Уиллис. Несколько секунд он, щурясь, присматривался к обстановке, а затем, заприметив сидевших в полном молчании Питерса и Шеринга, широкими неуклюжими шагами направился прямо к ним. «Явно спешит парень, – подумал Питерс. – Значит, какое-то дело к нам есть».

Уиллису, как и Шерингу, было под тридцать, но если Шеринг был немногословен и медлителен, из Уиллиса энергия била ключом, как из мальчишки, выбившего в тире самый главный приз. «Этот парень всегда спешит», – подумал Питерс. Хотя следовало признать, что разыскивать их ему приходилось не то чтобы часто. Да и кое-что еще указывало на деловой характер визита Уиллиса – он даже не глянул в сторону Лидии, хотя обычно-то, неженатый и вечно возбужденный, реагировал на нее как пес на сахарную косточку.

– С чем пожаловал? – спросил Питерс.

– С тем, что вам нужно немедленно вернуться в контору, – сказал Уиллис. – Обоим.

– А что стряслось хоть? У миссис Лэндерс колесо лопнуло по дороге в Бостон?

Уиллис улыбнулся.

– Нет, на сей раз кое-что посерьезнее, – сказал он, полыхая румянцем. – Какую-то женщину выловили из океана.

– Живую?

– Живую, но всю израненную. Знаешь, Джордж, боюсь, что даже тебе еще никогда не доводилось видеть ничего подобного.

– Может, и пари заключим, сынок? – ухмыльнулся Питерс.

– Можно и пари, – в тон ему осклабился парень.

– Ну что ж, договорились, – сказал Питерс, слезая со стула у стойки. – Выиграешь – и я тебе десятку буду должен, а если я тебя обскачу, ты до конца года на пушечный выстрел не подойдешь к Лидии.

– По рукам.

Питерс открыл входную дверь, на прощание кивнул Хэнку, и вся троица выступила наружу. Уиллис на мгновение остановился в дверях, и яркий свет с улицы залил бледно-желтый мрак бара. Он повернулся и помахал рукой.

– Привет, Лидия, – сказал он.

Братцы Пинкусы оба нахмурились. Девушка ненадолго повернулась, улыбнулась и ответила на приветствие, подняв руку и растопырив два изящных пальчика «викторией».

– Привет, сладенький!

Когда Уиллис вышел за дверь, бокал с пивом уже парил у ее губ, Хэнк налил ей еще, и два брата, сидевшие рядом с ней, снова были счастливы.

17:17

«Ничего, кроме расточительства и потакания своим прихотям», – подумала Карла. На улице было не так уж и холодно. Но ей хотелось поддерживать огонь в печи. Это заставляло ее чувствовать себя ленивой, расслабленной и какой-то особенно чувственной – сам запах пламени будто слегка возбуждал. Она позволила огню в гостиной погаснуть. Сырость так никуда и не делась из комнаты, затхлость все еще можно было учуять. Вероятно, когда ее гости отчалят, она здесь подолгу торчать не станет. Лучше уж в кухне. Она сложила свой номер «Пресс Герольд» и убрала вазочку с фруктами в холодильник.