Дочь снегов

– Кому? Этому газетному писаке, вот кому.

– За что?

– За многое. Почему вы не позволили мне избить его в баре?

Корлисс рассмеялся при этом воспоминании.

– А почему вы ударили его, Дэл?

– Стоило! – огрызнулся Дэл и замолчал.

Но Дэл Бишоп был злопамятен и не хотел упустить случая. Возвращаясь домой, он остановился там, где скрещивались дороги в Эльдорадо и Бонанцу.

– Скажите, Корлисс, – начал он, – вам знакомы предчувствия?

Его хозяин кивнул головой.

– Так вот, я кое-что предчувствую. Я никогда ни о чем не просил вас, а теперь прошу остаться здесь со мною до завтра. Мне кажется, что я уже вижу мою фруктовую ферму. Честное слово, я даже чую запах свежих апельсинов!

– Ладно, – сказал Корлисс, – но не лучше ли мне вернуться в Доусон, а вы приедете, когда избавитесь от своих предчувствий?

– Слушайте, – возразил Дэл, – я вам сказал, что я кое-что предчувствую и хочу, чтобы вы остались, поняли? Вы парень хоть куда и прочли на своем веку чертову уйму книг. Вы тратите бездну денег, когда дело касается лабораторий. Но вам надо научиться читать книгу природы без очков. Так вот, есть у меня кое-какие предположения…

Корлисс в деланом ужасе воздел руки к небу.

Старатель начал сердиться:

– Ладно, ладно! Смейтесь! Но все мои предположения основаны на вашей собственной теории об эрозии и меняющихся речных руслах. И я недаром два года искал золото вместе с мексиканцами. Как вы думаете, откуда появилось золото в Эльдорадо? Сырое и без всяких следов промывки? Ага, вот тут-то вам и нужны ваши очки! Книги испортили вам зрение. Правда, ничего определенного я еще не могу сказать, но я многое предчувствую. Ведь не отдыхать же я сюда притащился! Я в одну минуту могу рассказать вам о руде в Эльдорадо больше, чем вы вычитаете из ваших книг за целый месяц. Ну ладно, не обижайтесь. Если вы останетесь со мной до завтра, то, наверное, сможете купить ферму рядом с моей.

– Хорошо, я останусь и буду просматривать свои заметки, а вы себе ищите ваше старое речное русло.

– Не говорил ли я вам, что я кое-что предчувствую? – спросил Дэл с упреком.

– И не согласился ли я остаться? Чего же вы еще хотите?

– Подарить вам фруктовую ферму! Чтобы вы там гуляли и наслаждались ароматом цветущих деревьев.

– Не нужна мне ваша фруктовая ферма! Я устал, и у меня плохое настроение. Вы можете оставить меня в покое? Я и так делаю вам большое одолжение, что задерживаюсь здесь с вами. Вы можете терять время, чтобы разнюхивать все вокруг, но я останусь в палатке. Поняли?

– Ну и благодарный же вы человек, будь я проклят! Клянусь Мафусаилом, я уйду от вас, если вы сами меня не уволите. Я ночей не спал, все обмозговывал, а теперь, когда я решил взять вас в долю, вы сидите и хнычете: Фрона то, да Фрона се!

– Довольно, замолчите!

– К черту! Если бы я знал столько о золоте, сколько вы об ухаживании…

Корлисс бросился на него, но Дэл отскочил в сторону и выставил кулаки. Потом он нырнул вправо, затем влево и побежал вниз по тропинке на дорогу, где ему легче было защищаться.

– Подождите! – закричал он, когда Корлисс хотел броситься за ним. – Одну секунду. Если я вас побью, вы подниметесь со мной на холм?

– Да.

– А если нет, то вы можете уволить меня. Дело будет честно. Начнем.

У Вэнса не было никакого желания драться, и Дэл это хорошо знал. Он разыгрывал Корлисса, притворяясь, что атакует его, или отступал, дразня и стараясь вывести из себя. Как вскоре показалось Вэнсу, Дэл плохо рассчитывал свои движения. Однако неожиданно он обнаружил себя лежащим на снегу. Сознание понемногу возвращалось к нему.

– Как вы это сделали? – запинаясь, произнес он, глядя на старателя, который держал его голову на своих коленях и натирал ему лоб снегом.

– Ничего, ничего, – засмеялся Дэл, помогая ему встать на ноги. – Из вас выйдет толк. Когда-нибудь я вам скажу. Вам еще надо поучиться многому такому, чего вы не найдете в книгах. Только не теперь. Мы еще должны сначала устроиться на ночь, а потом поднимемся на холм.

Хи-хи! – фыркнул он немного позже, когда они приспособили трубку к юконской печке. – Вы близоруки и медлительны. Не хотели идти со мной? Когда-нибудь я научу вас… Уж будьте спокойны. Когда-нибудь я научу вас!..

Возьмите топор, и идемте! – приказал он, когда ночлег был устроен.

Они пошли по дороге в Эльдорадо, заняли в какой-то хижине кирку, лопату и таз, затем направились по уступам к устью Французского Ручья. Вэнс, несмотря на плохое настроение, посмеивался над собой и радовался приключению. Он преувеличивал покорность, с которой следовал за своим победителем. И необыкновенное послушание, которое он проявлял по отношению к своему служащему, заставляло последнего улыбаться.

– Из вас выйдет толк! В вас что-то есть! – Дэл бросил инструменты и внимательно осмотрел занесенный снегом ручей. – Возьмите топор, взберитесь на холм и добудьте мне хороших сухих дров.

Когда Корлисс принес последнюю вязанку дров, Дэл уже очистил от снега и мха две полоски земли, которые пересекались в виде креста.

– Надо копать в этих двух направлениях, – пояснил Дэл. – Может быть, я найду жилу где-нибудь поблизости, но если у меня есть хоть какой-нибудь нюх, то она должна быть как раз здесь. Возможно, что в русле реки она богаче. Но там она находится глубже под землей, и там гораздо больше работы. Во всяком случае, она начинается на берегу, и до нее тут не больше двух-трех футов. Только бы напасть на след, а там мы уж будем знать, что делать!

Продолжая болтать, он раскладывал костры на всем протяжении обнаженной земли.

– Слушайте, Корлисс, я хочу, чтобы вы знали, что это еще не поиски жилы. Это просто предварительная работа, а поиски жилы, – он выпрямился, и голос его исполнился благоговения, – это великая наука и сложнейшее искусство. Тут все должно быть точно, волосок к волоску. Глаз должен быть зорким и рука твердой. Когда вы два раза в день добела накалите таз и из целой лопаты песку намываете капельку золота, то это промывка, вот что это такое. Я вам прямо скажу: я лучше неделю не буду есть, чем перестану искать золото.

– И все-таки вы ни на что не променяете хорошую драку.

Бишоп задумался. Он размышлял, может ли хорошая драка сравниться с тем ощущением, которое испытываешь, держа в руке маленький кусочек золота.

– Нет, нет. Я предпочел бы искать золото. Это как дурман, Корлисс. Если вы хоть раз узнали, что это такое, вы пропали. Вы уж никогда не сможете от этого избавиться. Посмотрите на меня! Вот говорят о несбыточных мечтах. Но они ничего не стоят по сравнению с этим наваждением.

Он подошел к одному из костров и отодвинул горящие головни. Потом взял кирку и вогнал ее в землю. Раздался металлический звук, точно кирка ударилась о твердый цемент.

– Растаяло на два дюйма, – сказал Дэл, запуская пальцы в мокрую грязь. Стебли прошлогодней травы сгорели, и ему удалось вытащить горсть корней.

– Ах, черт!

– Что случилось? – спросил Корлисс.

– Ах, черт! – бесстрастно повторил тот, бросая покрытые грязью корешки в таз.

Корлисс подошел к нему и наклонился, чтобы внимательно рассмотреть их.

– Подождите! – крикнул он, захватив два или три кусочка грязи и растирая их между пальцами. Показалось что-то желтое.

– Ах, черт! – в третий раз прошептал Дэл. – Первая ласточка. Жила начинается у корней травы и идет вниз.

Склонив голову набок, закрыв глаза и раздув ноздри, он внезапно встал на ноги и понюхал воздух.